Шутки Богов. Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов

………..

Именно после этого разговора стало ясно, что с этого вечера они действительно начали мыслить иначе. Теперь их дом уже не просто союз нескольких женщин с одним мужчиной. Это было начало рода Дракона – и каждая из них осознавала, что личное в нём постепенно становится ничтожным перед лицом силы и великой судьбы.

Зал для женских встреч в Императорском дворцовом комплексе был обставлен с утончённой изысканностью. Витиеватые резные перегородки скрывали мягкий свет, льющийся из фонарей из тончайшего нефрита, а ароматы жасмина и чая наполняли воздух лёгкой сладостью. Но за этой нарочитой атмосферой уюта скрывалось напряжение – все три жены Андрея сидели напротив друг друга, каждая в задумчивости перебирая пальцами фарфоровую чашечку.

Цзяолин тут тоже присутствовала – в человеческом облике, тонкая и спокойная, с чуть приподнятым подбородком, но без показной гордости. Она наливала чай всем присутствующим – движение её рук было лёгким и безупречно грациозным, словно она всю жизнь была воспитана именно в доме высшей знати. Но в её спокойной улыбке таилась тень торжества, которую женщины заметили мгновенно.

Первая заговорила Соль Хва. Она прищурила глаза и чуть наклонила голову, отчего её украшенные нефритом шпильки в волосах зазвенели:

– Так значит… Ты теперь не просто спутница и союзница Андрея. Ты стала его женой. – Голос её был спокоен, но в этой спокойной ясности угадывалась лёгкая сталь.

Ло Иньюй, напротив, сдержанно молчала, но её руки чуть сильнее сжали чашку. Она никогда не позволяла себе показывать лишние эмоции, но и в её взгляде мелькнуло нечто похожее на ревность – тень, что пробежала по глазам, прежде чем исчезнуть за хладнокровной маской.

Третья жена, мягкая и рассудительная Хун Линь, выдохнула чуть слышно, будто осознавая, что этим решением Андрей разрушил привычный баланс внутри семьи.

– Теперь наш род действительно станет называться Родом Дракона, – сказала она наконец, стараясь говорить спокойно, но в её голосе чувствовалась дрожь. – Ведь ты не просто женщина… Ты сама носишь в себе наследие небесного зверя.

Цзяолин лишь тихо улыбнулась и склонила голову, словно признавая их слова, но не вмешиваясь в их эмоции.

После этих слов в комнате некоторое время царила чуть ли не гробовая тишина. И именно в этой тишине каждая из жён сражалась сама с собой. Ревность, колючая и острая, сжимала сердца, но поверх неё поднималось другое чувство – расчёт. Каждая из них понимала, что теперь они связаны не только с Андреем, но и с существом, которое само по себе способно перевернуть баланс между семьями и даже сектами Поднебесной.

Соль Хва первой переломила внутреннее сопротивление. Она поставила чашку на стол, её глаза блеснули решимостью:

– Пусть так. Если Андрей выбрал тебя, мы должны принять это. – Её голос стал твёрже. – Род Дракона отныне не просто сильный союзник для наших семей. Он становится опорой, рядом с которой никто не посмеет выступить.

Ло Иньюй коротко кивнула, медленно, будто вынужденно, но её слова были ещё резче:

– Верно. Один дракон способен изменить судьбу секты. Но когда сам Род Дракона становится домом для Небесного дракона… тогда говорить о равных с нами уже бессмысленно. – Она замолчала, слегка прищурившись, и добавила холоднее. – И наши семьи, и мы сами должны научиться использовать это.

Хун Линь покраснела, словно ей было неловко от прямоты других женщин, но и она подняла взгляд:

– Это значит, что мы должны быть едины. Ревность не принесёт нам ничего. Но сила, что собралась под одной крышей, способна возвысить нас всех.

В их словах ещё чувствовалась горечь, но шаг за шагом ревность уступала место прагматике. И вот, когда разговор начал стихать, Цзяолин тихо, будто невзначай, обронила:

– Ах, кстати… – Она сделала вид, что только вспомнила. – Давайте вспомним о том, что у Андрея в плену находится одна богиня… достаточно молодая. Разве не лучше было бы взять её в наш дом? Пусть даже не женой, а хотя бы наложницей. Тогда мы усилим род ещё больше – и в глазах союзников, и в глазах врагов.

Её слова повисли в воздухе, как раскат грома. Жёны переглянулись, каждая по-своему оценивая предложение. Это уже не было ревностью – это было начало новой политической игры, куда вмешивалась сама Цзяолин, подчёркивая, что её взгляд на вещи столь же расчётлив, как и их собственный.

А над их тихим чаепитием, среди ароматов жасмина и тонкого фарфора, уже сгущалась тень грядущих перемен. Воздух в комнате будто стал гуще, когда Цзяолин повторно произнесла своё предложение. На миг даже аромат жасмина, витавший в воздухе, показался слишком приторным – словно сам чайный пар сгустился и давил на плечи присутствующих.

Первая заговорила Соль Хва. Она чуть приподняла брови, не отводя взгляда от Цзяолин, и её тонкие пальцы снова подняли чашку – жест, скрывающий внутреннее напряжение.

– Ты предлагаешь привести в наш дом Богиню. – Её голос прозвучал почти мягко, но за этой мягкостью чувствовалась холодная сталь. – Даже если она станет наложницей, это значит признать, что в доме есть та, кто выше нас по происхождению… – Она сделала паузу, отпив чай, и только потом добавила. – Но если мы не сделаем этого, Андрей всё равно оставит её при себе. И тогда лучше, если она будет под нашей крышей, а не в стороне.

Ло Иньюй сидела неподвижно, словно высеченная из нефрита. Её взгляд оставался спокойным, но под этим спокойствием чувствовался острый ум, быстро просчитывающий последствия.

– Богиня… – Тихо произнесла она, чуть насмешливо. – У Богини нет ни рода, ни поддержки. Всё, что у неё есть – это её титул и сила. А в нашем доме титул не значит ничего, если нет договора с семьями, если нет опоры среди нас. – Она слегка качнула головой, её губы изогнулись в тонкой улыбке. – Если она станет наложницей, то будет всего лишь игрушкой для Андрея, украшением для нас, и усилением для всей Поднебесной. И… Только…

Хун Линь, до этого молчавшая, подняла глаза. В её лице была лёгкая растерянность, но слова оказались неожиданно глубокими:

– Вы обе правы… но не забывайте. Богиня может быть юной и неопытной, но если у неё есть происхождение из иных миров или наследие иной силы, то в будущем она станет не просто украшением. Она может оказаться ключом. Ключом, о котором никто из нас пока не догадывается.

Эти слова повисли в воздухе, и на мгновение все замолчали. Всё это время Цзяолин смотрела на них спокойно, с едва заметной улыбкой, как будто наблюдала