Шутки Богов. Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Цзяолин сидела всё в том же человеческом облике. Простое белое платье с вышивкой золотых чешуек на рукавах подчёркивало её Небесное происхождение. Её взгляд был мягким, но в глубине зрачков мерцали странные отблески – то ли огонь, то ли сияние, свойственное лишь драконам. Три другие жены Андрея сидели напротив, поочерёдно поднося чашечки к губам, но их руки выдавали напряжение. Её тонкие пальцы чуть дрожали, движения были излишне размеренными.

Они уже знали. Правда, сказанная Андреем ранее, вначале ошеломила их до немоты. Но теперь, когда рядом сидела сама Цзяолин, правда обретала вес, как будто застывала в воздухе густым ароматом, не давая отвести взгляд.

– Чай из долины Хуансю. – Тихо произнесла Соль Хва, наполняя пиалы. – Он снимает усталость и открывает ясность ума.

– И обнажает мысли… – Тут же добавила Ло Иньюй, взяв чашку и смерив взглядом Андрея. – Осторожно.

Он только усмехнулся и поднял пиалу:

– Если у нас есть что-то, что должно быть обнажено, пусть обнажится.

На мгновение стало тише. Только звук, с которым чай плескался в чашках. Постепенно напряжение стало спадать. Они начали говорить – сначала осторожно, о пустяках. О том, как сад в эту ночь особенно красив… О том, что свет луны делает даже обычный чай похожим на нектар… Потом – чуть откровеннее. Хун Линь рассказала о том, как в детстве любила тайком подниматься на крышу и смотреть на звёзды. Ло Иньюй нехотя призналась, что тоже любила в юности ночные тренировки, но не из любви к бою, а просто потому, что тишина ночи лучше всего очищала голову.

– Ты уже… Его жена? – Первой нарушила тишину Соль Хва, голос её был почти шёпотом, но в нём прозвучало больше удивления, чем возмущения.

Цзяолин чуть склонила голову, её губы тронула лёгкая улыбка.

– Да. И не просто жена. – Тихо ответила она, глядя прямо в глаза каждой из них. – Я – его драконья половина. Мы связаны духовно. И эта связь очень сильна. Мы не сможем жить по отдельности.

Эти слова ударили сильнее, чем признание. Соль Хва почувствовала, как сердце забилось чаще – в её душе проснулись ревность и зависть, но вместе с тем в голове зашевелились мысли о политике. Род, что смог связать свою судьбу с Драконом, уже не просто род. Это – род, которому суждено стоять в ряду высших.

Ло Иньюй, более прагматичная и рассудительная, напротив, опустила взгляд к чашке. Она прекрасно понимала, что завидовать в этой ситуации бессмысленно.

"Если её признал сам Небесный Дракон, – думала она, – значит, отныне он защищён не только личной силой Андрея, но и печатью самой небесной судьбы."

Хун Линь же, молчаливая и холодная, напротив, посмотрела на Цзяолин долгим, пронизывающим взглядом. Её пальцы сжались так, что ногти впились в ладонь, но губы оставались недвижимыми. Лишь спустя несколько ударов сердца она заговорила:

– Род Дракона… – Произнесла она почти беззвучно. – В наших землях ещё не было рода, которому подошло бы это имя.

Андрей молчал. Он смотрел на своих жён и понимал, что ревность уже есть. А обида будет. Но всё это неизбежно растворится в осознании величия того, что они вместе строят. Он видел, как их взгляды медленно становятся более холодными и расчётливыми, как личное вытесняется политическим.

– С этим союзом, – произнесла Соль Хва, уже не как женщина, а как дочь великого рода, – наши семьи станут недосягаемы для других. Ни одна из оставшихся Великих сект не сможет действовать против нас, не рискуя нарваться на ярость Дракона.

– И даже Императорский двор… – Подхватила вторая жена. – Им придётся считаться с тем, что сила Андрея теперь выходит за пределы человеческого.

Цзяолин слушала, почти не вмешиваясь, но в какой-то момент наклонилась к Андрею и мягко поправила его рукав. Её жест был так естественен, так интимен, что остальные невольно замолчали.

Соль Хва почувствовала лёгкий укол ревности, но тут же заставила себя улыбнуться и задать вопрос Цзяолин о её родине. Та ответила, описав далёкие горы, где облака были такими густыми, что казалось – можно лечь на них и заснуть. Голос её был ясен и мелодичен, и даже Ло Иньюй на миг забылась, уносимая этим образом.

Андрей смотрел на всех троих и молчал. Впервые за долгое время он ощущал не только груз ответственности, но и странное чувство дома. Пусть это был хрупкий мир, но сейчас они сидели за одним столом, делили один чай, и в этом было начало настоящего рода. Воздух в павильоне становился всё плотнее. Луна поднялась выше, бросив серебряный отсвет на лицо Цзяолин. Она пила чай спокойно, как будто это собрание было давно решённым. А когда чай подходил к концу, когда Цзяолин вдруг словно “вспомнила” что-то. Она поставила чашку, слегка наклонила голову и произнесла:

– Ах да… Андрей, ты ведь всё ещё держишь у себя ту молодую Богиню.

В зале снова стало тихо. Даже цикады за окнами будто смолкли.

– Богиню?.. – Слегка растерянно переспросила Соль Хва, нахмурив брови.

Цзяолин сделала вид, что не замечает их реакции, и продолжила мягким, спокойным тоном:

– Такая пленница… могла бы стать наложницей. Не женой, разумеется, – улыбка её была едва заметна, но в ней чувствовалось дуновение драконьего коварства. – Но наложницей. Её божественная сущность укрепила бы наш род ещё сильнее.

Слова упали, словно капля расплавленного металла в холодную воду. Жёны Андрея переглянулись. Их лица смешали в себе и ревность, и холодный расчёт, и едва заметное предвкушение. А Цзяолин просто и фактически бесхитростно улыбнулась, как будто говорила о чём-то совершенно обыденном:

– Она юна, ещё не оформилась как истинное Божество. Но всё же её кровь и сила – редкий дар. – Она скользнула взглядом по жёнам Андрея. – Если она станет наложницей рода Дракона, это не только усилит твои возможности, Андрей. Это придаст нам ещё больший вес.

Ло Иньюй слегка приподняла бровь, и её голос прозвучал остро:

– Ты предлагаешь… Сделать Богиню наложницей?

– Разве это так необычно? – Цзяолин мягко усмехнулась. – Сильные рода всегда искали союзов с богами и духами. У нас уже есть союз с драконом. Почему бы не укрепить его ещё и Небесной силой?

Хун Линь вспыхнула, но промолчала. Соль Хва, хоть и старалась выглядеть сдержанно, в глубине души почувствовала, как опасное искушение проникает в её мысли.

Андрей же молчал дольше всех. Он поднял взгляд на Цзяолин. Та смотрела на него спокойно, как будто просто бросила кость в костёр, ожидая, что огонь сам разгорится. И он понял – это был