Ариадна из чугуна и стали - Виолетта Орлова

немного пожелтело, веки чуть подергивались, словно больная всеми силами пыталась открыть глаза, но безуспешно. Наверное, именно этот момент показался ему странным: веки чудно наползали на глаза, точно не подходили им по размеру. Кей поднял взгляд: покатый восковой лоб, мокрый от испарины, а чуть выше, там, где начинаются волосы, багровел какой-то причудливый шрам.

– Что это такое? – удивленно поинтересовался Кей, отодвинув волосы с ее лба. Тут же он отпрянул, ибо зрелище, представшее его взору, выглядело поистине отвратительным! Под мокрыми спутанными волосами на коже виднелись неопрятные стежки, крест-накрест, как бывает, когда хочешь сшить разные куски ткани в одно изделие. Кей почувствовал, как его накрыл ужас, приобретший форму печального воспоминания. Такое он уже видел, когда…

Другая больница и другая кровать. Его бедная мать после операции и уродливые багровые мазки на коже.

«Теперь она никогда не будет страдать», – пообещал тогда врач. Лживые слова. Лучше страдать, чем преждевременно умереть, будучи живым.

Кей очнулся от горького воспоминания и ощутил, как на голове от ужаса шевелятся волосы. Что они сотворили с Кларой? Неужели ей сделали операцию?

А потом он ощутил легкий укол в шею, будто его укусило кровососущее насекомое. И багровые стены сомкнулись, сжав его в свои тиски.

***

Ощущения приходили по очереди. Металлический привкус на языке. Зубы… Сначала показались чужими; рот наполнился стальными скрежещущими кубами, от которых кровоточат десна. Веки механически отдернулись наверх, словно две шторки, яркий свет мучительно ударил по глазам, оранжевые шары, точно солнечные диски, а за ними, как ядовитый паук за паутиной, спряталась уже знакомая ослепительная улыбка доктора. Он сам весь напоминал улыбку – острые плечи приподняты, как уголки губ, лицо реет благожелательностью, растопыренные веером ладони воодушевлено тянутся к нему… Кей вздрогнул и резко дернулся – безуспешно, руки удерживали стальные браслеты, он сам полулежал в механическом кресле, во рту перекатывалось что-то отвратительно вязкое. Впрочем, спустя секунду одно из недоразумений разрешилось, ибо господин Блэквелл вытащил из его рта мягкую субстанцию, пропитанную слюной.

– Не волнуйтесь, – ласково проворковал он.

– Что вы со мной сделали? – заплетающимся голосом прохрипел Кей. Ему до сих пор мерещилось, что во рту вата. К горлу подкатило, и врач, заметив его конвульсивные движения, немного посторонился. С холеного лица его так и не сползала улыбка, впрочем, она приобрела какой-то иной оттенок – нечто вроде сострадательности.

– Ничего особенного. Простой укольчик. Я вам все объясню, – последняя фраза была сказана, видимо, из предосторожности, ибо Кей снова несколько раз с силой дернулся вперед, рискуя опрокинуть кресло вместе с собой.

– Вообразите, – как бы издалека начал зловещий врач, – Вот вы помощник машиниста, соответственно, я буду разговаривать с вами в понятном для вас ключе. Предлагаю вам некую моральную дилемму. Представьте, кто-то привязал к рельсам пять человек. Ваш поезд приближается к станции и вскоре задавит людей. Но у вас есть решение: перевести поезд на другой путь. Правда там тоже лежит человек, но один. Что сделаете вы64?

Кей с нескрываемым удивлением покосился на господина Блэквелла; если бы его так сильно не мутило, он бы, верно, засомневался в здравомыслии врача. Впрочем, тот и не нуждался в подтверждении своего здравомыслия, ибо продолжил разглагольствовать:

– Я полагаю, логичнее выбрать те рельсы, где лежит один человек. Жертв в этом случае будет меньше.

– Я не понимаю, каким образом ваша дилемма касается меня! – простонал Кей, чувствуя невероятную слабость во всем теле. Ему бы хотелось придать голосу твердости, прорычать, но все равно вышло довольно слабо.

Врач кивнул и снова подарил ему одну из своих благожелательных улыбок. Кей невольно задумался над тем, каким порошком тот пользуется, чтобы зубы так ослепительно блестели.

– Очень просто, юноша. Эта дилемма касается вас непосредственным образом, ибо вы – тот самый человек на рельсах, которым нам предстоит пожертвовать. Думаю, вам надо гордиться собой, ибо ваша смерть спасет многих.

Он на секунду прервался, прочищая горло. Затем торжественно продолжил:

– Итак, Кей Корхонен, вы являетесь сурьином, причем довольно сильным. Здесь, в Халязиуме, мы научились трансформировать силу сурьинов в специальную вакцину, которая сможет защитить обычных людей от каверн. У нас уже есть несколько пробных образцов, однако нам не хватает одного понимания: каким образом человек становится сурьином? Это очень важный вопрос, узнав ответ на него, мы сможем полностью защититься от скверны пустот. Таким образом, мы предлагаем вам посодействовать в этом масштабном проекте по спасению людей: на кону стоят тысячи жизней. Не сомневаюсь, что вы выберете правильный вариант.

– Какого рельса вы сотворили с Кларой? – На сей раз голос Кея звучал более уверенно.

– У нее была сломана нога, мы всего лишь оказали ей помощь, – отозвался врач все тем же приторным тоном.

– Не лгите мне! Я уже видел такое! Вы сделали ей операцию! Она превратится в каверну!

Врач с укором поджал губы.

– Что за нелепица! Как вам могло такое прийти в голову? Впрочем, не волнуйтесь, вам это вредно. Лучше ответьте: вы будете с нами сотрудничать или нет? Заверяю, у нас самые квалифицированные специалисты. Мы зададим вам несколько вопросов, возьмем необходимые анализы, а затем заберем силу сурьина. Все пройдет безболезненно, обещаю. Благодаря вашему содействию, люди перестанут страдать от каверн. Но, буду с вами предельно откровенен, когда у сурьина забирают силу, он… Умирает. Но здесь мы возвращаемся к нашей моральной дилемме: один или множество. Что выберете вы, Кей Корхонен?

– А что будет, если я откажусь?

Приторная улыбка чуть не сошла вместе с лицом. Ослепительные зубы остро заблестели из-под пластмассовых губ.

– Будет все то же самое, милейший. Только, поверьте, в этом случае я не смогу обещать вам безболезненность процедур. Я же даю вам свободу выбора.

– Свободу выбора? – брови Кея скептически поползли наверх. – То есть, между вариантом умереть безболезненно и умереть мучительно, я должен выбрать что-то одно?

Врач поспешно вернул на лицо добрую улыбку.

– Точно. А так как нам все равно рано или поздно придется умереть, то какая разница, когда это произойдет? Тем более что в вашем случае есть возможность помочь другим.

Кей почувствовал невероятную усталость. Интересно, какую седативную дрянь ему вкололи?

– А что с остальными?

– О, совершенно ничего, – энергично ответил благообразный врач. – Они всего лишь поедут на поезде туда, куда планировали.

– Они не доберутся без сурьина, – возразил Кей.

– Насколько мне известно, на Ариадне есть еще один сурьин. Тем более, на их пути вряд ли появятся каверны. Мы отлично защищены от них цепью гор, они не любят сюда забредать. Одно лишь вам надо знать, Кей Корхонен. Если вы