Дикая долина - Оливер Митчел

всей этой кутерьмы с поддавшимися и сумбура в мыслях после их ухода. А, может быть, Ди просто неспособна на чувство? Ни разу в жизни она по-настоящему не влюблялась, не представляла себе, каково это, и, возможно, сейчас горевала бы из-за своей чёрствости, если бы не имелось более насущных вопросов. Борьбы за собственный разум, к примеру. И всё-таки девушке было порой неуютно в присутствии Вилли. Она почему-то чувствовала себя виноватой и злилась, сама не понимая, на него, или на себя. Неожиданно мысли скакнули, как необъезженный жеребец, и Дилое вспомнилась ночь в "Сияющем локоне", последние несколько часов перед отъездом из Кавенона и знакомство с Вордтом. Забавный оказался парень – странствующий йор, как он сам себя величал. Не найдя, чем заняться дома, в империи, он отправился в путешествие, надеясь, в силу своих скромных возможностей, помочь страждущим, убогим и обездоленным. Успел покрошить бродячего упыря, разогнать шайку разбойников и утопить меч в реке, сражаясь с другим благородным, не пожелавшим уступить ему право первым пройти по мосту. А потом прослышал про Турнир зрячих и понял, что лучшей возможности проверить свои способности, а заодно помочь страждущим, и представить нельзя. Как-никак, целое желание на кону! По счастью, он провалил испытание ловкости, на котором необходимо было отловить зимвейскую мартышку с ключом от выхода, попутно отбиваясь от зимвейской же гигантской гадюки. Змею отважный йор зарубил, а вот прыткую тварь, мечущуюся по вделанным в потолок перекладинам, так и не отловил и, через какое-то время, работники Приёмной канцелярии вывели его с полигона. Раздосадованный неудачей парень отправился в ближайший кабак, потом в следующий, и, в конечном счёте, чуть не угодил на ножи шайке местных бандитов. Тут-то и вмешался проходивший мимо Вильгельм. К сожалению, Вордт так вместе с ними и не поехал, ссылаясь на то, что в Кунтане нет места для подвига. Мол, народ там дикий и необразованный, а чудища попрятались по лесам, распуганные многочисленными имперскими гарнизонами. Лично Ди считала, что чем меньше опасностей им встретится на пути, тем лучше, хотя поначалу предложение Вилли ехать на юг весьма её удивило.

– Зачем?

– Ну, насколько я понял, ты хочешь избежать нежелательного внимания, – пожал плечами Вильгельм. – О том, что ты из баронств все уже давно знают, и вряд ли кому-то придёт в голову искать нас в Кунтане. А там доберёмся до побережья, сядем на корабль и отправимся в обход, через весь Акронис. Заодно султанаты посмотрим. Когда ещё представится такой шанс? Деньги у нас теперь есть, а по времени, морское путешествие ненамного больше займёт.

Немного подумав, Ди согласилась, что это неплохая идея, и в то же утро они покинули Кавенон.

– Гляди-ка, – вырвал её из воспоминаний голос товарища. – Кажется, приключения нас сами находят.

Подняв взгляд от тракта, баронесса увидела далеко впереди перекрёсток, перегороженный парой крупных торговых повозок. Путники как раз выехали из-за холма, оттого и не заметили их раньше. Лошадей поблизости не было, да и поклажи не наблюдалось, а сами торговцы и их охрана были развешаны на ветвях ближайших деревьев уродливыми гирляндами. Тела раздеты до исподнего. Видно было, что многие караванщики пали в бою и их уже мёртвыми вздёрнули, будто бы оставляя какое-то злое послание.

– Как думаешь, это горцы? – спросила Дилоя, заставляя лошадь чуть сбавить ход.

– Шил его знает. Далековато, да и одёжку дикари, как я слышал, не очень-то жалуют, – Вилли приложил ладонь козырьком к глазам и поглядел на юго-восток, туда, где вдали пылилось жёлтое облачко. – Думаю, мы скоро узнаем, кто и зачем тут побаловался.

– Может, обратно повернём, пока ещё время есть? – в сложившихся обстоятельствах, встреча с неизвестным отрядом казалась Ди довольно рискованной.

– Нам в любом случае надо туда, – он махнул рукой в сторону облачка, но при этом заставил кобылу свернуть к обочине. – Давай спрячемся и посмотрим, кого к нам боги послали. А там уже решим, что делать.

– Как скажешь.

Укрывшись в зарослях, они привязали лошадей у одного из деревьев и обратили всё своё внимание на перекрёсток. Только теперь Ди заметила на земле столб дорожного указателя, по-видимому наскоро срубленный неведомыми разбойниками. Чем дальше, тем страньше. Обычные работники ножа и топора себя так не ведут. Минут через десять они уже различали вдали фигуры мчащихся всадников, а вскоре стало понятно, что это имперский отряд. Большой, не менее сотни кавалеристов.

– Ну что, выходим? – поинтересовался Вильгельм. – От этих нам вряд ли стоит ждать неприятностей.

Дилоя кивнула, и они вновь выбрались на тракт, всем своим видом давая понять, что не имеют к развернувшейся на перекрёстке трагедии ни малейшего отношения.

– Кто такие? – звучно окликнул их плечистый имперец с нашивками сержанта первого ранга.

– Странствующие йоры, – ответил Вильгельм, подъезжая ближе, чтобы не надрывать глотку. – Едем от самых Литтэрских гор. Не знаете, что здесь случилось?

– Кандальники, – сержант смачно сплюнул и обернулся к одному из своих. – Возьми десяток и приберите этот бардак. Вряд ли по дороге к деревне ещё эти уроды остались, но, если что, бросайте повозки, и к коменданту.

– Будет сделано.

– А вам бы, – он снова смотрел на странников, – я посоветовал остаться с моими парнями и в их сопровождении добраться до безопасного места.

– А здесь, значит, небезопасно? – уточнил Вилли.

– Судите сами. Ладно, прошу прощения, благородные йоры, но у меня нет времени.

Сержант раздал несколько коротких приказов, и отряд снова пришёл в движение. Когда пыль осела, Вильгельм подъехал к десятнику, следившему за тем, как его спешившиеся люди, ругаясь и морщась от вони снимают покойников, и вновь поинтересовался:

– Так что у вас тут, рабы взбунтовались?

– Так точно, – в привычной манере откликнулся тот. – К северу тут шиловы копи, оттуда они и попёрли, как дерьмо на дрожжах. Животные, хуже нечисти! Их не в шахты надо бросать, а вешать.

– А это что? – компаньон указал на неровный символ, вырезанный на одном из стволов. Дилоя его даже и не заметила. Три горизонтальных черты, наискось перечёркнутые четвёртой.

– Как раз то, о чём я и говорю, – скривился десятник. – Местные дикари вдолбили в свои безмозглые головы, что империя не для них. Будто их кто-то спрашивал! Гадят по мелочи, мутят народ, иногда сборщиков налогов за пятки подвешивают, а теперь и до шахт добрались.

– Значит, это восстание? – Дилое надоело быть безмолвной статисткой.

– Если и так, им же хуже, – многообещающе улыбнулся имперец. – Но по мне, просто солдат в копях мало оставили. Вот эта погань и разбежалась. Повезло вам, благородные йоры, что вы здесь раньше не оказались, а то могли бы разделить судьбу