Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

Я кивнул на электронную соску.

— Не надо писать! — выпалил пацанёнок испуганно.

— Тогда отвечай честно, — отрезал я. — Откуда взял?

Мелкий аж сжался весь, посмотрел на меня виновато и наконец сказал правду:

— Я… купил это у дяди Миши.

— У дяди Миши, значит, — медленно повторил я. — Это у нашего вахтёра, верно?

— Да, — кивнул малой.

Я медленно выдохнул, глядя на пацана. М-да… дядя Миша, значит. Вот ты, Миша, и засветился, старый делец. Хотя тут даже не «делец» подходит, а, конкретно, — подлец.

Вот и так человек мази для похудения толкает под видом «чудодейственного средства». Духи продаёт для женской половины коллектива. И мужиков подкармливает самогоном из своего «неофициального магазина» возле спортзала.

Но теперь оказалось, что ассортимент у него расширился — добрался и до детской аудитории. Вот только это уже, как говорится, совсем другой расклад. Торговать мазями — ладно, на это можно закрыть глаза, пока никто не жаловался. Духи — тем более, мелочь. Самогон, с грехом пополам, тоже ладно…

Но вот толкать детям вот эти сосалки, или как их там сейчас зовут, — это уже не просто наглость, это мерзость. Надо же хоть немного голову включать, за такие дела можно и по шапке получить…

Я крепко задумался.

Что ж, значит, придётся провести с дядей Мишей разъяснительную беседу. На тему, что делать можно, а что категорически нельзя.

Он, похоже, буквально выпрашивает, чтобы ему это объяснили доступно, чётко и, возможно, с практической частью.

А если вспомнить, что этот самый дядя Миша ещё и «арендует» спортзал… хрен знает зачем. То и вопросов к вахтёру становится всё больше. Вахтёр, мать его, с предпринимательской жилкой.

— Владимир Петрович, можно я пойду? — робко спросил малой, выдёргивая меня из размышлений.

— Шуруй, — согласился я. — Только сосалку свою оставь.

— Я на неё все карманные деньги за неделю потратил, — пробубнил пацан жалостливо, прижимая пластик к груди.

— Ничего страшного. Дуй давай, пока я не передумал.

Он колебался секунду, затем с несчастливым вздохом протянул руку и отдал прибор.

Мальчишка быстро ушёл, а я взглянул на «сосалку», сжал в ладони. Надо будет подумать, как прищучить этого распоясавшегося вахтёра. Он явно перепутал берега.

Я вышел из туалета, убирая пластиковую хрень в карман, и сразу заметил завуча. Мымра стояла неподалёку, будто случайно. Но вот взгляд у неё был привычно цепкий, выжидающий.

— Сами справились? — спросила она, делая вид, что просто проходила мимо.

— А ты за мной следишь? — подмигнул я.

— Естественно, — ответила она раздражённо, даже не став этого отрицать.

Всё-таки были у этой бабы качества, за которые её можно уважать…

— А то мне показалось, что вы… нет, ты! — продолжила она. — Собрался избежать встречи с бизнесменом и хочешь меня подставить.

— Тебя не затруднит объяснить, как ты к таким выводам пришла, — дружелюбно улыбнулся я.

— Не затруднит! Ты, Владимир Петрович, чёрт знает что напридумывал, директора заставил поверить во всю эту авантюру…

Она фыркнула, достала из кармана пачку таблеток и протянула мне.

— Вот, выпей. Активированный уголь. Или мезим, не знаю, что у тебя там с животом.

Я посмотрел на таблетки, прекрасно понимая, куда она клонит.

— Забота, конечно, трогательная, — усмехнулся я. — Но, Соня, пора бы тебе уже запомнить одну простую вещь.

— Это ещё какую? — завуч задрала нос.

— Ты можешь меня любить, можешь ненавидеть, можешь даже ставить мне палки в колёса, — сухо начал я. — Но своих я не бросаю.

Я взял таблетки, подбросил в руке, ловко поймал и вернул ей обратно.

— Обойдусь.

Мымра замялась, пытаясь что-то сказать в своё оправдание, но получился лишь нелепый набор слов.

— Пойдём уже, — сказал я, не давая ей времени на новые отговорки. — У нас не так много времени до того, как приедет товарищ бизнесмен.

И пошёл вперёд, чувствуя, как завуч вынужденно двинулась следом, тихо ругаясь себе под нос.

Мы вышли во двор — там нас уже ждал весь педагогический коллектив во главе с директором.

— Мы вас заждались! — сказала Лидия Васильевна, глядя на нас с облегчением.

Я заметил, как несколько учительниц зашушукались между собой при нашем с Мымрой появлении.

— Я вас уверяю, девочки, я это сразу поняла, — заявила физичка.

— Говорят, любовь зла — полюбишь и козла, — добавила математичка, тихо хихикая. — А тут, похоже, полюбишь и козочку.

Завуч всё это тоже, естественно, слышала и мгновенно вспыхнула. Щёки, как по щелчку пальцев, залились румянцем. Она бросила на них взгляд — короткий, ледяной.

Шёпот смолк тут же.

Учительницы замолчали, но было видно, что сплетня о нашей с Мымрой близости уже пошла гулять по школе.

— Так, девочки, — сказал я с усмешкой. — Не ссорьтесь, мои хорошие. Лучше нацепите на себя миловидные улыбки — гость-то вот-вот появится.

Ровно так и поступили, а училка по математике фыркнула:

— И что вы в ней нашли, Владимир Петрович, в этой Софии…

Я заметил, как на ее скулах ходят желваки. Ревнует, что ли? Рыжая бестия, блин! Я повернул к ней голову и мило улыбнулся.

— Эльвира Сергеевна, нашёл не в ней, а в дисциплине. А дисциплина, между прочим, украшает любую женщину.

Математичка прикусила язык. Завуч стояла рядом, стараясь сохранить невозмутимость, и сделав вид, что не услышала слов математички. Но я заметил, как краешком губ Мымра всё-таки улыбнулась.

— Ну что, все помнят, кто что говорит? — спросил я, обводя взглядом коллектив.

— Да! — хором ответили учителя.

Надо отдать должное, девчата старались выглядеть бодро, хотя в глазах у многих всё ещё стояла нервная дрожь.

— Отлично, — кивнул я. — Тогда давайте отрепетируем, как мы будем гостя встречать. Начали!

— Здра-а-авствуйте! — дружно произнесли учительницы на распев.

Даже улыбки на их лицах вышли вполне убедительными.

— Леонид Яковлевич, вас это тоже касается, — напомнил я директору.

— Владимир Петрович, ну ей Богу, что я буду как мальчишка какой-то… — попытался отвертеться Лёня.

— Работа у вас такая, Леонид Яковлевич, — подмигнул я.

Лёня, видимо, вспомнив о наших договорённостях, вздохнул и кивком показал, что тоже готов принять участие в репетиции.

— Ещё раз!

— Здра-а-авствуйте!

На этот раз в нашем учительском хоре принял участие и директор.

— Хорошо звучим! — я показал большой палец. — Так, а хлеб-соль у нас готовы?

— Готовы, конечно же, — Лёня с довольным видом показал на подоконник школы.

Там на подносе лежал наш каравай. Ну или то, что должно будет его изображать.

— Вот, по доставке заказали, как договаривались… — директор, говоря, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

На подносе лежал торт из вафельных коржей, промазанных сгущёнкой и украшенных парой кремовых цветочков. Рядом была