Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин

в высокие кабинеты, и вскоре тот вернулся в сопровождении отряда догматиков. С собой послушники привели Еву, Алексея, Чехова и Галагана — девушка несла полное ведро вареного картофеля, а Дмитрий — объемистый кувшин с водой.

— Куда такой оравой? — прикрикнул стражник. — Что за собрание тут устроили?

— Я — его невеста! — баронесса вскинула тонкий носик. — А это — мой брат. Имеем право на свидание.

— А я — его адвокат и деловой партнер, — сказал Галаган. — Имею право на приватную беседу с клиентом.

— Даже не мечтайте, — отмахнулся главный конвоир. — Не хватало еще, чтобы вы плели свои темные заговоры у нас под носом. Все общение — только в нашем присутствии.

— Я — его лечащий врач, — важно заявил Антон Павлович. — По закону имею право осмотреть задержанного.

— Тогда смотрите через окошко, — хохотнул надзиратель. — Ибо эту дверь я не открою даже под страхом смерти.

— А как мы передадим ему еду и воду? — проворчала Ева.

— Там внизу заслонка для помойного ведра, — священник указал на овальную пластину чуть выше уровня пола, снабженную отдельным запором и окруженную множеством ржавых болтов. — Ее, так уж и быть, приотворю.

— Это садистские условия содержания! — злобно бросил Захар. — Тут из мебели только железная кровать, а из белья на ней лишь ржавчина и влага! Я протестую и требую хотя бы матраса.

— Да на кой он тебе сдался? — не выдержал один из фанатиков, что привел гостей. — Суд завтра в полдень, и ты его не переживешь. Потерпишь как-нибудь ночь, не развалишься.

— Завтра в полдень?! — вспыхнула баронесса — в прямом и переносном смыслах — и чуть не выронила ношу. — Да вы издеваетесь?! Как нам успеть подготовиться в столь короткий срок?!

— Как хотите, — усмехнулся послушник. — Так постановил совет владык. Значит, так и будет.

— Вы просто хотите его убить! — крикнул Алексей. — Больше вам ничего и не надо!

— Эй, мелкий, — кулак вонзился в стальную преграду, и та протяжно зазвенела. — Помнишь, что я говорил про слезы? Даже не думай ныть, или я вернусь с того света и оторву тебе уши.

— Как ты? — девушка поставила ведро у заслонки и прильнула носом к окошку. — Судя по крикам — вполне неплохо.

— Пока — да. Но завтра пойдет потеха, — парень вздохнул. — Иногда кажется, что мое появление здесь — просто случайная ошибка. Вот мир и пытается избавиться от чужака, как от занозы. Так что, видать, на роду написано — сгореть живьем. В пушке, или на эшафоте… какая теперь разница?

— Что такое? — Ева фыркнула. — Наш храбрый и неуязвимый богатырь закручинился в тяжкой долюшке?

— Я лишь объективно оцениваю реальность. В текущих условиях шанс моего выживания чуть меньше процента. Я не найду улики, сидя в этом гребаном ящике. И не смогу вывести посланца Тьмы на чистую воду. А значит, мне и быть козлом отпущения к вящей радости Авраама.

— А что если улики поищем мы?

Киборг запрокинул голову и рассмеялся.

— Вы? Обнищавшая колдунья, бездарный лоботряс, заштатный лекарь и трусливый ребенок. Лучшая, мать вашу, команда спасения!

— Тогда сиди и жди казни, — баронесса спокойно пожала плечами. — И наслаждайся своей последней трапезой.

Девушка развернулась и зашагала на выход. Захар ждал, что подруга в последнюю секунду передумает, но та даже не оглянулась.

— Стой! — узник прильнул к стеклу. — Подожди!

— Что-то не так? — ехидно отозвалась волшебница. — Принести еще картошки?

— Вернись.

— Зачем?

— Хочу рассказать кое-что о посланцах. Эти твари — чрезвычайно опасны. Особенно те, что выглядят как люди. Я столкнулся с такой гадиной в шахте и едва не склеил ласты.

— Это так, — Галаган кивнул. — Ему пришлось поглотить целую жилу манорода, чтобы уничтожить мерзость.

— И это был всего лишь лейтенант. Кто ошивается в обители я даже не представляю. Но эти существа сражаются со мной на равных — так что сама представишь, насколько они сильны.

— Благодарю за полезный урок, — тем же тоном произнесла Ева. — Пожалуй, мы запремся в комнате, возведем защиту и не выйдем до приговора.

— Погоди… — киборг влип в запотевшее окошко так, что нос свернулся набекрень. — Вы же собрались искать улики.

— А зачем? — невеста равнодушно пожала плечами. –Сам же сказал, что у нас нет шансов. Так что всего хорошего.

— Ты ведь издеваешься, да? Ерничаешь? Наслаждаешься моментом, когда я на грани смерти?

— А ты боишься умереть?

— Да, черт тебя дери! — пленник саданул кулаками в переборку. — Боюсь! Я не полностью сраная машина, я все еще человек. И хочу жить долго, млять, и счастливо!

— Мы тоже, — баронесса подошла вплотную к двери, и от ее ледяного дыхания стекло затянуло инеем. — Я, мой брат, отец, все вокруг. И если хочешь, чтобы мы спасли тебя — поклянись спасти нас.

Захар фыркнул, ухмыльнулся и после коротких раздумий все же бросил:

— Хорошо…

— Хорошо? — она поднесла ладонь к уху. — Я не ослышалась?

— Черт подери, мои яйца и так в стальных тисках, а ты давишь на них еще сильнее! Радуйся, что я загнан в тупик! Торжествуй — ты победила. Даю слово, чтоб тебя. Даю!

— Как в прошлый раз? — в карих глазах заплясали сердитые огоньки. — Когда украл манород и собрался сбежать?

— Я… — киборг не нашел, что ответить, и вместо этого свесил голову и ткнулся лбом в холодный металл. — Я просто пытаюсь выбраться из этого дерьма. И не хочу подохнуть, как собака.

— Что, уже не так весело? — Ева хищно оскалилась. — Больше не тянет паясничать? Почуял на своей шкуре, что такое смерть за спиной? Теперь я вижу, что человечьего в тебе и впрямь гораздо больше. Ты получил великую силу, но так и не понял, как потратить ее с пользой. И прожигаешь этот дар, как дурак — наследство.

— Я звал тебя не за нравоучениями, — вздохнул арестант.

— Заткнись и слушай, — девушка едва не сорвалась на рык. — Что на всем белом свете тебе дороже всего? Ну, кроме самого себя.

Захар призадумался, и тут из