Полукровка 3 - Василий Горъ

выхода из межпространственного прыжка. Патрульную группу, вернувшуюся к планете после дежурства у какой-то зоны перехода, встретила со всем радушием. То есть, перепрограммировала искины легкого крейсера и постановщика помех. Ну, а они влетели в «свою» сферу и сорвались с нарезки: ПП задавил системы связи ближайших тяжелых ударных крейсеров, а легкий отстрелялся по ним главным калибром и успел сбросить два полных залпа тяжелых ПКР.

К сожалению, на этом веселье прекратилось. Причем и у нее, и у меня. Вероятнее всего, из-за того, что начинающийся бардак на орбите пресек кто-то очень высокопоставленный. Что самое обидное, с этого момента ближний космос как будто вымер — вояки посадили все борта, включая те, которые мотались между орбитальными промышленными комплексами, тормознули рудовозы, периодически возвращавшиеся из пояса астероидов, и остановили даже рейсовик, который, согласно расписанию, должен был нарисоваться у планеты в девятнадцать тридцать пять по столичному времени.

Завадская обиделась. А я решил, что нам не в падлу и подождать, кинул ей характеристики прыжка к местному поясу астероидов, передал управление Фениксу и решил отправить промежуточный отчет Большому Начальству.

Пока искин разгонял кораблик, развернул «Контакт», врубил запись и уставился в камеру:

— Доброго времени суток, Игорь Олегович. У нас возникла неожиданная проблема: не успели мы разойтись, как амеры загнали все военные борта в сферы из минных кластеров и масс-детекторов, а гражданские посадили на планету. Пришлось улетать подальше и планировать отдых. Ибо реализовано чуть меньше половины наших задумок, а это не дело. Впрочем, самую важную все-таки реализовали — добыли кластер низкоорбитальных анализаторов. Тех самых, которые, вроде как, «смог похитить» двойной агент. Анализаторы новенькие, позаимствованы с мини-«Сеятеля» перед первичной активацией, соответственно, защитный протокол не включался. Голографию внешнего вида приаттачиваю к сообщению. Вместе с видеозаписями уничтожения трех десятков разномастных кораблей. На этом пока все. До связи…

Ответ на это послание прилетел буквально через полчаса. В тот момент, когда мы с Карой, пристыковавшей свой борт к моему, разглядывали добычу. Если бы не флаг «Чрезвычайно срочно!», то я бы осмотрел железяки со всех сторон, благо, успел построить «Техников» и даже определился, какая часть матового цилиндра с мощными антигравами и генератором маскировочного поля нас больше всего интересует. А так сообщил напарнице, что прилетело сообщение от Цесаревича, на пару с ней поднялся в рубку, развернул файл, врубил воспроизведение и онемел от экспрессии, с которой Ромодановский наговаривал ответ:

— Тор Ульфович, к чертям собачьим амеров вместе с их кораблями: эти анализаторы нам нужны, как воздух!!! Поэтому уходите из системы как можно осторожнее и прыгайте на Белогорье! И еще: заходите в систему по-боевому, то есть, через зону перехода пожестче. На этом все. Хотя нет, не все: это деяние за глаза перекрывает требования к деанонимизации Георгиев, поэтому считаю вашу боевую задачу выполненной. Вот теперь точно все. Жду подтверждения получения этого приказа и ориентировочную дату прибытия в Белогорье…

Наговорил. И подтверждение, и ориентировочную дату. Потом приказал Фениксу «подмять» Ариадну и похамил. То есть, дал этой парочке команду доставить нас к «четверке», не размыкая «связку». Ибо был уверен, что амерам пока не до полетов по таким задворкам их системы.

Так оно, собственно, и оказалось: в области выхода из внутрисистемного прыжка не обнаружилось даже завалящего аналога «Кукушки». Поэтому я отправил кластеры искинов в небытие, затащил нас в гипер, реанимировал помощников и оставил рубку на Феникса. А сам разблокировал замки скафа, подхватил загрустившую подругу под локоток и затолкал в лифт.

Пока спускались на первую палубу, Марина пыталась делать вид, что в порядке — заявила, что амеры должны молиться на Цесаревича, ибо именно его приказ спас их от второй части нашего буйства. «Валяла дурака» все время, пока мы раздевались, и по дороге к душевой кабинке. А в ней повернулась ко мне спиной, обняла себя моими руками, врубила воду и вздохнула:

— Война закончится максимум через две недели: шесть суток уйдет на наш перелет, еще сутки-двое наши «умники» провозятся с разработкой алгоритма проникновения под сеть амеровских низкоорбитальных анализаторов и либо выставят ультиматум, либо докажут на деле, что они уже от нас не защищают. Значит, мы с тобой возвращаемся из последнего боевого вылета…

— … и, раз война практически закончилась, я вправе расторгнуть наш договор? — закончил я, сообразив, с чего ее так плющит.

Она кивнула. Молча. И зябко поежилась.

Пришлось лечить:

— Мариш, мне с тобой хорошо. А мы изначально допускали возможность пролонгации. Ну, и что нам мешает продлить действие этого договора?

Она провернулась в моих объятиях и заглянула в глаза:

— Ты действительно этого хочешь?

Я утвердительно кивнул:

— Да, хочу. А ты?

— И я! — твердо сказала она и удивила: — Поэтому предлагаю продлить его почти на год — до первого февраля следующего года.

— А почему именно до первого февраля? — полюбопытствовал я.

— Люблю Новый Год. И хочу не только отпраздновать его с тобой, но и как следует насладиться приятным послевкусием…

С этими ее тараканами я еще не сталкивался, но счел их безобидными и пожал плечами:

— Что ж, до первого февраля — так до первого февраля. Да, кстати, у меня тоже появилось предложение.

— Я вся внимание…

— До сегодняшнего дня мне было с тобой легко и комфортно. Причем и в рейдах, и в обычной жизни, и в постели. А сейчас ты напряжена. И это очень расстраивает. Ведь я тебя не только уважаю, но и Слышу. Поэтому до первого февраля следующего года ты во мне в принципе не сомневаешься и делишься всем, что беспокоит, не задумываясь. Договорились?

— Да…

…Делиться тем, что беспокоит, Марина начала эдак через полчасика. Сразу после того, как мы вышли из санузла, и я признался, что тренироваться не хочу от слова «совсем» — забралась под одеяло, позвала меня к себе, обняла и тихонько вздохнула:

— Как мне кажется, через какое-то время после завершения войны нас, сотрудников ССО, начнут отправлять в честно заслуженные отпуска. Как и с кем ты бы хотел его провести?

Да, этот вопрос был сформулирован не так, как должен был звучать в идеале, но придираться я не стал и грустно улыбнулся:

— Мой отец ушел из жизни много лет тому назад. Матушка и дядя — за несколько дней до начала войны. А с родичами я по ряду причин не общаюсь вообще. Даже с теми, кому помогаю. Таким образом, в настоящий момент я эмоционально связан только с