ЭХО 13 Род, Которого нет. Том 2 - Арий Родович

Его Императорское Величество ожидает Вас лично, чтобы воздать должное чести Дома Романовых и закрепить Ваше место среди родов Империи.

Секретарь Его Императорского Величества

Евгений Александрович Николаев

[подпись, печать Имперской канцелярии]

21.10.2025

Письмо само по себе выглядело так, будто его создавали вовсе не для передачи слов. Тяжёлая бумага, больше похожая на тонкую ткань, тёплая на ощупь и упругая, с ровным, словно выведенным циркулем, золотистым кантом. Чернила ложились на неё чётко и глубоко, и я почти видел, как каждая буква чуть врезалась в волокна, словно оставляя след навсегда. Это было не послание, а знак внимания, который должен был ощущаться каждой клеткой кожи.

И всё же я не мог сказать, что был удивлён самим содержанием. Вряд ли подобные события проходят мимо Империи. Наоборот – было бы странно, если бы никто ничего не заметил. Победа над восьмёркой, пусть даже не угрожавшей напрямую державе, слишком заметна, чтобы её умолчали. Куда интереснее то, как именно информация оказалась в руках канцелярии. О моём пробуждении знали немногие – Яков, дружинники, да ещё пара человек, но ни у кого из них нет прямой дороги к императорскому столу, кроме одного. Яков… Тот ездил в Красноярск, и именно тогда, как будто случайно, Империя «вдруг» узнала то, что нужно было узнать.

Ни удивления, ни сомнений я не испытывал. Всё было закономерно. Здесь, в Империи, подобные сведения не теряются. Они всегда находят путь – будь то по каналам тайной канцелярии, через доверенных людей или потому, что кто-то посчитал необходимым сделать шаг вперёд.

Меня же по-настоящему задело другое: за всё время, сколько мы с Яковым разговаривали, он ни разу не обмолвился о том, что в этом мире существуют порталы. Ни намёка, ни вскользь сказанной фразы – будто это что-то настолько привычное, что и объяснять незачем. А для меня – деталь фундаментальная. В моём прошлом мире мы пытались создавать подобные конструкции, тратили годы на расчёты и эксперименты, но дальше теорий дело не шло. Здесь же, похоже, всё держится на магии, и потому порталы работают.

И только теперь стало окончательно ясно, как родители прежнего владельца успели тогда прибыть из Москвы в деревню за считанные часы. Вопрос, который долго казался нелепым и необъяснимым, вдруг обрёл простое и логичное решение.

Я отложил письмо, позволив себе пару секунд тишины. Мысли уже давно тянули время, но дальше откладывать было бессмысленно. На улице стоял день, к обеду, и я почти не сомневался – журналисты всё ещё караулили у ворот. Пора было выходить.

Встал из-за стола, достал из кармана телефон для внутренней связи и, уже направляясь к своей комнате, набрал Максима Романовича. Сухой гудок, короткая пауза – и его голос в трубке.

– Слушаю, молодой господин.

– Максим Романович, нужно выйти к воротам. Думаю, пресса всё ещё там. Вопрос только… как лучше: идти вместе, или вы предоставите кого-то из дружинников?

В трубке повисла пауза, и только потом прозвучал твёрдый ответ:

– Нет, я сам выйду с вами.

Я невольно усмехнулся. Вопрос и правда вышел глупым. Чего я ожидал? Что он останется в стороне и пошлёт вместо себя пару людей? В такой ситуации это было бы нелепо. Я и сам понимал: сейчас можно ждать чего угодно, и Максим Романович слишком хорошо это знал.

– Тогда, может, отправьте вперёд двух-трёх дружинников. Пусть предупредят, что я скоро выйду. Чтобы не орали все разом, а выстроились в очередь. Минут на пятнадцать их займет.

– Будет сделано, молодой господин.

Я кивнул, хотя он этого не видел, и отключил связь, одновременно толкая дверь своей спальни. Душ и чистая одежда были сейчас необходимостью. Слишком долго я сидел взаперти, отмахиваясь от всего, включая элементарную гигиену. Тишина встретила меня привычной пустотой. Скинул рубашку, бросил на кресло и направился в ванную. Вода загудела в трубах, и, пока я стягивал с себя остальное, мысли сами собой вернулись к тому, от чего никуда не деться.

По документам нас в роду числится двое, но на деле – один. Брат остаётся в интернате, и по интонациям Якова я давно понял: ждать от него пробуждения Эхо не приходится. Горячая струя ударила по коже, смывая застоявшуюся усталость, и я поймал себя на том, что именно сейчас понимаю это особенно ясно. Родовое Эхо не приходит к каждому по праву крови. Оно требует куда большего.

Я намыливал волосы и размышлял, что сила рода ищет ум – быстрый, гибкий, способный просчитывать и хранить. Не мышцы решают здесь, а память, аналитика, скорость реакции. Для прошлого хозяина тела этот порог был недосягаем. Для брата – тоже. А во мне всё сошлось, и потому Эхо отозвалось именно сейчас, именно в этом теле.

Смыв пену, я опёрся ладонями о плитку. Может быть, именно это и стало причиной того, что я оказался здесь. Но как – неясно и, скорее всего, ещё долго останется тайной. Слишком мало фактов, почти ничего. Я и не пытался искать ответ: бесполезно. Эта тайна должна остаться при мне. Разве что жёны, прошедшие ритуал верности, да Сергей, связанный фамильярной печатью, могли бы узнать правду – остальные нет.

Вода смолкла, оставив после себя лишь гул в ушах. Полотенце быстро вернуло коже тепло, и я шагнул к шкафу. Привычная пара брюк, рубашка – ничего необычного. Но рядом висел пиджак, которого раньше там точно не было. Вчера я открывал створку – место пустовало.

Когда снял его с вешалки, взгляд сразу зацепился за вышивку на лацкане. Герб. Сова, строгая и цепкая, сидела на ветви. Только это была не ветвь дерева. Линии складывались в узор плетения Эхо – именно в том виде, каким его видят обычные маги. Аккуратная вязь, узлы и струны, словно перерисованные с учебников.

Создатель этого знака явно понимал, что делает. Для рода он стал не просто символом, а скрытой насмешкой над всем остальным миром. Ведь родовое Эхо показывало плетения совсем иначе, подстраивая их под мой взгляд и восприятие. А сова, сжимавшая когтями «чужое» Эхо, словно демонстрировала: вот ваши законы, а вот мы – те, кто держит их в руках.

Мысль кольнула неожиданно: раньше я нигде не встречал этого герба. Ни в документах, ни в книгах, ни даже на забытых полках кабинета. Будто самого знака не существовало до этого дня. Теперь же он возник в самый нужный момент, словно приказ Императора коснулся