Ариадна из чугуна и стали - Виолетта Орлова

откажетесь с нами сотрудничать, мы не сможем гарантировать безопасность остальных членов вашей экспедиции. Подумайте об этом хорошенько. Не волнуйтесь, вам не обязательно принимать решение прямо сейчас. Я даю время на размышление.

– Вы освободите меня?

Врач с притворной грустью опустил глаза.

– Увы. Если вам нужно будет по нужде, сможете воспользоваться катетером. У вас есть час на раздумья. Достаточно для того, чтобы принять правильное решение.

С этими словами доктор Блэквелл вежливо кивнул ему и вышел, оставив после себя приторный налет своей дешевой улыбки.

Глава 24, Форсунка для подачи песка

65

Один час. Иногда бывает, что абстрактные вещи облекаются в материальную форму, так и время сделалось для Кея тюрьмой; секунды били его по лицу, точно плети надзирателей. У него один час, чтобы… Сделать что? Разрешить моральную дилемму? Вероятно, именно на это надеется жестокий лекарь – его новоявленный палач. Но Кей вообще сомневался в правильной постановке этой дилеммы. Кто имел право привязывать людей к рельсам и заставлять его сейчас делать выбор? Множество или один, что правильнее выбрать? А что, если этот «один» в дальнейшем создаст лекарство, которое спасет все человечество? Так уж ли стоило им жертвовать? Все эти вопросы казались сложными и неразрешимыми, однако Кей почти не думал о них, пытаясь сосредоточиться на другом.

Перед его мутным взором предстал загадочный Халязиум. Город, расположенный на объездном пути и порвавший всякие дипломатические связи с метрополией. Что же он из себя представлял? Люди здесь относительно защищены от активных каверн. У них имеются свои лечебницы, где, якобы, изготавливают вакцину против заразы. Знают ли местные жители, что есть некий город Олам Хаба – благодатный оазис посреди всеобщего распада и гниения, который сам по себе является вакциной против каверн?

Связано ли как-то исчезновение людей со станции Заветы с Халязиумом? Кей подозревал, что да. Последняя промежуточная станция располагалась относительно недалеко от города, халязиумцы могли запросто доехать туда на своих крабах и забрать людей. Но что с ними сделали? Неужели они убивают всех сурьинов без исключения? Кей почувствовал, как все его существо охватывает острая тоска. Идзи, его дорогой друг, что стало с ним?

И, наконец, последний вопрос: что произошло с Кларой? Ясно, что врач лжет. Кей прекрасно помнил, как выглядела мать после операции, то же самое сделали с Кларой. Но зачем? Если их цель – избавить людей от каверн, зачем наоборот искусственно создавать их? Какие истинные мотивы жителей этого города? А затем Кей вспомнил Элли, ее потерянное лицо и невольно заскрежетал зубами. Он обязан выбраться отсюда, чтобы помочь остальным!

С этими неутешительными мыслями Кей принялся освобождать руки от стальных наручников, однако единственное, чего он добился – до крови стер кожу. Попробовать силу сурьина? Кей сомневался, что она ему поможет на сей раз, но все же постарался приложить усилие: по венам словно побежал кипяток, который не обжигал, запястья загорелись оранжевым. Но ничего путного, увы, не вышло, кроме того, что наручники накалились добела, оставляя на коже красные отметины.

Ровно через час он вынужден был вновь наблюдать над собой пластилиновую улыбку, которая сейчас явно носила оттенок превосходства.

– Вы подумали? – деликатно-вежливый тон, который представлялся верхом притворства.

– Да. Я хочу с вами сотрудничать, – предельно честно заявил Кей.

***

Элли продолжала таращиться на вновь обретенную семью: так значит, у нее есть мать? Вернее, не мать, а мачеха. И по странному стечению обстоятельств ей оказалась следователь Грейс Коллинз, металлическая дама, общение с которой вызывало холодок по коже. Грейс почувствовала ее недоуменный, почти испуганный взгляд и гордо приподняла подбородок. Какое все-таки решительное у нее лицо! Так выглядит человек, окончательно определившийся по жизни. Ничто не свернет его со своего пути: ни новые убеждения, ни невзгоды, ни потери.

Неловкая пауза затянулась: наверное, она ведет себя странно! Ее родственники вряд ли предполагают, что Элли потеряла память… Следовало что-то сказать, сделать, но она не успела, ибо к ним вернулся господин Сварщик: импозантный, невозмутимый, с легким румянцем на щеках.

– Где Кей? – с плохо скрываемой тревогой поинтересовалась Элли.

– Оставил его в больнице переговорить с сотрудником. Кей захотел проведать Клару. Бедняжка чувствует себя прескверно, – поделился с ними мэр. – Впрочем, не волнуйтесь, я уверен, скоро она пойдет на поправку. Да и вообще, переживать не стоит. Патрульные увидели с гор, что механик благополучно добрался до поезда. Полагаю, Ариадна вскоре пристанет к нашим гостеприимным берегам.

– Это очень хорошие новости, господин Сварщик, – живо отозвалась Грейс, одарив мэра своим фирменным снисходительным взглядом. – А то мне очень не хватает моего исполнительного помощника Билли. Вы разместите нас по комнатам, мы бы с удовольствием отдохнули?

– Разумеется! А вечером я хотел пригласить вас на званый ужин! Как будем размещаться, по парам? У нас крайне мало места… – озабоченно проговорил мэр.

– Да, нас можно поселить с Гретой, а Элли, я полагаю, захочет быть с Анкелем, – живо отозвалась Грейс.

– Нет! – неожиданно для самой себя запротестовала Элли, да так отчаянно, что стоявшая рядом с ней Грета подпрыгнула на месте.

– Ты чего орешь, как полоумная, сестрица? – сердито прошипела она. Элли почувствовала, как три пары паучьих глаз удивленно уставились на нее. Ей следовало немедленно замять свою глупость.

– То есть… Да, конечно. Просто мне интересно, а как же остальные? Джейн, Жан?

Мэр пожал плечами.

– Пока мы оставили их в больнице. Боюсь, во время вашего… ээ… путешествия, они получили небольшие травмы. Ничего страшного, сущие пустяки, но все равно им лучше пока побыть в больнице.

– А Кей?

Грета язвительно фыркнула.

– Странно, что ты за другого парня переживаешь больше, чем за своего.

– Грета права, Элли, я тоже не совсем понимаю… Что между нами произошло? – встрял в разговор Анкель. Он выглядел таким растерянным, почти убитым, что Элли стало его немного жаль. Мальчик не виноват в том, что она потеряла память. Однако выяснять отношения при свидетелях – не самая хорошая идея.

– Все в порядке, – ответила Элли, постаравшись придать голосу мягкости. Так обычно психолог разговаривает со своими клиентами – доброжелательно, вкрадчиво.

– Раз со всякими делами покончено, я готов отвести вас! – бодро произнес господин Сварщик. – Рабочие у нас живут в солидных особнячках.

Мэр явно преувеличилвал, когда говорил про «особнячки», ибо они представляли собой самые обыкновенные бараки, ютившиеся посреди протухшего мусора, с мутными окнами, уныло наставленными друг на друга. Сами вытянутые полукруглые здания напоминали заплесневелую колбасу: в некоторых местах обшарпанные, в других покрытые странным белым налетом (как потом оказалось, это была известь). Внутри зрелище