Лекарь в мире ЗОМБИ 4 - Сергей Леонидович Орлов

— Как чувствуешь себя, герой? — спросил он, наклоняясь к искажённому болью лицу Танка. — Нравится осознавать весь масштаб своей ничтожности?

Танк попытался что-то сказать, но из его рта вырвался только кровавый пузырь. Леха улыбнулся и телекинезом медленно провернул один из прутьев в его теле. Мужчина дёрнулся, издав нечеловеческий вопль.

— Это за Нику, — сказал Леха, проворачивая второй прут.

Танк снова закричал, его глаза начали закатываться.

— А это за мои руки, — телекин провернул третий прут, и из всех ран Танка хлынула свежая кровь, окрашивая бетон в тёмно-красный.

Наигравшись, Леха отвернулся от умирающего противник, словно полностью потерял к нему интерес, и продолжил свой путь к штабу. Теперь ничто не могло его остановить.

По мере продвижения к центральному зданию, Леха сталкивался с отчаянным сопротивлением оставшихся в живых бойцов. Они стреляли из-за укрытий, пытались устраивать засады, но против его телекинеза не были готовы. Пули останавливались в воздухе и возвращались к стрелкам. Ножи и металлические трубы выворачивались из рук и вонзались в глотки владельцев. Леха творил настоящую бойню, оставляя за собой след из десятков изуродованных тел.

Особенно изобретательным он стал с группой из пяти бойцов, решивших атаковать его из засады. Когда они выскочили из-за угла с автоматами наперевес, Леха улыбнулся и телекинезом выдернул чеку из гранаты на поясе центрального бойца. Мужчина даже не понял, что произошло, лишь ощутил, как что-то щёлкнуло на его поясе за мгновение до взрыва, разорвавшего его и двух ближайших товарищей на куски. Двоих оставшихся Леха просто припечатал к стене телекинезом с такой силой, что их кости превратились в пыль, а внутренние органы лопнули, забрызгивая бетон кровавой кашей.

Наконец, он достиг штаба Голубева — обычного офиса в бывшей администрации рынка. Леха даже не замедлил шаг. Он просто сузил глаза, концентрируя взгляд на двери, и её сорвало с петель, смяв, словно консервную банку. Внутри находился единственный охранник, который при виде Лехи попытался выхватить пистолет. Взгляд телекина на мгновение скользнул по нему, и мужчину с такой силой впечатало в стену, что он превратился в кровавое пятно.

Леха неспешно прошёл по коридору, его шаги гулко отдавались эхом в пустом пространстве. Жёлтые глаза сияли в полумраке, подобно кошачьим, выхватывая каждую деталь, каждый предмет, каждую потенциальную угрозу. Его взгляд остановился на последней двери в конце коридора — финальном барьере между ним и его целью.

Без единого движения рук, одним лишь усилием мысли он сорвал эту дверь с петель. Металл застонал, сгибаясь под невидимым давлением, петли вырвало с куском дерева, и вся конструкция, смятая, как алюминиевая банка в кулаке невидимого гиганта, с грохотом отлетела к стене.

Алина сидела за массивным столом Голубева, окружённая стопками документов. Её лицо осветилось паникой лишь на долю секунды, прежде чем затвердеть в маске хладнокровия. В следующий миг её рука нырнула в ящик стола — стремительное, отточенное движение профессионала. Пистолет возник в её пальцах словно по волшебству, и выстрел прогремел раньше, чем Леха успел моргнуть.

Но пуля так и не достигла цели.

Она застыла в воздухе, зависнув в нескольких сантиметрах от лица Лехи. Металлический снаряд медленно вращался вокруг своей оси, словно игрушка на невидимой нити. Леха слегка наклонил голову, изучая пулю с таким же интересом, с каким энтомолог разглядывает редкую бабочку. Уголки его губ медленно поползли вверх, открывая зубы в гримасе, лишь отдаленно напоминающей улыбку.

— Быстро, — произнёс он с ноткой одобрения в голосе. — Но недостаточно.

Жёлтые глаза переместились с пули на Алину, и она физически ощутила тяжесть этого взгляда. Пистолет в её руке дрогнул, а затем плавно выскользнул из пальцев, словно смазанный маслом. Оружие проплыло по воздуху и приземлилось на стол с тихим стуком.

Алина не отшатнулась, не закричала. Она лишь выпрямила спину и подняла подбородок, глядя прямо в глаза своему палачу. В её взгляде не было мольбы или паники — только стальная решимость и вызов.

— Алексей, — произнесла она негромко, и само использование его имени, а не клички, казалось актом сопротивления. — Я пыталась заступиться за тебя. Я говорила Владимиру, что нельзя так — выбросить человека без рук на улицу. Это бесчеловечно, особенно в нашем мире.

Она сделала паузу, в её глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Но он был непреклонен после того, как узнал про Нику. Что это ты подослал её убить его.

Леха медленно приблизился к столу, его движения были плавными, хищными. Каждый шаг отдавался эхом в гробовой тишине кабинета.

— Трогательно, — произнёс он. — Но недостаточно, чтобы спасти тебя.

Не было никакого явного движения, никакого жеста — лишь вспышка в его жёлтых глазах. Но внезапно Алина почувствовала, как её тело перестало ей подчиняться. Невидимые путы телекинеза обвились вокруг неё, вздёрнули вверх, выкручивая руки в стороны. Её колени подломились, заставляя опуститься на пол.

Боль пронзила каждый сустав, каждую мышцу, но Алина не издала ни звука. Лишь её глаза продолжали следить за Лехой, когда он медленно обходил её по кругу, изучая свою жертву.

— Ты ведь понимаешь, для чего я здесь? — спросил он, наклоняясь к самому её уху, его голос был мягким, почти интимным. — Для Голубева ты стала украшением. Символом статуса. Он выставил тебя напоказ, как коллекционер — дорогую вазу. Превосходный экземпляр его коллекции.

Он остановился перед ней, изучая её лицо, словно художник, размышляющий над чистым холстом.

— Но знаешь что?

Леха остановился перед ней, и его жёлтые глаза сузились в концентрации. Телекинез усилился, срывая с Алины одежду — ткань трещала и рвалась, обнажая кожу. Она стиснула зубы, но не опустила взгляд, даже когда последние клочки упали к её ногам.

— Теперь этот символ принадлежит мне, — произнёс он с холодной уверенностью.

Леха слегка кивнул головой, и телекинез заставил её выгнуться в унизительной позе — лоб прижат к прохладной поверхности стола, бедра приподняты вверх, ноги расставлены, полностью выставляя напоказ ее киску.

— Если ты думаешь меня изнасиловать, — процедила Алина сквозь стиснутые зубы, несмотря на свое положение, — я клянусь, что откушу твой вялый член, как только ты ко мне его приблизишь. И никакой Телекинез тебе не поможет

Леха издал холодный смешок, от которого по коже пробежали мурашки.

— У меня уже давно нет таких примитивных желаний, — сказал он, поднимая правую руку-протез. Лезвие, прикреплённое к металлической конструкции, холодно блеснуло в тусклом свете ламп. — Моё послание