Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

— Отклонение от нормы по объему, вторая ступень не может быть подтверждена, — прокряхтел всё тот же мерзкий старикан, который и судьёй то не был.

А ведь у стоящего рядом второго кандидата было немногим больше! 14 единиц объема при восполнении 10. То есть я лучше восстанавливался, но меньше запасал максимального объема. И ему уже присвоили вторую ступень, от чего тот сиял словно начищенный ботинок аристократа.

— Минимальной нормой считается 12 единиц, — разъяснил мне другой маг, видя моё замешательство, и настроенный, как мне показалось, ко мне нейтрально. — Я думаю, Вупиль, что мы можем сделать исключение для этого кандидата, и присвоить ему 2-ю ступень. Техника хорошая, заклинания сильные и выверенные, и восполнение выше нормы. По крайней мере, я проголосую «за».

— Поддерживаю, — согласился маг, который мерял объем. — Как я уже сказал, возможна погрешность в измерении, предлагаю её трактовать в пользу кандидата, учитывая как эффективно он расходует энергию на свои техники.

— Я против, — вдруг сухо и резко ответил третий. — Мы не должны делать поблажек, иначе это может стать прецедентом и войти в привычку. Правила есть правила, и хоть они не настолько однозначны, лучше сохранять строгость критериев для соблюдения честности и непредвзятости.

— Непредвзятости, говоришь? — голос белокурого парня с трибуны в корне изменился и больше не лучился той наивной добротой и юношеским энтузиазмом. Напротив, он стал отстранённо холодным и властным. — Вы только что напялили перстень на палец очередного заурядного протеже дома Лиль, чтобы они лет через 10 смогли похвастаться ещё одним магом 3-ей ступени в своих рядах. Его целенаправленно вели к этому, готовили, и будут делать это впредь. Всё на благо репутации рода… Да он же ни хера другого не умеет! Чем он поможет Империи? Будет утилизировать забракованные горшки в гончарной мастерской? Уже скоро в Павелене грянет война, которой не было сотни лет, и они оба встанет на защиту Империи и всех цивилизованных государств⁈ Кого из них вы видите подле себя в этот роковой момент?

Парень обвёл взглядом не только судей, но и редких зрителей.

— Лично я бы предпочёл, чтобы со мной в одном строю стоял вот этот наёмник, уже на раз разивший своей магией и оружием врагов, а не какой-нибудь напыщенный балбес, мечтающий о том, как его похвалят дома, за то какой он послушный и полезный.

— Эээ… Я так понимаю, что вы не согласны с моим решением, — начал забраковавший меня маг-судья. — Но я лишь следую правилам.

— Следуя оберегаемым тобой правилам, Ульфен, я должен поднять вопрос о тех нарушениях, которые были сегодня выявлены во время экзамена, и доложить о них ректору. Как и том факте, что ты так рьяно вызвался судить именно эту попытку, проигнорировав все остальные дни экзаменов. Не потому ли, что рекомендацию этому наёмнику дал никто иной как Кромвель?

Маг, к которому обращался Брумвель, аж посерел лицом. Такой серьёзный и наверняка сильный маг мог бы владеть собой и получше. Как тот же Брумвель, в конце концов, который уже снова доброжелательно улыбался и разводил руками, мол ничего личного.

— И что ты предлагаешь, просто дать ему ступень, которой он не соответствует? — нашёл всё-таки в себе силы Ульфен не оставлять этот разговор на такой ноте.

— Я? — по-детски удивился беловолосый. — Я лишь говорю о честности и непредвзятости, как понимаю её я. Если парень на голову сильнее мага из дома Лиль, то разве не справедливо дать и ему заслуженный ранг?

— На голову сильнее, но…

— И снова поддерживаю, — сказал первый «акцептовавший» меня маг.

— Да и проверить это несложно, — кивнул второй. — Давно такое не практиковалось, но прецеденты были, если верить записям академии.

— Я их живой свидетель, — продолжая улыбаться, сказал Брумвель. — Как и старина Вупиль, верно?

Тот лишь махнул рукой, не став ни подтверждать, ни опровергать это заявление.

Прошло минут 20, прежде чем к нам, наконец, явился слуга и притащил шкатулку с двумя артефактами. Всё это время Ульфен ворчал, что это слишком дорого обойдётся академии и заткнулся лишь после того, как кто-то из зрителей крикнул, что если надо скинуться, то он готов. Настроение на трибуне стало оживлённым, не хватало только…

— Кто готов на пари? Ставлю золотой на безродного!

Ну вот и приплыли. Что за привычка из всего делать шоу. Но слава богу, попытку организации тотализатора жёстко пресекли все трое магов комиссии, пообещавшие вывести с трибун любого, кто будет уличён в ставках. И всё-таки, кто же все эти люди?

На меня и на ошарашенного парня надели, судя по всему, жутко дорогие браслеты, которые с одной стороны должны были снизить нашу атакующую мощь, а с другой поглотить весь наносимый урон. Насколько можно им доверять, я не знал, поэтому лучше вообще его не пропускать. Затем развели нас по разные стороны арены да и махнули рукой, давая добро начинать. Правила простые, чей щит впитает больше урона за отведённое время, тот и проиграл. По такому случаю мне всё-таки выдали длинную палку — остаток того шеста, который укоротил Жером. Сойдёт.

«Прилив» разогнал моё тело, уже стремительно двигающееся зигзагом по направлению к застывшему с выпученными глазами магу. Его «град» пролетел в паре метров от меня, а второй он уже скастовать не смог. Далее на очереди был его «пресс», которым он безуспешно пытался поймать движущуюся мишень. Ну и в конце его «хлыст», который я уверенно принял на свой собственный каркасный щит.

Сам я по пути дважды подряд ударил «лезвием», вызвав несколько удивлённых возгласов, затем метров с 6 шарахнул «градом», после чего с близкого расстояния выпустил «таран» ему под ноги, поднимая пыль, и под её завесой обходя сзади. До последнего момента я ждал какой-то подставы, но к моему удивлению, на этот раз её не последовало. Мой удар палкой в спину противнику поставил точку, высвобождая всю оставшуюся в источнике энергию в одно место. Отсутствие лезвия сыграло свою роль, превращая обломанное древко в древесные лохмотья. «Раскол» смял щит, который вроде должен был выдержать весь урон, отбросив парня на землю.

— Замри! — напрасно заорал один из судей, ведь я и так уже ничего не делал. Напротив, я отошёл назад и всем своим видом показывал, что не намерен