Как высоко мы поднимемся в темноте - Секвойя Нагамацу

снова начинает рассуждать о естественном порядке вещей, о том, что мы оказались в зоне боевых действий: люди против планеты. Говорит, что хочет спасти народ, открыть ему глаза, сохранить камень, на котором мы живем. Вынимает из песка стопку листков и передает Акире.

– Теперь ты более-менее понял, как это делается. После работы можешь распространять их в городе.

Акира смотрит на листки – это листовки. Заголовок гласит: «РАЗЛИТУЮ ВОДУ НЕ ВЕРНЕШЬ В МИСКУ». Сейдзи вручает ему связку ключей, говорит, что часы работы не имеют значения, что платить он может только пять тысяч йен в неделю, но если нужно, пускай Акира ночует прямо здесь.

– В конце концов, – продолжает он, – красть тут нечего, если только вы пресс на спине не утащите.

Акира идет за ним обратно вверх по лестнице и вдруг останавливается возле висящей на стене фотографии, которую раньше не заметил.

– Это мои жена и дочь, – объясняет старик, не сводя глаз со снимка. – Снято за две недели до газовой атаки в девяносто пятом. Дочь выжила. Но решила забыть, что у нее есть отец. Только так я могу ее защитить.

От Сейдзи Акира уходит с сумкой, полной листовок. Направляется к ближайшему оживленному перекрестку возле фонтана в бизнес-парке. Начинает размахивать листовками и выкрикивать: «Проснитесь и прочтите настоящие новости! Разлитую воду не вернешь в миску. Очнитесь от корпоративных снов и взгляните на мир!» Люди так и кишат вокруг, бегут мимо, но никто не останавливается и не обращает на него внимания.

– Слушайте, вы на вид разумный человек, – Акира сует листовку молодому клерку.

Когда он приближается, тот отпрыгивает, но все же берет листок и спешит прочь.

– Мисс, позвольте вас побеспокоить на минутку? Сэр, вы слышали о загрязнении электромагнитными волнами? Извините. Извините, – повторяет Акира.

На другой стороны улицы еще одна агитаторша рекламирует приложение для планирования своих похорон. Рядом с женщиной танцует человек в костюме розового гроба, раздавая прохожим бумажные пакеты, веера и козырьки. Люди останавливаются, фотографируются с гробом, болтают с женщиной, и Акира понимает, что без подарков ему не привлечь их внимания.

– Разлитую воду не вернешь в миску, – повторяет он. – Чума указала нам путь. Скажите нет капитализму и да – сообществу. Скажите да своим ближним, – Акира как раз собирается вручить очередную листовку, когда чья-то рука грубо сталкивает его с тротуара.

– Немедленно уходите, – говорит ему полицейский, пожилой мужчина в затемненных пластиковых очках и с выпирающей, как бочка, грудью. – Мы не потерпим экстремистской пропаганды на нашей территории. Вы мешаете. Покажите ваше удостоверение.

– У меня его нет, – отвечает Акира.

– Как вас зовут? – офицер достает из кармана планшет и стилус.

– Кента О, – Акира гордится тем, как ловко это сочинил. – Из Саитамы.

Офицер берет листовку и подталкивает Акиру к ближайшей железнодорожной станции.

Безуспешно попытав счастья в центре, Акира выбирает новую точку – возле станции Хараюко. Возможно, его теплее примет местный более молодой и хипстерский народ. Поначалу ему неловко было раздавать листовки своим ровесникам, он говорил едва слышно, стыдился своих потертых джинсов и грязной футболки, в которых вышел на улицу одной из признанных мировых столиц моды. Люди на ходу брали листовки и шагали дальше, словно это были лишь скидочные купоны или билет на концерт. Однако Акира заметил, что часть жующих бургеры и запивающих их газировкой деток читала, что написано на листках. А молодая женщина, заметив, что ее муж или парень бросил листовку в мусор, сказала: «Может, они не такие уж психи».

В тот вечер, прежде чем вернуться в виртуальное кафе, Акира заглянул на рынок «Амеюко», видел, как Ёсико закрывала на ночь магазинчик, и мечтал набраться смелости и подойти к ней, как герой-любовник из голливудского фильма. В капсуле кафе он с нетерпением ждет, когда Ёсико появится онлайн, чтобы рассказать ей, как у него прошел день. Интересно, гадает Акира, какое соотношение счастливых и несчастливых моментов требуется человеку, чтобы искренне хотеть жить? Хочется надеяться, что они с Ёсико выяснят это вместе. Чтобы убить время, он вынимает листовку Общества солнечных волн, которую сохранил для себя. К своему удивлению, он обнаруживает, что согласен с большей частью написанного. Возможно, не с тем, что конец света близок, и не с тем, что из-за загадочной десятой планеты магнитные поля сдвинутся, спровоцировав мировую катастрофу, но в целом с духом того, что там говорится. Он тоже считает, что люди должны взять на себя ответственность за планету, за наш дом, за будущее следующих поколений. Акира представляет, как люди на улицах отрываются от телефонов и заглядывают друг другу в глаза: Здравствуйте! Как дела? Почему вы такой печальный? Чем вам помочь?

Раздается мелодичный звонок, значит, Ёсико появилась в виртуальном мире. Акира направляется к ее магазину, Ёсико сидит в собственноручно созданном английском саду с бабочками. Акира слушает шелест ее крыльев, смотрит, как ее копыта вздымают в воздух комья земли, мерцающие, как облака светлячков. В воздухе появляется овал – Ёсико что-то печатает. Но вскоре исчезает, а словно «отправлено», так и не высвечивается.

– У тебя что, микрофон выключен? – спрашивает Акира.

Подойдя поближе, он гладит Ёсико гриву.

– Извини, – отзывается она. – Нужно минутку побыть в тишине. Мне нравится, что здесь у меня все под контролем. Эти бабочки, рыбка в пруду, облака в небе, которые могут принимать невероятные формы – лица моей матери, Эйфелевой башни, огромного пианино.

– Красивые, – соглашается Акира.

Вытянув руку, он ждет, когда на ладонь сядет переливающаяся бабочка. Вдалеке, на причале у озера, стоит крошечная фигурка – маленькая девочка.

– Кто это?

– Моя дочь, – почти шепотом отвечает Ёсико. Потом поднимается, идет к ограде сада и оттуда смотрит на озеро. – Я потратила десять тысяч виртуальных бриллиантов, чтобы превратить видеоролик из телефона в виртуальную модель. Если нажать «плей», она начнет танцевать, как мы с ней делали раньше, когда она приходила из школы. Будет смеяться и кричать: «Еще, еще! Быстрее, быстрее!» Не знаю, чего я ожидала. Но это не она. Если сейчас нажать «плей», она упадет в озеро. Однажды я это уже сделала и держала ее за руку, пока мы опускались на дно.

– Я думал, ты передумала насчет всего этого, – говорит Акира.

– Пара хороших дней ничего не меняет, – отвечает Ёсико. – Дочке по-прежнему больно, она не может со мной общаться. И никто не в силах нам помочь.

Склонив голову, она хлопает крыльями, вздымая в воздух комья земли и блесток. Акире хочется расспросить ее про реальную жизнь, признаться, что он видел ее на рынке, но время, похоже, неподходящее.

– Что мне сделать? – спрашивает