Обратный отсчет - Токацин

Гедимин мигнул.

— Реактор будет работать. Ему не нужна никакая помощь, — буркнул он и пошёл быстрее, но командир поймал его за плечо и дёрнул на себя.

— Нет. За работающим реактором нужен постоянный присмотр. Как минимум один оператор за щитом — с той секунды, когда этот агрегат запустят, и до той, когда его остатки вывезут в могильник. Тебе что, в Лос-Аламосе об этом не рассказывали?

Ремонтник остановился, сбросил чужую руку с плеча, сердито сощурился, но дальше не пошёл — как ему ни неприятно было это признавать, северянин был совершенно прав.

— Хэ-э! Что здесь? — Линкен, услышав кусок разговора, вернулся на лестницу. — Константин, с чем ещё ты докопался до атомщика? Почему он не должен работать с ирренцием? Если он говорит, что за реактором следить не нужно…

— Стой, — Гедимин слегка сжал его плечо, и взрывник замолчал, озадаченно глядя на него. — Константин прав. Реактор нельзя оставлять. А вот опыты — придётся.

Командир «научников» тихо вздохнул и едва заметно наклонил голову.

— Конечно, это испортит нам всю работу. Я буду искать постоянных операторов на реактор, минимум двоих, но это займёт время. До тех пор… да, ночью тебе придётся быть здесь. В городе искать не будут, я договорюсь.

Он выглядел смущённым, и Гедимин уже не злился, но ему было очень досадно. Синтезирующая установка Севера, конечно, была интересна сама по себе, но заниматься только ей… «Вот куда-куда, а в операторы я не рвался,» — думал раздосадованный сармат, прикидывая, сколько продержится в ясном сознании без продолжительных перерывов на сон. Выходило около недели, а по худшим расчётам — дней пять. «Надеюсь, замену успеют найти до того, как я засну на щите…»

— Heta! — Линкен шагнул к Константину и заступил ему дорогу; лицо взрывника слегка перекосилось. — Ты что задумал? Ты хочешь, чтобы атомщик глазел на мониторы без перерыва на еду и сон все… сколько там лет эта дрянь будет работать?

Гедимин резко выдохнул и снова схватил его за плечо, уже крепче.

— Лиск, не лезь куда не просят!

Линкен развернулся к нему; Гедимин был готов к удару, но взрывник только вздохнул и беспомощно развёл руками.

— Никто не должен работать без отдыха. Мы что, макаки, чтобы так себя мордовать⁈

— Я найду подмену так быстро, как только смогу, — пообещал Константин, с тревогой глядя на сарматов. На шум уже выглянули из лаборатории Хольгер, Иджес и оба лаборанта.

— Ладно, я в ваших делах ничего не смыслю, — Линкен постучал пальцем себе по лбу. — Атомщик меня к реактору не пустит.

Гедимин угрюмо кивнул. «Линкен у щита управления… Лучше я на нём засну.»

— Но тебя-то учили тому же самому! — Линкен посмотрел на Константина в упор. — Почему ты его не подменишь?

— Потому что кто-то должен выполнять задания Ведомства, — недобро сощурился командир. — Они не ограничиваются синтезом радиоактивных материалов. Довольно того, что от Гедимина уже семь месяцев никакого толку. Накопилось много работы для Иджеса… и ты, Линкен, должен будешь ему помочь.

— Я? — взрывник недоверчиво хмыкнул. — Из меня механик, как из… А-а, в ядро Сатурна всё это!

Он развернулся и быстро пошёл вниз по лестнице. Гедимин, не глядя ни на кого, зашагал следом, но мимо лаборатории прошёл — надо было забрать установки из «грязного» помещения. За последний месяц там прибавилось опасного содержимого — Гедимин переработал уран, извлечённый из тяжеловодной установки, слил тяжёлую воду, разложил уран и плутоний по свинцовым контейнерам и убрал под массивную крышку в подвал. У научного «ангара» уже было два с половиной яруса — недостающие помещения сарматы выкапывали под фундаментом.

…Последний гермозасов закрылся час назад. Теперь тот, кто вошёл бы в реакторный отсек, не увидел бы ничего, кроме непрозрачного купола защитного поля и зачем-то подвешенного над ним электрокрана. Монитор щита управления тоже не давал никаких интересных картинок — только схему заполненных ячеек и множество цифр, показывающих, что происходит внутри реактора. Уран уже был там, как и нейтронные пушки; Гедимин медленно нажал на большую красную кнопку, приводя излучатели в действие. Защитное поле внутри было убрано чуть раньше — и гораздо более сложным сочетанием клавиш. Даже упав на щит управления всем телом, сармат не смог бы случайно повторить эту комбинацию — как, впрочем, и другие, способные повлиять на реактор хоть как-то, кроме мгновенного отключения нейтронных пушек.

— Работает? — спросил Линкен, заглядывая в монитор и недоумённо мигая. — Ни астероида не разобрать! А, вот, цифры забегали… Это оно?

— Работает, — едва заметно усмехнулся Гедимин, отвинчивая от пульта уже ненужную красную кнопку. — Забирай. Спасибо.

— Да было бы за что, — отмахнулся Линкен, но кнопку, тем не менее, бережно обернул чистой ветошью и убрал в нагрудный карман. — Тебе тут нужно что-нибудь? Я принесу.

— Нет, ничего, — ремонтник кивнул на закрытую нишу в стене — там стояла канистра с питьевой водой, и были сложены пайки на три дня вперёд. — Хочешь — приходи так.

— А лучше бы тебе не доставать Гедимина, а заняться работой, — недовольно сощурился Константин, до сих пор молча стоявший у двери. — Её у нас достаточно. Ладно, Гедимин. Здесь пока всё в порядке. Если что — дай знать.

Ремонтник кивнул и повернулся к щиту управления. Стоило двери закрыться, он почти физически ощутил, как время замедляется, и даже воздух становился вязким и тягучим. «Странный эффект,» — невесело усмехнулся он. «Будет время на его изучение.»

Через четыре часа — по хронометру, встроенному в щит управления; своему чувству времени Гедимин уже не доверял — на двери зажёгся светодиод — кто-то хотел войти.

— Мне казалось, тут душно, — сказал Хольгер, переступая порог и с любопытством оглядываясь по сторонам. — А с вентиляцией на полной мощности всё не так плохо. Как ты тут?

— Как обычно, — пожал плечами ремонтник. — Пришёл посмотреть на реактор? Тут ничего интересного. Всё внутри.

— Я знаю, — усмехнулся химик. — Станцию вместе строили… Я пришёл сказать, какой удельный выход у твоих установок. Выходит ноль и двести пятьдесят шесть у «слойки» под облучением и ноль и триста тридцать пять у расплава под облучением. На мой взгляд — неплохо.

— Лучше, чем ничего, — согласился Гедимин. — Но на качественный скачок непохоже. А я не знаю,