Лекарь в мире ЗОМБИ 4 - Сергей Леонидович Орлов

— Под моим контролем он рассказал немного — что они базируются где-то на Урале и выполняют какую-то «глобальную миссию». Я пытался выяснить подробности, но этот ублюдок каким-то образом частично преодолел контроль. Представляешь? Сопротивлялся мне! В какой-то момент он просто улыбнулся, прошептал что-то вроде «Сфера видит всё» и перекусил ампулу.

В этот момент один из дронов внезапно отделился от общей группы и спустился к нам, зависнув на уровне глаз. Его камера повернулась, изучая наши лица. Было что-то жутковато-осознанное в том, как он задержал объектив на своём упавшем собрате в моих руках. Почти как любопытство живого существа.

Последний зомби на площади рухнул с простреленной головой. Наступила мёртвая тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих тел. Дроны выстроились над нами идеальной сеткой, все как один направив камеры вниз.

Из динамиков ближайшего раздался механический, но чётко различимый голос:

— Периметр очищен. Повторяю: периметр очищен. Угроза нейтрализована. Оставайтесь на текущей позиции. Эвакуация нецелесообразна.

Сообщение повторилось трижды, а затем дроны, как по команде, взмыли вверх и скрылись в низких облаках, оставив нас посреди горящего кладбища.

Несколько секунд мы просто стояли, пытаясь осмыслить произошедшее. Я продолжал сжимать обломок дрона в руках, чувствуя его тяжесть — и не только физическую. Эта штуковина была символом чего-то, чего я ещё не до конца понимал.

Диана первой нарушила тишину:

— Нам только что помогли? — в её голосе звучала смесь облегчения и недоверия. — Кто-то всё ещё управляет такими технологиями? Кто-то, кто следит за тем, что здесь происходит?

Рогов осмотрел площадь, тяжело опираясь на фонарный столб. Его лицо исказилось от боли, но глаза оставались ясными и холодными.

Никто в той реальности не обладал подобным арсеналом. Ни армия, ни корпорации. То, что я вижу сейчас, — шаг далеко вперёд по сравнению с тем временем.

Диана привалилась к бетонной колонне, наконец позволяя усталости взять верх.

— Может, это хорошая новость? — с надеждой произнесла она. — Значит, кто-то выжил и даже сохранил технологии. Может, у нас есть шанс…

— Хорошая? — Рогов издал короткий лающий смешок. — Ты не понимаешь. Кто бы ни устроил нам этот ад, он всегда уравновешивает силы. Чем сильнее становятся люди, тем мощнее эволюционируют мертвецы.

— О чём ты? — я не отрывал взгляда от тлеющих останков зомби.

— Закон равновесия, — Рогов провёл рукой по лицу, размазывая засохшую кровь. — Еще в прошлой жизни мы заметили одну неприятную закономерность: когда уничтожаются крупные скопления зомби, среди них начинали появляться псионики. А когда мертвецы вырезали человеческие поселения, у выживших пробуждались способности.

Он перевёл взгляд с меня на Диану и усмехнулся с каким-то мрачным пониманием.

— Не удивляешься? Выходит, ты всё-таки рассказал ей про нашу… прошлую жизнь, — он кивнул в сторону Дианы, которая метнула в него убийственный взгляд. — Впрочем, и без этого было понятно — иначе её ярость в мой адрес было не объяснить. Она ведь даже не видела, каким я был… точнее, каким стану.

Он оглядел площадь, его губы скривились в гримасе отвращения:

— Если кто-то начал использовать высокие технологии против мертвецов, то я даже боюсь представить, что система выкинет в качестве ответки.

Как ни странно, в этом вопросе я был полностью солидарен с Роговым. В прошлой жизни мы тоже замечали эту закономерность — будто какая-то невидимая сила намеренно поддерживала баланс, не давая ни одной стороне получить решающее преимущество. Слишком много побед над мертвецами — и вот уже появляются новые зомби-псионики. Слишком большие потери среди людей — и выжившие внезапно обретают дополнительные способности.

Наверное, в этом был какой-то извращённый смысл. За пять лет я понял, что единственный шанс на выживание поселения заключался в определённом сосуществовании с мертвецами. Не войне на уничтожение, а… скорее, в жизни на одной территории, но в разных экосистемах. Псионики могли и должны были развивать свои способности, но без массового истребления ходячих трупов. И только при таком подходе был шанс избежать той самой «ответки», о которой говорил Рогов.

А сейчас кто-то решил плюнуть на все правила и уничтожить тысячи мертвецов за один раз с помощью высоких технологий. Боюсь даже представить, чем система ответит на такой вызов.

— Пошли вниз, — сказал я, сжимая зубы от боли в плече. — Нужно проверить, что там с нашими.

Спускаясь обратно в метро, я мысленно готовился к худшему. После той бойни, которую мы устроили на станции, и хаоса массовой эвакуации гражданских, ожидать можно было чего угодно. Только сейчас, когда адреналин начал отпускать, я в полной мере осознал масштаб наших потерь. Но то, что мы увидели внизу, было… почти нормальным, несмотря на всё произошедшее.

Уцелевшие бойцы Рогова методично добивали последних зомби, прорвавшихся на платформу. Их движения были чёткими, профессиональными — контрольный в голову каждому поверженному телу. Спрятавшиеся в боковых тоннелях люди постепенно возвращались и сразу же приступали к общему делу.

Станция выглядела как место массового убийства — пол залит кровью, стены забрызганы ошмётками плоти, повсюду валялись тела: и зомби, и людей. Воздух пропитался тяжёлым запахом пороха, дерьма и смерти.

Я сразу увидел Виту — она металась между ранеными, перевязывая, утешая, помогая тем, кому ещё можно было помочь. Её некогда белая блузка теперь была насквозь пропитана кровью, руки покрыты ею по локоть, а лицо измождено усталостью. Но глаза — живые, решительные, как у настоящего бойца.

Она подняла взгляд, словно почувствовав моё присутствие, и замерла, как вкопанная. Губы дрогнули, глаза расширились, а потом бросилась навстречу с такой силой, что чуть не сбила с ног.

— Ты жив! — прошептала она, сжимая меня с неожиданной силой. — Боже, ты жив…

Её тело содрогнулось от рыданий, и я обнял её в ответ, чувствуя, как железные тиски, сжимавшие грудь последние дни, начинают ослабевать. Я держал сестру так, словно боялся, что она растворится в воздухе, если я разожму руки.

— Ты не просто выжил, — всхлипнула она, отстраняясь и глядя мне в глаза. — Ты вернулся к нам. Ты снова ты.

Вита была здесь, живая, в моих руках, и большего я не мог желать.

Следующие сутки превратились в марафон на выживание. Тела мертвецов нужно было убрать до того, как начнётся разложение и новая волна заражения. Я использовал споры Поглощения, чтобы высушивать трупы. Мёртвые тела буквально рассыпались в прах, оставляя после себя лишь кучки серой пыли. Работа выматывала до предела, но это был единственный быстрый