Владыка Пустоты 5 - Михаил Беляев

Разлепив веки, она посмотрела на руки — и едва не вскрикнула. Кожа серела на глазах, вены чернели и вздувались. Сквозь кожу начали поступать длинные ветвящиеся полосы, светившиеся альвой.

— Так вот как… это… — шевеля непослушными губами, произнесла она. — Как умирают…

Хотелось закрыть глаза и заснуть. Поддаться липкой черноте внутри, сдаться, наконец-то отдохнуть, не ощущать боли, не сопротивляться подступающей изнутри чужеродной силе, захватывающей тело.

Ставший ватным палец нажал на кнопку — и опустевшая стекляшка вылетела из инъектора.

— Не спать… — она до крови закусила губу. — Не спать!

Колба, где она? Все вокруг стало черным. Непослушные пальцы проскребли по полу, ища капсулу. Сквозь нарастающий гул она услышала, как зазвенела стекляшка, укатываясь куда-то.

— Черт!..

Карина зажмурилась, пытаясь отогнать подступившее отчаяние. Как теперь ее найти, где?

Неужели она так и умрёт?..

Сжав зубы, девушка вложила остатки сил и протянула руку, шаря вокруг. Пальцы уперлись в твердое холодное стекло — вот оно!

Молясь всем богам, чтобы это была не пустая капсула от порчи, она кое-как вставила её в инъектор и поднесла к шее.

— Слава!.. — шепнула она первое, что пришло на ум, и нажала кнопку.

Шипение раздалось где-то рядом, словно отдаляясь. Разбухшие черные вены даже не ощутили, как по ним побежала чужеродная жидкость. Вырвав иглу из тела, Карина сжалась, стискивая рукоятку инъектора как спасительную палочку.

Ничего не происходило. Ни жара, ни облегчения, ни боли.

Все чувства пропали.

Машинально опустив руку, Карина открыла плотно зажмуренные глаза. Черная пелена окутывала глаза.

Не помогло…

Ей хотелось усмехнуться самой себе. Но вместо этого она ощутила, как по щеке скатилась слеза и капнула на руку.

Горячая. Такая, что по коже расползлось тепло. В тот же миг тьма стала отступать, она приподняла руку — и увидела её силуэт. Изящные тонкие пальцы со сбитыми костяшками… и посеревшую кожу, медленно, нехотя возвращавшую теплый живой цвет. Чёрные линии отступали на глазах, словно кто-то стирал их ластиком.

Не веря глазам, она поднесла руку к лицу.

— У меня получилось… — выдохнула она, ощущая, как по щекам потекли горячие ручейки. — Слава, у меня получилось!

* * *

Несколько минут до этого…

— Госпожа, назад!.. — Роран обхватила Есеню и прижала к полу, накрыв собой.

Мгновение — и могучая ударная волна прокатилась по площадке, едва не скидывая их наружу. Мириады выстрелов из сотен открывшихся порталов пропахали площадку, сметая все на своем пути.

Шипя от боли, Роран обернулась: на их глазах в небо поднималась фигура, окутанная оранжевым светом. Над головой силуэта горело кольцо ослепительного света, окруженного пылающими четырехконечными звездами.

Кодексы, застывшие внизу в оцепенении, все как один смотрели на пробуждение нового Владыки.

— Мой брат…

Есеня подняла голову, глядя на нестерпимо яркое сияние существа, и прошептала.

— Это не Слава… это больше не мой брат…

Девушка ощутила, как у неё немеют ноги, а дыхание в груди сдавливает от страха.

Роран сощурилась, закрываясь от слепящего света. Существо в небе менялось, словно истончаясь и тая, как льдина на солнце. Фигура приобретала иные черты, словно из сияющего кокона прорастало то, что росло в нем все это время.

Свет вспыхнул вновь — и в небе, усыпанном мириадами оранжевых звёзд, осталась фигура Лиливайсс с горящими за спиной лентами из чистой энергии, за которыми угадывались силуэты спиральных копий.

— Она… поглотила твоего брата! — выдохнула Роран. — захватила и подчинила себе, как альва-порча…

— Не-ет! — Есеня вырвалась из хватки кодекса и бросилась обратно к двери в башне.

— Госпожа! — она бросилась за девушкой, как ощутила на себе взгляд существа.

Такой, словно вся энергия мира на секунду сфокусировалась на ней.

Владыка смотрела на них. И только сейчас Роран заметила в её руке половину кристалла, пылающего мягким светом.

Половинка ядра Ярослава? Если она достанет и вторую половину…

— Ты её не получишь! — проревела она, поднимая руку. Из воздуха во вспышке энергии возникло копьё и легло в ладонь.

Владыка двинулась к ней, как впереди вспыхнул бледно-голубой барьер, а в бок ей ударил сосредоточенный огонь нескольких зарядов.

— Роран, уведи девчонку! — крикнула израненная девушка с огненным мечом. — Мы задержим её, не дай ей завершить трансформацию, не дай захватить девчонку!

Владыка рванулась вперёд, разрывая барьер как тонкую бумагу, но кодексы возводили все новые и новые преграды.

— Скорее!

— Поняла! — кивнула та и рванулась следом за Есеней.

* * *

Передо мной разверзлась бездна. Не тот портал с черной жижей, откуда я черпал энергию раньше. Теперь это был целый океан непроглядной черноты, и я ощущал, как он приближается.

Как я падаю в него, удаляясь от света, лившегося сзади.

Бездна затягивала.

Я рванулся изо всех сил, но руки и ноги словно опутали клейкие нити паутины. Не вырваться.

— Лили!.. — крикнул я, вкладывая больше сил. — Лиливайсс!.. Да черт!

Барахтаясь как муха в сетях, я вывернулся назад, как увидел над собой яркую светящуюся точку. Она превратилась в женский силуэт, протягивавший мне руку.

Стиснув зубы, я схватился за её ладонь. Неудержимая сила потянула меня вверх, за спиной затрещали плети и нити паутины, бездна отступала. Силуэт поднял меня вверх, пока мы не остановились над подрагивающим морем черноты.

— Ты…

Силуэт обернулся ко мне, его свечение медленно угасло, давая разглядеть лицо. Я застыл, холодея6 белоснежные волосы, бледно-голубые глаза, и волевое лицо, на котором совершенно непривычно смотрелась слабая улыбка.

— Ярослав, — Сирин улыбнулась мне и подошла почти вплотную.

— Кодекс Императора, — хмыкнул я. — Какого черта ты…

Я осекся. Слова государя эхом отдавались в голове: «ты мой сын, наш с Сирин…»

— Так значит, вы нарушили запрет.

Она и бровью не повела, но я ощутил её колебания.

— У нас слишком мало времени, Слава.

— Мало? Когда и как мне узнать, почему моей матерью называют кодекс? Разве это вообще возможно, разве вы можете родить от человека?.. А как же проклятие альвы⁈

— Слава, — она быстро прижала палец к моим губам. — Твою душу и сознание прямо сейчас поглощает Владыка Пустоты. Твой кодекс поддался альве и растворяет твою личность в себе. Если ты будешь медлить, то погибнешь.

Её слова ударили как гром. Лили, которой я доверил свою жизнь, которую спасал столько раз…

— Она не могла так поступить.

— Мы не можем знать, что творится в душе у других, — возразила Сирин. — Ты сейчас на грани между жизнью и переходом в океан кванты, Слава. Считай это «миром душ». Все души вашего мира, как и других миров, стекаются сюда, сливаясь воедино. иИх мысли, память, воспоминания