Общество забытых мучеников - Анви Рид

Реджис узнал достаточно, поэтому, покинув Эбель, направился прямиком в капеллу. Хоть тут он оказался быстрее этих троих. Ладно, можно считать, что детективов-любителей в академии было четверо, потому что мистер Кэруэл явно прикрывал задницы своих учеников и вел расследование вместе с ними. Зачем? В этом Реджис тоже хотел бы разобраться, но не сейчас.

Сейчас он стоял посреди заброшенной полусгоревшей капеллы. С витража на него смотрел распятый Иисус. И… и больше ничего. Реджис обыскал каждый угол. Залез в каждую щель. Ощупал каждый камень. Но ничего не нашел.

Как и Ноа, до которого только спустя неделю дошло, куда вели координаты. Реджис был терпелив: ждал, когда же они поймут, что делать дальше, где искать новые подсказки, потому что информации у них было гораздо больше, чем у Реджиса. Еще у них был криптограф, помнящий все на свете, – ходячая энциклопедия по имени Джосайя Кэруэл.

– Редж. – Ноа сидел на кровати и перебирал струны расстроенной гитары.

Расстроена она была, потому что на ней сто лет не играли и потому, что в руки ее взял не хороший музыкант, а Ноа Эдвин.

– Ты можешь помолчать хотя бы десять минут? – Реджис встряхнул тряпку, которой протирал пыль на своей половине комнаты.

До этого Ноа около часа рассказывал ему о Человеке-пауке. Реджис успел запутаться в именах: Тоби Магуайр, Эндрю Гарфилд, Том Холланд. Последний, по мнению Ноа, был лучшим Питером Паркером. Реджис был с этим не согласен. Но молчал. Не хотел подкидывать дров в пыхтящую печку, которую Ноа ласково называл ртом.

– Чува-а-ак, – протянул Ноа, – я молчу, только когда сплю.

– Я бы поспорил.

Эдвин храпел похлеще любой бензопилы. И бубнил всякие странные вещи.

– Вот видишь! – Ноа провел по струнам гитары, те неприятно взвизгнули. – Ты просишь меня сделать невозможное.

Реджис собрал разбросанные по подоконнику носки Ноа и, поморщившись, швырнул ему в лицо. Тот даже не обратил на это внимания. Наверное, представил, что в него летит конфетти, а не вонючие вещи.

– Так вот, Редж, – продолжил Ноа, – расскажи мне про Иисуса.

Реджис повернулся и посмотрел на него как на идиота.

– Про распятие и двух разбойников?

– Да ты зришь в око! – Ноа опять тренькнул на гитаре. – Как одноглазый циклон из лабиринта!

– Не циклон, а циклоп. И в лабиринте был Минотавр, кретин. Ты вообще в школе учился? – Реджис уже ничему не удивлялся.

– За ум в нашей семье отвечает Арни. А я за красоту, – подмигнул Ноа.

Реджис сделал вид, что понятия не имеет, почему это Ноа Эдвин интересуется библейскими отсылками.

– Зачем тебе знать про распятие?

– Да там для одного проекта надо. Кэруэл навалил заданий сверху. Не нравлюсь я ему, сам знаешь. – Ноа был первоклассным лгуном.

Но к его несчастью, Реджис уже давно привык не верить ни единому его слову.

– Так расскажешь? Ты выглядишь умным чуваком.

– Я и есть умный.

Вот так, после семи дней затишья, все они смогли бы вернуться к поискам.

Но убийца, чертов конспиролог, куда-то испарился аж на три недели.

В этом были и свои плюсы. Реджис наконец-то выдохнул, стал меньше беспокоиться об Эбель. Мигрень почти прошла. Сон почти вернулся.

Но стоило Хеллоуину постучать в двери собора, как все началось заново. Глупая шутка одного ученика стоила ему жизни. Смерть в этот раз была крайне злой и голодной. Она содрала с бедняги кожу и обезглавила. И вновь вырезала на теле сигил. Старуха насытилась новой жертвой и, бросив останки воронам, отправилась на тихий час.

Тем утром Ноа спрашивал Реджиса, смог бы он убить человека или нет. А если да, то почему до сих пор не убил его, тупого болтуна. Реджис вяло пошутил, что тупые болтуны бывают полезны, но, увидев в глазах Ноа неподдельный страх, сменил тему и поспешил покинуть комнату.

Теперь Реджис понял: они его подозревают. Он висит на волоске.

