Золото и пепел. Хроники города номер Три - Соколова Мария

минут, если идти быстро и нигде не задерживаться. Взгляды соседей, знакомых, да и просто случайных прохожих жгут спину. С каждым днем все больше насмешек и издевок летит в мой адрес со всех сторон. Я стал здесь чужим, но и в престижном районе я не свой. Как зебра, вымершая столетия назад, чёрная в белую полоску, как однажды сказала Лина.

Но почему меня так всё это цепляет? Что держит меня в этом районе? Грязь, что липнет к ботинкам? Вонь, что пропитала даже стены? Патрульные, готовые избить в любой момент даже без причины? Зависть, сплетни, ненависть? Стоит мне надеть чистую рубашку, как все вокруг начинают шипеть, называть предателем, марионеткой и тянуть обратно, в своё болото. Но хватит! И так тридцать пять лет не жил, а просто отбывал своё жалкое существование. Теперь я хочу большего – для себя, для Лины. Если есть шанс выбраться, почему не попробовать? Ради неё я готов измениться, стать кем угодно, найти баланс между тем, что нужно для вида, и тем, чего хочу я сам. Выиграю турнир, куплю квартиру в новом районе на окраине парка, там как раз достраивают несколько домов, и буду счастлив.

Набережная встречает шумом волн и ароматом цветов, растущих в ухоженных клумбах. Белая плитка блестит под ногами, а кафе и магазины на первых этажах богатых домов сияют, отражая жаркие лучи летнего солнца. Люди вокруг улыбаются, неспешно прогуливаясь с детьми. Чувствую, как напряжение постепенно отпускает. Всё здесь кажется другим – чистым, добрым, настоящим. Но как бы ни была привлекательна жизнь в элитном районе, я знаю, что это только фасад. За этими улыбками – всё те же правила, тот же контроль, те же двойные стандарты, только искусно завёрнутые в красивую праздничную обёртку.

Неожиданно ко мне подбегает маленькая девочка, примерно трёх лет, пухленькая, румяная, с косичками, украшенными пёстрыми ленточками, и забавными яркими бусами на шее. Она что-то лепечет и застенчиво протягивает какую-то блестящую штучку, очаровательно смущаясь и краснея, как яблочко.

Я оглядываюсь вокруг. Неподалеку, на скамейке, сидят её родители – молодые ребята, лет тридцати – и с нежностью смотрят на дочку, тихонько посмеиваясь. Девушка приветливо машет мне рукой и с улыбкой произносит:

— Берите, пожалуйста, не стесняйтесь! Вы ей очень понравились! Сказала, что вы похожи на сказочного принца и даже решила поделиться с вами любимой конфеткой! Для неё это что-то новенькое!

— Дядя, ну возьми касенку! Она такая вкусненькая, честно! Шоколадненькая! — теряя терпение, малышка настойчиво пытается вложить угощение мне в ладонь.

Я приседаю, принимаю подарок и с благодарностью улыбаюсь девочке, стараясь не напугать её своим хмурым лицом.

— Спасибо! Ты с этими бантиками сама как настоящая принцесса! — говорю я, и она, сияя от счастья, чмокает меня в щеку и вихрем уносится к маме, отбрасывая за спину свои задорно подпрыгивающие косички.

Шагая по набережной в сторону пляжа и всматриваясь в размытую линию горизонта, я невольно погружаюсь в безрадостные воспоминания. В памяти возникают лица соседских ребят и воспитанников из приюта: серьёзные, с редкими, едва заметными улыбками, и потухшими, как у взрослых, глазами… До сегодняшнего дня я никогда прежде не видел счастливых малышей. Так вот что такое нормальное детство…

Улыбаюсь, рассматривая пёстрый фантик от конфеты. Первый раз в жизни пробую шоколад. И он правда вкусный, оказывается. Когда у меня будут свои дети, я сделаю всё, чтобы они были такими же, как эта очаровательная девчушка – весёлыми, беззаботными, не знающими горя и любящими этот мир всем сердцем.

Через несколько минут, подойдя к лестнице, ведущей на пляж, я сразу же вижу Лину. Она стоит у пальм в вызывающей, пожалуй, излишне короткой белой юбке и нежно-зелёной футболке, соблазнительно облегающей её стройную фигуру. Оглядываюсь на ближайшие часы: да вроде не опоздал. Странно, что-то она сегодня неожиданно рано. Обычно приходится ждать минут двадцать.

Лина замечает меня и с сияющей улыбкой сразу же бежит навстречу. Её губы находят мои, и на несколько мгновений всё остальное просто перестаёт существовать.

— Ммм… Шоколад? А мне нравится! — хихикает она, прижимаясь ближе. — Ради таких поцелуев я, пожалуй, всегда буду носить с собой в сумке конфеты!

— Да вот, угостила одна очаровательная девушка, — усмехаюсь я, подмигивая.

— Кайл, не смешно. Какая ещё девушка?!

— Трёхлетняя! Я тебе больше скажу: она меня ещё и в щёку поцеловала. Неужели ревнуешь?

— Да куда мне с ней тягаться! Сразу сдаюсь! — смеётся Лина. — А если серьезно, это невероятно мило! Детки такие хорошенькие! В будущем хочу большую дружную семью, как у моих родителей: два брата-защитника и лапочка-дочка. Ну, или один настоящий мужчинка и две принцессы – тоже замечательно!

— Замечательно, согласен. Кстати, чуть не забыл. Тебе Марта “привет” передавала. Ты ей ничего о нас не рассказывала?

— О! Даже так! Нет, ничего не говорила. Но в целом, я вот почему-то совсем не удивлена! Она бабуська умная – наверняка сама догадалась, сложив все слухи. А ты знаешь, что она в молодости в пустоши работала, и…

Улыбаюсь и нежно целую Лину в макушку, параллельно убеждаясь в своих подозрениях – что-то явно не так. Она слишком взбудоражена, значительно сильнее обычного: говорит громко, нервно теребит подол юбки, то и дело поправляет волосы, а глаза мечутся, будто ищут кого-то в толпе.

Оглядываюсь, пытаясь понять, что может быть причиной её волнения, и тут же натыкаюсь на пристальный взгляд незнакомца за дальним столиком. Сидит с какой-то девушкой, непринужденно попивая что-то из бокала, но не отрываясь смотрит прямо на нас. В белой рубашке, темноволосый, с ледяным проникающим взглядом. Да кто он, чёрт побери, такой и что ему от нас надо? Неужели отец Лины всё-таки приставил к ней слежку? Чувство опасности пронзает меня, точно перед спуском на -9 уровень. Но внезапно в голову приходит невероятная догадка – а сходство ведь очевидно! Те же черты лица, те же жесты, та же мимика… Ну, Лина!..

— Как у тебя дела? Всё в порядке? Как вчера аукцион прошёл? — спрашиваю я, продолжая незаметно поглядывать на странного парня.

— Дела хорошо, а вот аукцион... Честно говоря, абсолютно ужасно, Кайл, — едва слышно шепчет Лина. — Сначала все было предсказуемо – разные ценности, предметы искусства, а потом продали ребенка, как вещь… Я чуть не разрыдалась прямо перед всеми, едва успела выбежать на улицу... Вив утверждает, что это “шанс”