Эпоха Титана - Артемий Скабер

Какие же они все «добрые», что аж тошнит. Вот только эта доброта — это слабость. Если выживут, то поймут это. А Коля… Я бы его убил, но зачем мне пачкать руки о того, кто и так сломался?

«Ядра», — мысленно вернулся к главному. Думал, что в этой вылазке найду конкретный способ, как мне возвращать силу Титана, но нет. Нужно больше информации. Вот только где её взять?

В казарму зашли. Поднял взор. Пузатов.

Наш куратор выглядел усталым, выражение мрачное. За ним никого — пришёл один.

— Внимание, — повысил он тон, стараясь звучать официально.

Все повернулись к нему. Разговоры стихли.

— С данного момента вашим лидером больше не является Большов.

— Что⁈ — Зяблик оттолкнул Колю и шагнул ближе.

— Решение начальства, — пожал плечами наш куратор, избегая смотреть в упор.

— Бред… — пацан сжал кулаки, слова задрожали от ярости, — Да если бы не он, мы бы сдохли. А так двух гигантов на первой вылазке завалили. И это награда?

— Я… — начал Пузатов, но Зяблик его перебил.

— Для чего нам стараться? — пошёл к куратору рыженький, — Рисковать жизнью? Если в итоге нас даже за людей не считают. Что, слишком хорошо? Испортили вам статистику? Должно было остаться трое, а не восемь?

В его интонации звучало отчаяние человека, который вдруг понял — справедливости нет. Что система может наказать даже за успех. Улыбнулся. Забавно видеть, как они реагируют на настоящую жизнь.

— Я… — опешил от такого напора Пузатов, попятился, — Это не моё решение. Всё! Теперь Коля.

— В жопу иди, — Зяблик махнул рукой, тон сорвался, — Ни я, ни кто другой не будет его слушаться. Хотите — сажайте в карцер, бейте… Плевать! Володя нас тренировал, благодаря ему мы выжили. Он нас спас и даже этого идиота. А вы его скидываете?

Вася смотрел на рыжего во все глаза. Тот, кто ещё вчера казался ему просто циничным задирой, сейчас говорил за всех них. Защищал их общие интересы.

Куратор не знал, что ответить. Метался взором по всем, словно искал поддержки. Но видел только враждебные выражения.

— Так решили в СКА, и это не обсуждается, — сказал он наконец, пытаясь говорить твёрдо, — Думаете, что вас по-другому наказать не могут? Ну тогда давайте, покажите своё неповиновение. И знаете что? Это вы виноваты. Не напади вы на своего при мне и лейтенанте СКА, ничего бы не было. Хотите кого-то винить? Вините себя.

Зяблик заткнулся. Слова попали в цель.

— Большов? На выход, — сказал мне Пузатов, — У тебя по расписанию подавление магией.

— Что? — теперь шагнул к куратору Вася, черты побледнели, — За что? Вы понимаете, что можете его убить? Он же не маг?

— И снова это не я и не моё решение. В следующий раз будете думать головой, — пожал плечами Пузатов.

— Что это за подавление? — спросил Зяблик.

— Несколько магов выпускают в человека энергию по нервным окончаниям. Одно из самых жестоких наказаний. Физически ничего, вот только нервная система будет перегружена. Боль… Адская, и ещё можно умереть.

Поднялся и пошёл к Пузатову. Тело немедленно отреагировало на слова Васи. В горле ком, мышцы словно свинцом налились, и ещё пот выступил. Но я шагал вперёд, выбивая этот страх из себя.

— Мы лишь куски мяса, — крикнул Зяблик в спину уходящему Пузатову, — Суки, твари!

Дверь закрылась за нами с глухим стуком. Ребята остались в казарме с их криками возмущения и бессильной яростью.

Меня сопроводили к плацу. Шли молча, только шлёпанье ног по лужам да стук дождя по крышам. Холод пробирался под одежду, влага прилипала к коже.

— Знаешь, кто тебя будет наказывать? — спросил меня Пузатов, когда мы вышли из здания.

Тон у него был каким-то неуверенным. Не злорадство, не равнодушие — что-то между сочувствием и профессиональным долгом.

— Плевать, — хмыкнул я.

Это мы ещё посмотрим, хватит ли у них силёнок сделать мне хоть что-то.

— Матросов и Мамонтова вызвались сами, — улыбнулся куратор, но улыбка вышла кривой, неестественной.

Он ожидал от меня реакции — удивления, страха, возмущения, но её не было. Я смотрел на него спокойно, почти равнодушно.

Интересно. Значит, те двое, с кем у меня были «близкие отношения», как выразился Чешуя, сами захотели меня мучить? Или их заставили? А может, это способ контролировать процесс?

Они смотрят в сторону. Не хотят встречаться взором. Если я «умру», то все их тайные вылазки, их контрабанда, их странная игра против системы… Никто ничего не докажет. Идеальное решение для тех, кто хочет замести следы.

— Послушай, — остановился Пузатов, оглянулся на охранников, — Я не хочу тебе зла и просто выполняю приказы, как и все тут.

В его интонации зазвучали извинительные нотки. Мужик пытается оправдаться перед собственной совестью. Типичное поведение слабака, который участвует в несправедливости, но хочет сохранить хорошее мнение о себе.

Только не нужно ещё одной исповеди. Веди меня к наказанию, надеюсь, там хоть молчать будут.

— На вот, — мне протянули какой-то квадратик.

Рука Пузатова дрожала. Он несколько раз оглянулся, проверяя, не видит ли кто-то.

— Это… — понизил он тон до шёпота, — Поможет тебе, чтобы не сойти с ума и не сдохнуть.

Посмотрел на предложенное. Что-то растительное, высушенное. Пахнет травами, но не теми, что я знаю. Лекарство? Наркотик? Яд?

— Не думай, что я тебя отравить хочу, — хмыкнул мужик, словно прочитав мои мысли, — Мне тоже не по душе, что тут человек из СКА. Не знаю, чем ты ему не понравился… Наказание слишком жёсткое и не по уставу, но кто с них спросит? Император?..

В его словах слышалось сожаление, которое лишь больше меня напрягало.

— Ты правда хорош, и я хочу, чтобы ты остался в группе, а не стал овощем. Бери.

Взял квадратик. Похож на сушёный лист какого-то дерева. Структура плотная, но хрупкая. Что делать с ним, ещё не решил.

Доверяю ли я Пузатову? Нет, как и всем тут. Мы двинулись дальше. Дождь усиливался, превращаясь из мелкой изморози в полноценный ливень. Капли били по лицу, стекали за воротник. Холодно и мокро. Отличная погода для пыток.

На плацу поставили какой-то столб. Грубо сколоченный, из толстых брёвен. Там уже стояли несколько человек: Патрушев, Матросов и Мамонтова, и тот маг, что с нами ездил.

Патрушев выглядел