Рано или поздно этот день должен был настать. Реджис не был шпионом и плохо маскировался. Но он не оставлял следов, поэтому не знал, каким образом Соль, Ноа и Эбель приплели к убийствам его. Только если… Барнс что-то вспомнила.

Это Реджис намеревался выяснить сегодня вечером. Теперь ключ к разгадке новой тайны убийцы был у него, и без Реджиса эти трое – нет, четверо – не справятся.

Реджис хотел стать пятым участником игры и победить в ней. Берегись, убийца, ведь монетку теперь подбрасывает Реджис Фобс.

Эбель стояла в трапезной и смотрела на «Тайную вечерю». Она из раза в раз повторяла: «Среди двенадцати один предатель. Приди, взгляни ему в глаза. Плати монетой серебряной. Убьешь его? Иль он тебя?»

Иисус смотрел прямо на Эбель и ждал, когда же она догадается. Когда же заметит мешок серебреников в руках Иуды. Реджис не торопил, смиренно скрываясь во тьме. Знал, что она придет к ответу сама. В канделябре догорали свечи. Сквозняк раскачивал их под потолком, бросая на апостолов тени. Как бы Иуда, сидящий рядом с Магдалиной, ни пытался спрятать свое лицо, Эбель нашла его. Поняла, о чем говорил убийца в очередном шифре.

– «Убьешь его? Иль он тебя?» – дрожащими губами произнесла Эбель, наконец-то догадавшись, что в новой тайне скрывался Иуда.

Время пришло. Реджис шагнул в трапезную и, подставив лицо свету, предстал перед испуганным взором Эбель.

– Реджис? – выдохнула она.

Он не подходил. Держался на расстоянии.

– Это ты? – Эбель громко сглотнула. – Ты убийца?

– Я ждал тебя, Барнс, – ответил он просто.

И, достав из кармана серебряную монету, бросил ее под ноги Эбель.

ЭБЕЛЬ

Серебряная монета звонко ударилась об пол и, прокатившись по нему, врезалась в вансы Эбель.

– Отвечай на мой вопрос. – Эбель так и не посмотрела себе под ноги.

Ее интересовал лишь Реджис. А его интересовала она. Он ухмылялся и покачивал головой. Мерцающий огонек свечей то освещал его медово-зеленые глаза, то скрывал в тени вместе с тайной, которой он не собирался выдавать. Но Эбель раскусила Реджиса. Как чертов грецкий орех, достала из скорлупы. И как бы Реджис ни сопротивлялся, Эбель была готова идти до конца.

– Ты убийца? – Она сжала кулаки.

В трапезной пахло ладаном, медленно тающим в лампадке на одном из столов. И страхом, что источал Реджис. Кажется, он начал понимать, что сам загнал себя в ловушку.

– Твое молчание… – голос Эбель дрожал.

– Ты правда так считаешь? – перебил ее Реджис, и в его словах звучала обида. – Серьезно думаешь, что учеников убиваю я?

Или же… Или же страх источал вовсе не он. Эбель выдала себя, и теперь роль охотника принадлежала не ей. А тому, кто наставил дуло ружья прямо ей в голову и уже взвел курок.

– Да. – Эбель была уверена в ответе, но отчего-то она замешкалась. Стоило Реджису шагнуть ей навстречу, как она отвела взгляд.

Нет. Идти до конца Эбель оказалась не готова. Сердце отбивало дробь в ушах, а ладони вспотели, как только она поняла, что в трапезной, кроме нее и Реджиса, никого нет. И если этот придурок действительно окажется чертовым убийцей, то лишь Богу известно, что он сделает с той, кто его рассекретила.

– Или… – Реджис сделал еще один шаг, и запах его духов ударил в нос Эбель, – ты хочешь, чтобы я был убийцей?

Он остановился. Его тень уселась на ближайший стул, и теперь Эбель казалось, что в трапезной любопытных глаз стало больше, а воздуха меньше.

– Зачем ты пришел сюда? – Эбель отшатнулась и вжалась спиной в каменную стену.

Раз Реджис не отвечал ей, то и она не обязана.

– За тем же, за чем и ты, бунтарка.

– Не называй меня так. – Эбель расстегнула молнию на кофте, надеясь, что хоть так ей станет легче дышать.

Реджис жадно проследил за ее руками и с тем же голодом уставился на вздымающуюся грудь.

– Не смей думать об этом! – Эбель застегнула кофту.

– Об этом подумала ты. – Реджис, казалось, увидел страх в ее глазах и наконец отступил.

Он опустился на охраняемый тенью стул, закинул ногу на ногу. Реджис не собирался