Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" - Алесь Горденко

Незнакомец налил себе рюмку коньяка, выпил без закуски, поморщился. Произнёс куда-то, как говорят в театре, в сторону:

– Идиотизм какой-то.

Девушка тоже хотела ещё раз приложиться к своей бутылке, но... Кой чёрт его принёс?! Неудобно как-то, при незнакомом молодом человеке. Она потянулась к бутылке, но отдёрнула руку.

Незнакомец понял это по-своему. Подвинул к ней свою бутылку.

– Угощайтесь. Мне тут всё равно много. И потом – если напиваться с горя, то чем-то вроде коньяка.

Он больше не казался девушке похожим на вечно печального брошенного пса Тузика. Она посмотрела на незнакомца ненавидяще. Мало ей… так ещё и этот для полного счастья!

– Кто ты такой и что тебе надо?

– Я не хотел вас обидеть. Не злитесь. Я, наверное, сейчас действительно говорю что-то не то. Это потому, что я впервые оказался в настолько дурацкой ситуации…

Ещё один. Далась она им всем и сразу. Тоже про любовь с первого взгляда врать начнёт?

– И что же у тебя случилось? – на незнакомца пронзительно смотрели карие глаза, полные презрения. Ничему она не поверит. Видела она уже таких. Один из них должен заехать в эту кафешку. От одной мысли девушку чуть не стошнило. Ну и пусть. Она сегодня и налакалась этой красной бурды, чтобы было не так противно. А тут ещё и этот странный тип с коньяком и похоронами. Поубивать бы вас всех!

– У меня умер дед. Он был членом ЦК КПСС. О его смерти даже написали в «Правде» пару дней назад. Но там коротко: смерть вырвала из наших рядов. Мы клянёмся их сплотить ещё теснее. Навеки в наших сердцах. И всё такое. Я помню деда с хорошей стороны. Я бы хотел, чтобы он сейчас был жив. А горевать по поводу его смерти у меня не получается…

Это было уже что-то интересное. Девушка внимательно и настороженно оглядела незнакомца. Чёрная импортная кожанка – страшный дефицит. Тяжёлый золотой перстень на пальце. Дорогой коньяк на помин души безвременно почившего дедушки. Он вполне мог быть внуком члена ЦК КПСС.

– И почему у тебя не получается горевать?

– Потому что я знаю истинные подробности его смерти.

– Да? И что там не так?

– Дед очень любил молодых красивых женщин. Однажды двум своим любовницам он недоплатил, они обиделись, вытащили у него, сонного, партбилет и прямо на чистых страницах написали кляузу в Комитет партийного контроля. Про аморалку и всё такое. И успели отнести куда надо прежде, чем дед прочухался. В общем, пришлось срочно ехать в больницу с инфарктом. Потом в больницу пришла весточка: в партконтроле дело деда разбирает его заклятый друг, так что замять скандал не получится. Пришлось скоропостижно помирать. Ну и, естественно, смерть списала все долги. Пышные похороны, сообщение в «Правде», мы потеряли твердокаменного коммуниста и верного товарища по борьбе... Всё, как положено. Какая-то панихида с канканом в одном флаконе.

Насколько позволяла выпитая красная бурда, девушка собрала мозги в кучу. Посмотрела на незнакомца внимательно.

Похоже, он действительно не собирался её клеить. По крайней мере... Историю про незадачливого дедушку он рассказывал както на редкость буднично, без тени театральных эффектов. Неужели оно и в самом деле так было? А она тогда зачем понадобилась этому странному незнакомцу?

– А я тебе зачем? – спросила девушка. – Какого лешего ты ко мне подсел? Ну, допустим, я тебе поверила. Соболезную. Дальше что?

– Зачем? Не знаю… В эту кафешку я хожу, потому что у меня здесь знакомый официант. Соответственно, и обслужат прилично, и меню куда разнообразнее. Вот этого коньяка – для всех прочих посетителей его сейчас нет, только такое вот, с позволения сказать, вино… – незнакомец взглядом показал на бутылку, стоявшую рядом с девушкой. – Я сюда пришёл потому, что не знаю, как реагировать на смерть деда. И решил немного принять, для лучшего понимания. И увидел вас.

– И что ты увидел?

– Молодую красавицу, у которой случилось большое горе.

Девушка в очередной раз внимательно на него посмотрела. Похоже, он ей действительно сочувствовал. Ну, или по крайней мере в высшей степени профессионально это сочувствие изображал. На всякий случай девушка решила пока не менять тон.

– Ну, увидел, и что дальше?

– Меня посетила дурацкая мысль. Вы что-нибудь слышали про феномен попутчика?

– Про что?

– Феномен попутчика. Представьте – в поезде дальнего следования едут в одном купе два человека. Ехать им, например, неделю. Раньше они никогда не встречались, после поездки, скорее всего, никогда больше не встретятся. И поэтому они друг с другом делятся какими-то своими настолько личными историями, какими ни за что не поделились бы даже с лучшим другом. Я увидел человека, у которого тоже большое горе. И подумал, что, возможно, мне удастся разделить с ним своё горе. И помочь ему разделить его печаль.

– Ты идиот? – девушка воззрилась на незнакомца с искренним изумлением.

– Да, – вдруг как-то сразу согласился он. – Наверное. Во всяком случае, до вас мне этот же вопрос задавали минимум человек пять. Не могут же они все заблуждаться.

С минуту девушка молчала. Вот такого она точно не ожидала. Почему-то вспомнилось: сразу после детдома, пока ей оформляли документы на квартиру, она какое-то время жила в частном секторе, у старушки. Старушка была богомольная, держала в своей комнате иконы. В том числе и икону, изображающую какого-то полуголого человека с длинной запутанной бородой. Юродивый, – поясняла старушка. Девушка сначала смеялась – юродивых она до этого видела только в кино. Там их показывали или просто больными на голову, или хитромудрыми диверсантами, действующими в интересах церковников против трудового народа. Старушка не обиделась. Как могла, объяснила: на самом деле юродивый – это такой особый духовный подвиг. Про подвиг девушка ничего не поняла, зато поняла: юродивый – это тот, у кого мозги как-то не так работают. Не как у всех. Сейчас один из таких, похоже, сидел перед ней.

Она нашла в себе силы улыбнуться. Сказала как можно