Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

Хаджар склонил голову набок. Он уже привык, что расспрашивать Травеса было бесполезно. Если дракон хотел что-то сказать, то говорил. Если же нет, то из него и раскаленными щипцами информацию не вытянешь.

— Я об этой силе. — Травес наклонился и коснулся ладонью груди Хаджара. — Ты стал мудрее, мой ученик. И возможно, однажды ты поймешь, что сила мудрости порой куда важнее силы мышц, ширины твоих каналов или стремительности техник. Мудрый процветает, сильный выживает. Так однажды сказал мне мой учитель.

Хаджара будто гром поразил. “Мудрый процветает, сильный выживает”. В этих четырех простых словах содержалось столько глубокой философии, что со своим скудным жизненным опытом Хаджар не мог понять даже того, о чем именно идет речь.

— Ваш учитель? — внезапно переспросил Хаджар.

— Разумеется, — засмеялся Травес. Его смех всегда походил на раскаты грома. — Неужели ты думал, мой ученик, что простой пастух из племени Лазурного Облака мог добиться подобного развития? Если да, то я вынужден забрать свои слова о твоей мудрости обратно.

Хаджар слегка скривился, но промолчал. Все же он плохо себе представлял жизнеустройство разумных зверей. Он как-то не привык, что те обладали мудростью большей, нежели люди, и могли свободно принимать человеческий облик.

Драконы при рождении обладали возможностью становиться человеком и при этом рождались на уровне истинного адепта. Что, кстати, говорило о том, что для них путь развития был в тысячи раз тяжелее, чем для людей.

— Что мы здесь делаем, учитель? — склонился Хаджар. — Я не помню, чтобы вы хоть раз самостоятельно звали меня.

— Хороший вопрос, — кивнул Травес. Его взгляд вновь был устремлен куда-то вдаль. — Ты прогрессируешь намного быстрее, нежели я мог представить себе даже в самых смелых мечтах. Мой изначальный план посещать тебя только после прохождения определенных ступеней человеческого развития полностью провалился. Так что, думаю, сейчас самое время для тебя познакомиться с моим учителем. Пусть я и хотел это сделать лишь после того, как ты станешь Рыцарем духа.

— Не понимаю. Как это возможно? При всем моем уважении, достопочтенный учитель, вы мертвы. Как вы можете меня познакомить с вашим учителем?

— Точно так же, как некогда показал тебе сцену из своего прошлого. Мы отправимся по лабиринтам моей памяти, ученик.

С этими словами Травес вытянул указательный палец. Ноготь на его кончике внезапно преобразился в желтый коготь, с которого сорвался луч бесцветной энергии. Она пронзила лоб Хаджара, и тот, не успев и глазом моргнуть, оказался в чистом поле.

Вокруг него колосились высокая пшеница. Ветер игрался с ней, порождая мерный, укачивающий, шелестящий звук. По высокому синему небу плыли пузатые кучевые облака. Между ними, что-то громко крича, порхали птицы. Вороны, ласточки, порой даже голуби.

Слышались возгласы мужчин. Смех детей и девушек. Именно девушек. Он всегда обладал особыми нотками. Такими, от которого у любого мужчины становится чуть теплее внизу живота.

— Давай быстрее, Тали! — кричали с одной стороны.

— Сейчас тебе пятки отсекут! — смеялись девушки.

Парни в холщовых штанах, раздетые по пояс, размашистыми движениями косили колосья пшеницы. Кожа блестела от пота. На напряженных лицах лишь изредка появлялись улыбки. Кто никогда не косил траву простой косой, не знает, что это за тяжелый труд.

Они шли цепочкой, и тот, кому приходилось стоять во главе, получал себе самую адскую работу. К тому же, стоило ему зазеваться, как по пяткам действительно могла пролететь коса позади идущего.

Порой кто-то из парней отходил в сторонку. Там, на краю поля, у самого забора сидели старики на лавочках. Они что-то между собой обсуждали и походя точильными камнями вручную обрабатывали лезвия кос.

Парни же, вручив инструмент на поправку, присоединялись к девушкам у бадьи с колодезной холодной водой. Они окунались в нее едва ли не с головой, а затем, на радость девкам качнув шевелюрой и разбросав радугу брызг, принимали из нежных рук кувшины со свежим молоком.

— Высокое Небо! — воскликнул юноша, которому едва не отсекли полноги.

— Не зевай, Тали! — крикнула девушка.

С удивлением, сравнимым с шоком, Хаджар узнал в юноше своего учителя. Разве что намного моложе, без рогов и с глазами скорее бледно-зелеными, нежели янтарными.

— Техника сокрытия сути, — прошептали рядом. Хаджар повернулся. Рядом с ним находился Травес в его привычном для Хаджара образе. Синие шелка, длинные черные волосы и рога. — Ее на меня наложил учитель. Он не хотел, чтобы я напугал людей.

— Людей… Постойте! Это что — простые смертные?!

Травес в ответ только улыбнулся.

— Смотри дальше, — сказал он.

Хаджар вновь повернулся к полю. Он смотрел на то, как его учитель, дракон, косил пшеницу наравне со смертными. Простыми людьми!

Глаза юного Травеса вспыхнули недобрым огнем. Хаджар был уверен, что еще мгновение, и тот уничтожит смертного юношу, рискнувшего “пощекотать” его пятки косой. Но ничего подобного не произошло.

Выдохнув, молодой Травес улыбнулся и щелкнул пальцами по лезвию косы.

— Затупилась, — сказал он и, развернувшись, отошел к старикам.

Отдав инструмент одному из них, он облокотился на деревянный забор.

— Что мы здесь делаем, учитель? — спросил у одного из стариков. При этом губы его не шевелились. Разговор шел при помощи способа коммуникации, который был неизвестен Хаджару. — Уже пятый год мы живем в этой деревне, а я все так же не могу пробиться на следующую стадию развития. Хотя чувствую, что максимально близок к ней! Я попросту уперся в этот барьер!

Между каждой стадией развития лежал барьер, через который порой было чрезвычайно сложно переступить. Но это ни в какое сравнение не шло с порогами, которые ждали идущих по пути развития между ступенями.

— Уже ничего. — И один из стариков, самый сухой, в простой мешковине и с узловатыми пальцами, внезапно повернулся к Хаджару.

То есть, наверное, в далеком прошлом он просто развернулся в сторону, где сейчас стоял Хаджар. Но почему-то его не покидало ощущение, что старик смотрит ему прямо в глаза.

— Мы дождались, — вслух сказал старик.

— Чего? — спросил юный Тали.

— Тебя.

Хаджар, уже абсолютно ничего не понимая, просто продолжил наблюдать за происходящим. Его отвисшая челюсть никак не мешала ему продолжать пребывать в прострации.

Апогеем абсурда стало то, что вперед вышел Травес. Тот, что с рогами и в шелках. Не