Гасконец. Том 2. Париж - Петр Алмазный

Затем графы прокашлялись и медленно прошли мимо меня. Я был напряжён, поскольку не мог предугадать — поступят ли эти двое по чести, или попытаются наброситься на меня и скрутить. Увы, д'Эстре и де Гонди предпочли смерть.

Когда последний уже почти коснулся меня плечом (я стоял спиной к стене, пропуская дворян вперёд), он резко развернулся и попытался схватить меня за руку. Д'Эстре потянулся за шпагой. Меньше мгновение у меня ушло на сожаления и печаль. Затем я впечатал лоб в переносицу де Гонди, одновременно с этим выхватывая кинжал.

Де Гонди отшатнулся, д'Эстре извлёк из ножен шпагу и в ту же секунду захрипел. Мой кинжал вошёл ему точно в сердце. Я подхватил выпавшую из его рук шпагу. А затем, поразил ею ещё не успевшего прийти в себя де Гонди.

— Ну вот зачем… — устало бросил я мертвецам, стряхивая с трофейной шпаги кровь.

Ушло меньше минуты, чтобы обыскать мертвецов. Меня не интересовали материальные ценности, только оружие. Я извлёк пару кинжалов и пистолет. Последний оказался кремниевым, что меня весьма позабавило. Распределив трофеи — кинжалы в сапоги, пистолет за пояс — я извлёк из тела д'Эстре свой кинжал и отправился дальше.

К церкви Сен-Жермен-л'Осеруа я подошёл, держа трофейную шпагу в правой руке. Моя так и осталась в ножнах. Я подозревал, что прорываться к Принцу без имени придётся с боем, а значит лучше взять с собой весь возможный арсенал.

Ворота церкви были закрыты. Толпа, что стояла перед Лувром не могла не заметить одинокую вооруженную фигуру, что приближалась к Сен-Жермен-л'Осеруа. Несколько всадников в богатой одежду отделились от человеческого моря и двинулось в мою сторону. Они принялись заряжать аркебузы, и мне пришлось нырнуть в ближайшую подворотню.

Зажать лезвие трофейной шпаги в зубах оказалось не самым умным моим решением. Металлический вкус потом ещё долго оставался во рту, к тому же, заточенная шпала была чертовски тяжёлой. Пришлось поплеваться и прислонить оружие к ближайшей стене. Но я успел зарядить оба пистолета, свой (с колесцовым замком) и только что снятый с трупа.

Всадники приближались. Я видел в их руках аркебузы, что меня в целом устраивало — им ещё предстояло что-то сделать с фитилём, так что у меня было преимущество. Я резко выскочил из-за угла, всего метрах в трёх от противника. Вскинул пистолеты в то же мгновение, как всадники схватились за уже подпаленные фитили. Прозвучало два выстрела и оба дворянина повалились со своих лошадей. А вот потом случилось уже кое-что неприятное.

Я был уверен, что боевые лошади не испугаются выстрелов. Они ведь должны были уже привыкнуть к ним, за годы обучения и военной службы. И всё-таки, что-то их напугало. Обе лошади заржали, а затем сломя головы бросились в мою сторону. Я едва успел спрятаться обратно в переулок. Ещё мгновение, и меня бы попросту затоптали.

— Господи, да когда же это всё кончится, — пробормотал я, убирая пистолеты за пояс. Взяв шпагу в левую руку, я вновь покинул спасительный закоулок. Поднял упавшую и уже заряженную аркебузу. Запалил фитиль и уже его зажал во рту, как сигарету (даром, что в жизни не курил).

В этот раз, меня уже никто не останавливал — со стороны Лувра началась стрельба. Я остановился на мгновение, и заметил, что один из мушкетёров тоже смотрит на меня. Де Порто закричал что-то, а потом передал разряженный мушкет стоящему позади него слуге. Он выхватил из-за пояса пистолет, и пока заряжал его, снова закричал. В этот раз, октябрьский ветер смог донести до меня его слова:

— Беги, куда бы не бежал, сукин сын! Мы их задержим.

Я отсалютовал мушкетёрам. Ещё несколько всадников отделилось от толпы, но не успели проскакать и нескольких метров. Первого положил из пистолета де Порто, второго из мушкета д'Атос. Мушкетёры сами атаковали толпу, перешли в наступление на баррикады. Я бросился к воротам церкви.

Ударил в запертые двери ногой. Те не шелохнулись. Тогда пришлось прибегнуть к небольшому акту вандализма. Я влез на высокое, стрельчатое окно. Выбил фреску прикладом аркебузы и осторожно пролез между стальных створок. Несколько десятков одетых в чёрное мужчин и женщин повернулись ко мне. Заряженного оружия у них не было, но у каждого с собой была шпага. Она подскочили со своих мест. Перед алтарём стоял незнакомый мне мужчина. Самым странным было то, что на лице мужчины была бархатная маска.

— Прошу прощения, а какого это чёрта господа гугеноты забыли в католической церкви? — спросил я, пожёвывая фитиль.

— Вам не выйти отсюда живым, — произнёс ближайший ко мне человек в чёрном. Плотный, крепкий, но уже давно не молодой мужчина.

— Забавно, а вот я напротив вообще не хочу вас убивать, — ответил я. — Давайте поговорим.

Мужчина в бархатной маске поспешил скрыться. Но я точно запомнил в какую дверь он направился и был уверен, что смогу его догнать. Вот только фитиль уже догорал, и ему оставалось всего несколько секунд. Если не начинать бой сразу же, аркебуза окажется бесполезной.

— Отправляйтесь в ад! — закричал один из гугенотов, сидевших у самого алтаря. Он выхватил пистолет и начал взводить замок. Чем и решил мою проблему. Я сунул фитиль в запальной отверстие и через мгновение, несчастный дурак рухнул на пол.

Я бросил аркебузу себе под ноги.

— Проклятье, я не хочу быть человеком, который войдёт в историю как убийца гугенотов! Послушайте меня, друзья!

— Мы не друзья шакалам Мазарини, — ответил крепкий старик и сделал шаг ко мне. Его шпага уже покинула ножны. Я спрыгнул на пол, достал левой рукой вторую шпагу. Драться так было не слишком удобно, но я тренировался.

— Никому не известно, каков Замысел Господа в отношении его, и сколько у него Благодати, — начал я, но меня сразу же перебили.

— Что вы можете знать о Благодати Господней? — зарычала молодая девушка, едва-едва старше нашей Джульетты.

— Я влюблён в гугенотку и собираюсь на ней жениться, — ответил я. — И я знаю Писание. Поверьте, я пройду сквозь вас словно нож через масло, и каждый кто попытается меня остановить, предстанет перед Богом как самоубийца!

— Что вы несёте?

— Я исхожу из двух предпосылок, друзья, — повторил я, с особым нажимом повторяя слово «друзья». — Что мне Богом предначертано спасти Его Величество Людовика XIII, и что пока я этого не осуществлю, никто из вас даже приблизиться ко мне не сможет.

— Каждый из нас верен Королю, — сказал ещё один гугенот, чьего лица я не разглядел.

Я только пожал плечами и пошёл вперёд. Конечно же, я блефовал. Может быть,