Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

Он не испугался, он разозлился, как я и ожидал. Тут же обозначил меня как урода, подлежащего мести, и двинулся в мою сторону. Я стоял неподвижно, готовясь повторить удар, если нужно, да не пришлось – вмешался Овуор Окомо.

– Бернарди, отставить, – скомандовал он. – Гюрза, объяснитесь.

Я не люблю объясняться, это скучно, долго, да и не всем обычно понятно. Начинаются все эти «Ой, правда, что ли?» и «Да быть на может!». Поэтому с ответом я не спешил, смотрел на вице-адмирала, но украдкой наблюдал и за Бернарди. К нему уже кинулась сердобольная Кети, которая непонятно откуда извлекла кровоостанавливающую салфетку.

Именно этого я и ожидал. Я готов был направиться к пилоту, но Сатурио Барретт опередил меня. Он сам подошел к ним, забрал у Кети салфетку, теперь пропитанную кровью, и, брезгливо придерживая за чистый уголок, протянул мне.

– Ты ведь этого хотел? – спросил он.

Надо же… Вот не зря говорили, что кочевники быстро эволюционируют! Он один из всей группы понял, что я не устроил бы драку ради драки. Ну, может, еще Мира, но она предпочла не вмешиваться, а Сатурио продемонстрировал, что во всем разобрался.

Я бы умилился, но не буду. И мне не идет, и он наблюдает за мной не от большой симпатии. Сатурио – хороший охотник, один раз он мне проиграл, теперь он изучает меня, чтобы это больше не повторилось.

Ладно, пускай изучает, не он первый, не он последний. Надо будет на досуге напомнить ему, что случилось с последним человеком, который изучил меня достаточно хорошо.

Пока же я принял у него тряпку эту, закрепил на одном из кусков металла, валявшихся у нас под ногами, и швырнул в сторону груды металлолома. Дальше началось шоу, которое было бы куда интересней, если бы жрали Бернарди, но что делать – довольствуемся малым!

Металл казался безжизненным издалека и даже когда мы приблизились к нему, хотя пол под нашими ногами создал достаточную вибрацию, чтобы привлечь внимание существа. Оно все равно не спешило нападать открыто, оно из тех, кто устраивает ловушки, уже ведь понятно. Оно ждало, пока какой-нибудь не в меру ретивый пилот станет блюдом дня.

Но получило в итоге кровавые сопли. Не думаю, что это его обрадовало, однако кровь была свежая и горячая, оно все-таки отреагировало. Из всех щелей металлической груды появились предельно тонкие белесые отростки – щупальцами я бы их не назвал, маловаты. Больше похоже на туго натянутые жилы или корни растений, никогда не видевшие солнца. Чем бы это ни было на самом деле, двигалось оно потрясающе быстро: секунда – и нити сомкнулись на моем импровизированном снаряде коконом без единого просвета.

При этом безмозглым существо точно не было. Оно не попыталось сожрать то, что ему бросили, сразу, оно изучило это, железку, которую я подобрал, отбросило в сторону, салфетку все-таки утащило на глубину.

Движение тут же остановилось. Существо, даже раззадоренное кровью, не попыталось перейти к нападению. Пожалуй, неуместно было приписывать ему человеческие страсти, оно действовало с четкостью охотящегося насекомого.

Пока я размышлял об этом, мои спутники пытались собрать картину мира заново. Судя по выражению лиц, из кубиков.

– Как ты понял? – повернулась ко мне Мира.

Она пришла в себя быстрее всех и, в отличие от Кети, не выглядела так, будто ей хочется забраться на потолок и сидеть там до окончания миссии. Интересно, я могу уже старчески думать о том, что это моя школа, или еще подождать?

– Вот этого всего тут быть не должно, – я кивнул на преградившую коридор свалку. – Сначала кажется, что это результат обвала, но важны детали. Практически все, что там валяется, – фрагменты внутреннего устройства станции. Ни при каком обвале их не могло сюда принести случайно.

– Оно просто собирало то, что не было закреплено! – догадалась Мира.

– Многие животные на Земле так охотятся, – заметил Овуор.

– Полагаю, оно ближе к Земле, чем может показаться, – усмехнулся я.

– Но почему его сканер не обнаружил? – удивилась Кети, причем как-то обиженно, как будто это лично я подговорил сканер обмануть ее. – Мы же, когда прилетели, все проверили, и казалось, что форм жизни в этой части станции нет!

Мне не хотелось ей отвечать. Кети что ни скажешь – у нее только нижняя губа скорбно оттопырится. Она из тех людей, которые задают вопрос, чтобы выразить протест, а не получить информацию. Если так, зачем тратить на нее время?

Мира милосердней меня, она все-таки пояснила:

– Тут два варианта: либо формы жизни перемещаются, либо сканер их не фиксирует. Даже это существо, которое тут прячется… Я и навскидку могу сказать: среди того хлама, которым оно прикрылось, много отражающих материалов. Это тоже способствовало тому, что мы его не заметили.

– А отражающих материалов тут хватает везде, – задумался Сатурио. – Означает ли это, что мы можем столкнуться с неопознанной формой жизни в любой момент?

– Ну-у… Лучше готовиться к такому, – признала Мира.

– Вы можете определить, где оно скрывается? – спросил меня Овуор. – Очевидно, что основная часть… туловища не здесь.

Когда он завел об этом речь, я уже заканчивал анализ данных, полученных от системы. Раз уж мы не могли полагаться на медицинский сканер, надежда оставалась лишь на ресурсы станции. Я проверял, где компьютер зафиксировал разрушения, где произошло изменение температур, на какие залы по какой-то причине не распространяется блокировка. Забавная мысль: я снова был охотником, идущим по следу добычи, только след этот оказался цифровым.

Найти существо было не так сложно, оно ведь не хакер, взламывающий систему, оно – всего лишь зверь, подготовивший себе нору.

– Оно в кладовой с запасными воздушными фильтрами, – сказал я.

Современные воздушные фильтры – изобретение сложное и многослойное, особенно на станциях, предназначенных для долгосрочных миссий. Чего там только нет: и тканые материалы, и пластиковое волокно, и жидкости, и гель, и прессованные травы… Короче, если в какой-нибудь новейшей модели обнаружится фламинго, жонглирующий малыми погрузчиками, я даже не удивлюсь.

Но то полноценные фильтры. С резервными картина несколько иная. Это, если говорить совсем уж упрощенно, большая, туго спрессованная волокнистая плюха, пропитанная очищающим воздух раствором. Долго она не держит, да и воздух обеспечивает не лучший, это обычно последний ресурс при аварии. Вроде как: или это, или смерть, можно подумать, ай, пусть будет это.

А еще резервные фильтры – прекрасная среда для роста очень нехороших микроорганизмов… да и не только «микро». Если нарушить условия хранения, там через день-другой такая грибная роща взойдет, что скоро из нее начнут вываливаться самообразовавшиеся старушки