Плененная - Сильвия Мерседес

Правда открылась, и я должен ее принять: мне невыносимо быть вдали от нее. Я задыхаюсь там, где ее нет.

И вот теперь я смотрю на нее и пью воздух большими глотками. Каждый вдох – принятие. Того, кто я есть. И того, кем я стал. Богов, их игр и их триумфальной победы над моей ничтожной волей. Хоть в этом я могу найти облегчение. В том, чтобы перестать бороться и сдаться. Даже если… Проклятье. Даже если почти нет надежды на то, что на мои чувства когда-нибудь ответят. Но эта агония слаще, чем агония полного отрицания. Поэтому я приму ее и научусь с ней жить.

Мотыльки поднимаются вихрем крыльев и радужных оттенков, взмывают ввысь и уносятся в звездное небо. Она смотрит на них. А я смотрю на нее, упиваюсь ею, сохраняя в памяти малейшее изменение ее лица и отражающееся в ее глазах сияние звезд.

Мне уже никогда не стать цельным. Если только не сделать ее своей.

Клара

Глава 26

Лорды и леди Солиры возвращаются во дворец вскоре после полета мотыльков. Библиотекари следуют за ними, и Лир с тоской оглядывается на оставшихся позади троллей. Как тяжело ей быть разделенной со своим народом. Да, она выросла с библиотекарями, но она не одна из них. Лир – бедное создание, тень, не принадлежащая ни к одному миру, ни к другому.

Я беру ее за руку и сжимаю ладонь. А когда она поворачивается ко мне, тепло улыбаюсь. Так улыбаются друзьям, а не служанкам. Удивленно хлопнув ресницами, Лир отвечает мне такой же нежной улыбкой, озаряющей за жутковатой костяной маской все ее лицо.

Поднимаясь по лестнице к главному входу во дворец, мы слышим музыку и смех. На этот раз звучит вполне привычная мелодия. Это не музыка фейри – они не способны ее создавать, а мелодия из человеческого мира, исполняемая людьми. Рискну предположить, что играют Должники, привезенные из Солиры, поскольку очень сомнительно, что принц в Веспре держит под рукой музыкантов.

Танцы уже в самом разгаре, когда мы с Лир достигаем верхней ступени лестницы. Я заглядываю внутрь. Взгляд сначала проходится по скрытой сталактитами галерее, откуда доносится музыка, а потом устремляется на танцевальную площадку, заполненную золотыми фигурами. Солирианцев так много! Гораздо больше, чем мне казалось. Я насчитываю двенадцать леди и шестнадцать лордов. Они танцуют в различных комбинациях партнеров, порой сразу по трое. Хотя на их лицах маски, невозможно не узнать принца и Илюзин, танцующих в центре толпы. Они кружатся, выполняя в танце сложный узор шагов. Она сияет ярким солнцем, а он темной луной движется вокруг нее, вновь и вновь притягиваемый ее светом.

Я отвожу взгляд.

Микаэль и Нэлл стоят справа, неподалеку от стола с закусками. Лир указывает на них, и мы направляемся к моим коллегам.

– Не спросишь ее, так и не узнаешь, глупый мальчишка! – раздраженно говорит сыну Нэлл, как раз когда мы подходим.

Микаэль дергает воротник рубашки.

– А! – восклицает, заметив меня и Лир. – Мисс Дарлингтон! Мисс Лир! Умоляю вас, отвлеките мою матушку от ее нравоучений, чтобы я наконец спокойно насладился балом.

Нэлл громко фыркает, и это звучит крайне странно из уст такой красивой женщины.

– Я лишь хочу сказать, – не унимается она, – что капитан Кхас сегодня выглядит чудесно, и очень жаль, что ни у кого не хватает смелости пригласить ее на танец.

– Капитан Кхас? – Я прослеживаю за взглядом Микаэля. И правда, суровый капитан дворцовой стражи стоит по стойке смирно рядом с входными дверями. На ней, конечно же, доспехи, но кроме них – неожиданно – струящаяся голубая юбка с поразительно высоким разрезом. Последний, без сомнения, нужен для обеспечения свободы движений в случае необходимости вступить в бой, но он также демонстрирует красивую, подтянутую, сильную ногу.

Рассмеявшись, Лир игриво щелкает Микаэля по уху.

– Я точно знаю, что она надеется на твое приглашение.

Не думала, что мужчина может покраснеть, как помидор.

– Правда? – Микаэль оборачивается к Лир с необычайно серьезным лицом. – Ты не дразнишь меня?

Лир со смехом ускользает прочь, и я ничуть не удивляюсь, увидев ее секунды спустя в руках одного из солирианских лордов. Лир в этом зале одна из самых прекрасных женщин. Даже Илюзин не сравниться с ее светлой и совершенной красотой.

Я ловлю на себе взгляд Нэлл.

Вздохнув, она ворчит:

– Я живу надеждой, что когда-нибудь стану бабушкой. Но время идет, и меня начинают глодать сомнения.

Микаэль со стоном запрокидывает голову.

– Только не начинай снова! Хорошо! Я сделаю это, чтобы ты отстала от меня. Сама будешь виновата, если прекрасная Кхас пригвоздит меня копьем к стене!

Сказав это, он исчезает за толпой танцоров. Кхас я тоже больше не вижу. С заполонившими зал лордами и леди я даже принца потеряла из виду.

– Ты тоже можешь потанцевать, знаешь ли.

Я вскидываю взгляд на Нэлл. Она так пристально наблюдает за мной из-за зеленой маски с узором из листьев, что мне становится не по себе.

– О нет. Я не осмелюсь танцевать с фейри. К тому же меня уж точно никто не пригласит.

– Я не была бы в этом так уверена, – выразительно приподнимает брови Нэлл. Она хочет еще что-то добавить, но виверна утыкается носом ей в ухо и громко выдает: «Ми-и-ип!» Ругнувшись, Нэлл отталкивает голову дракончика и ворчит: – Знаю, знаю, глупое животное! За этим столом не осталось ни одного пирожного с мог. Пойдем поищем в другом месте.

С этими словами она грациозно удаляется, а я провожаю взглядом ее и виверну. Меня пробирает дрожь: я осталась одна. Что еще хуже – одна в переполненном бальном зале. Я нервно сцепляю руки, размышляя о том, могу ли на этом завершить вечер, и праздно обвожу взглядом зал.

Сердце замирает в груди, а потом проваливается куда-то в желудок.

Ивор.

Я промаргиваюсь, трясу головой и приглядываюсь к движущейся толпе. Обозналась? Уверена, что видела Ивора секунду назад в другом конце зала. Блистательного и великолепного, с лицом, полузакрытым большой маской льва. Но я где угодно узнаю его волевой подбородок и красивые полные губы. Я уже грежу наяву?

Заканчивается песня. Танцоры расходятся, освобождая обзор на другой конец зала. Ивора там нет. И нет мужчины в маске льва. Мне, верно, привиделось. В конце концов, с чего бы Ивору возвращаться в