Двойник короля 14 - Артемий Скабер

— Хватит! — рявкнул Шереметев. — Прекратить это безобразие!

Его голос прогремел, как выстрел из пушки. Все вдруг замерли.

— Мы видели, что произошло, — продолжал он, глядя на остатки охраны. — Граф Магинский хотел помочь своему адвокату, а вы на него напали.

Багратионов кивнул:

— Именно так. Человек просто пытался оказать помощь раненому. А майор начал применять боевую магию в зале суда. Это же грубейшее нарушение!

— Да! — подхватил Нессельроде. — Мы все видели. Каменев атаковал первым.

Охрана переглядывалась. Их было больше, но авторитет военных аристократов действовал подавляюще. Эти люди привыкли командовать и чтобы им подчинялись.

Шереметев подошёл к Каменеву, который корячился на полу. Майор хватался за раны в животе, кровь сочилась между пальцев.

— Живой будет, — констатировал равнодушно присяжный. — Царапины.

Начался процесс приведения в порядок зала. Охранники, которые могли двигаться, вытаскивали тех, кто не мог. Каменева тоже подняли и усадили на стул. Он был бледный, но держится.

Я отпаивал Сюсюкина зельями, которое мне уже дали другие военные земельные аристократы. Адвокат постепенно приходил в себя, цвет лица улучшился. Оглянулся: тревога продолжала орать, никто не смотрит.

Положил руки на юриста, закрыл глаза. Твою мать… У него в голове гематома огромная, и она разорвалась. Кровища давит на мозг. Ещё немного, и он кони двинет. Сука…

Риск? Да. Вариантов? Нет. Оглянулся. Никто так и не смотрит.

Воспользовался моментом и активировал своё лечение седьмого ранга. Магия потекла через руки в тело Сюсюкина. Я чувствовал, как источник истощается, энергия уходила мощным потоком.

Прошёлся по всем основным ранениям адвоката. Сломанные рёбра срастались. Внутренние кровотечения останавливались. Ушибы рассасывались. Главное — гематома в голове, она уменьшалась, кровотечение почти исправил. Пот тёк по моему лбу. Давай! Не вздумай подыхать после всего… Я опустошил источник почти полностью, но результат того стоил.

Шереметев заметил мои манипуляции. Как он оказался рядом? Был же у выхода. Когда я закончил, мужик кивнул с уважением.

— Седьмой ранг? — уточнил он негромко.

— Да.

— Редкость для вашего возраста, — заметил граф. — И потратить столько сил на простого адвоката… Благородно!

Наконец-то судья выбрался из-под своего стола. Мужчина дрожал как осиновый лист. С удивлением посмотрел на оставшихся охранников без сознания, перевёл взгляд да меня и увидел, что я окружён присяжными и помогаю Сюсюкину.

— Благодарю! — кивнул я Шереметеву.

— Не стоит, — хмыкнул мужик. — Ты, может быть, предатель, но один из нас — аристократ и военный. Я увидел, как ты действовал. Единственное, что тебя беспокоило, — помочь своему.

— Да! — подхватил Багратионов. — Такие военные и нужны нашей стране. Не то что эти… — он презрительно кивнул на Каменева. — Которые в суде магией размахивают.

Повисло скупое мужское молчание. Они бросали на меня понимающие взгляды.

Нессельроде подошёл ближе:

— Мы служили и видели разных офицеров. Те, кто дерутся за своих, — стоящие. А те, кто прячутся за чужими спинами, — дерьмо.

Шереметев согласно кивнул:

— По поступкам человека судят, а не по обвинениям.

— Суд прерывается! — наконец-то объявил судья дрожащим голосом. — Магинского в камеру! Пострадавшим оказать помощь, адвоката отправить в больницу.

— Нет! — оборвал его.

Голос прозвучал резко, властно. Судья вздрогнул и попятился.

— Нарушение порядка в суде! — повысил голос мужик в мантии. — Нападение на охрану и обвинение, применение магии… Штраф пять миллионов.

— Плевать! — оскалился я. — Мой юрист будет в моей камере всё время суда! Сможет выйти, когда захочет, но в больницу он не вернётся.

И это сработало. Военные аристократы смотрели на судью так, что тот просто махнул рукой. В их взглядах читалась немая угроза.

Шереметев подошёл к нему и что-то тихо сказал на ухо. Мужик в мантии побледнел ещё больше и часто закивал.

— Хорошо, — пролепетал он. — Как скажете, граф.

Новая охрана подхватила меня и Сюсюкина и повела, адвоката потащили. Восемь человек были в свежей форме, без синяков и ссадин. Эти выглядели более профессионально — старше, опытнее, движения точные, никакой суеты.

Через десять минут за мной закрыли камеру. Железная дверь лязгнула с глухим звуком, замок щёлкнул. Я остался наедине с адвокатом. Положил мужика осторожно на койку. Сюсюкин всё ещё был слаб, но дышал ровно. Моё лечение помогло, остались только синяки и общая слабость.

Сам сел за стол, потёр лицо ладонями. Голова гудела от истощения магического источника. Чувствовал себя выжатым лимоном.

— Даже суд у меня яркий вышел, — хмыкнул и посмотрел на адвоката, лежащего без сознания.

Пальцы стучали по поверхности стола. Дерево потёртое, покрытое царапинами. Сколько заключённых сидело здесь до меня? Сколько нервничало, постукивая так же пальцами?

Я размышлял о произошедшем. Мои оппоненты хорошо постарались. Очень. Как же всё завернули, подняли ситуацию с Османской империей и тем, что устроили монарх со султаном. Прижали к стенке. Жёстко, крыть мне нечем. Если бы не появление Сюсюкина… Даже не знаю, что бы делал. Придумал бы, конечно, но не факт, что вышло бы элегантно. Малой кровью точно бы не отделался.

Похоже, там очень сильно хотят получить мою жилу и земли. Ну, или избавиться от меня. Хотя тут и тёрки Ростовского с братом, война… Это надо было генерала сделать крайним? Лишить звания и сместить. Обвинить в том, что он проиграл, ещё и с султаном связался. Хреново. Очень хреново.

Как мне крыть эту ситуацию с Османской империей? Что случится на фронте? К чему это всё приведёт? Мои земли? Зейнаб? Сука, вот нужно было это всё… Теперь ехать туда, иначе похерят то, из-за чего меня и судят. Вообще будет нехорошо, если потеряю. Тогда ради чего всё?

— Сука… — выдохнул я.

Сюсюкин… Его бы прикончили в больнице. Поэтому я написал в Амбиверу, чтобы адвоката вытащили с того света и забрали. Но даже не думал, что он весь покалеченный примчится в суд. Пусть как маг и несильный, но яйца у мужика точно есть, и они стальные. Это не может не вызывать уважения. Почему я попросил о помощи? Хрен знает… Одно дело, когда на меня и мой род нападают, а тут просто адвокат.

Ситуация взбесила. Сюсюкин не ныл, когда спалили его подвал. Не просил защиты, не прятался. Пришёл и сделал свою работу. В общем, не люблю я быть обязанным. Плохо, что теперь должен Амбивере. Но когда меня попросят «помочь», я это сделаю.

Да и