Толмач - Эльхан Аскеров

– Вот только попробуй мне императора разочаровать, – вдруг зашипел дядя, поднося к лицу парня увесистый кулак. – Не посмотрю, что с каланчу вымахал. Лично розгами отхожу.

– Ой, не пугайте, дядюшка, – отмахнулся Егор, чуть усмехнувшись. – Меня теперь напугать сложно. Да я и сам позору не хочу. Тут ведь, ежели получится императору потрафить, можно будет после поставщиком двора его величества стать. А это уже статус.

– Для купца, – фыркнул Игнат Иванович. – Не забывай, что ты дворянское достоинство имеешь.

– А что, дворянин не может быть промышленником? Тем же заводчиком, к примеру? Или господин Демидов не дворянин? – нашелся парень.

– Достоинство свое он как заводчик и получил, – напомнил Игнат Иванович. – И достоинство то ему Петр Великий и присвоил волей своей. Хотя в таком случае дворянин заводчик это уже и вправду статус. Но я на эту тему еще кое с кем посоветуюсь, – закончил он свою мысль. – Ты и вправду думаешь, что сможешь управиться разом с целой сворой пишущей братии? – вдруг сменил он тему.

– Ну, ежели полиция по привычке своей опять все не проспит, управлюсь, – не удержавшись, ехидно усмехнулся Егор.

– И что они должны сделать? – насторожился Игнат Иванович.

– Ну, первым делом следить, чтобы те репортеры друг дружку не перебивали и не мешали мне отвечать. Второе, это чтобы смогли заставить их соблюдать спокойствие. Даже если им мои ответы не нравятся. Уж простите, дядюшка, но я их по шерстке гладить не собираюсь. Как говорится, как аукнется, так и кукукнется. В общем, разговор будет непростой, но я им легкой жизни и не обещал.

– Темнишь, Егорка, – подумав, высказался дядя.

– С чего бы? – деланно удивился парень. – Я ж еще толком и сам ничего не знаю. Как говорится, план война покажет. Просто прикидываю, как оно на самом деле быть может. Ну, как в шахматах, ходы считаю.

– Да уж, шахматы, – проворчал Игнат Иванович, простецким жестом почесав в затылке.

* * *

Стоя у двери служебного коридора, Егор в приоткрытую щелку двери рассматривал собравшихся в манеже репортеров, пытаясь унять возникший неожиданно мандраж. Во времена обучения музыке их готовили к выступлениям при большом скоплении народу, но теперь все было совсем не так. Там ты просто играешь, стараясь не налажать, а тут тебя будут старательно и целенаправленно сбивать с мысли и подлавливать каверзными вопросами.

Стоявший у него за плечом Игнат Иванович возбужденно сопел, то и дело утирая лоб платком. Похоже, он волновался едва не больше самого парня. Но оно и понятно. От успеха этой встречи зависело многое. В том числе, если не в первую очередь, и его карьера. По большому секрету он поведал племяннику, что император проявляет большой интерес к этой встрече, и по ее результатам будет принимать некоторые свои решения. Каких именно решений это будет касаться, Егор мог только гадать.

– Вроде все уж собрались, – хрипло прошептал Игнат Иванович.

– Похоже, – задумчиво протянул Егор, начиная глубоко дышать, чтобы нагнать в кровь адреналина.

Он уже шагнул было в проход, когда какое-то чувство заставило его обернуться и, посмотрев дяде в глаза, тихо попросить:

– Благословите, дядюшка.

– Помоги тебе царица небесная, Егорушка, – широко перекрестив его чуть дрогнувшей рукой, жарко выдохнул Игнат Иванович.

Чуть улыбнувшись, парень решительно распахнул дверь и твердым шагом направился к сколоченному при помощи полиции помосту, на котором стоял небольшой столик с водой в графине и кресло. Легко взбежав по ступеням, Егор развернулся лицом к репортерам и, чуть склонив голову, громко произнес:

– Добрый день, господа. Признаться, я весьма удивлен вашим вниманием к моей скромной персоне, но коль уж у вас возникло так много вопросов, я попробую на них ответить. Итак, позвольте представиться. Вяземский, Егор Матвеевич. Из дворян. Сирота. В данное время проживаю в имении своего деда, Ивана Сергеевича Вяземского, под его присмотром. А теперь, господа, я попрошу вас определиться с вашими вопросами и задавать их по одному. А самое главное, называйте, пожалуйста, ваши издания. С вашего разрешения, я присяду, и начнем, – закончил Егор свое вступление и, слегка подвинув кресло, присел к столу. – Прошу вас, господа, – скомандовал он, устроившись поудобнее.

– «Петербуржские ведомости», – с достоинством поднявшись, звучным баритоном произнес дородный мужчина средних лет, одетый с претензией на состоятельность. – Как случилось, что вы стали обвиняемым в деле о гибели иностранных граждан?

– Позволю себе дать вам один совет, господа. Проверяйте свою информацию, – презрительно фыркнул парень. – Будь я в том деле обвиняемым, сидел бы сейчас не перед вами, а в кутузке. Наша жандармерия не так глупа, чтобы обвинять в преступлении человека, против которого у нее нет ни одной улики. Кажется, так это называется на их профессиональном языке.

Покраснев и надувшись, репортер ведомостей бросил на парня злой взгляд и, гордо выпрямившись, поменял формулировку.

– И, тем не менее, вас допрашивали по этому вопросу.

– И снова ошибка, – хищно усмехнулся Егор. – Чтобы помочь вам избежать ненужных инсинуаций на эту тему, я расскажу вам все с самого начала. Итак, однажды не самым прекрасным днем в имение приехал полковник жандармерии, который сообщил, что некие господа желают увидеть мою голову. Подчеркиваю, господа, именно голову, а не всего меня целиком…

Собравшиеся притихли, жадно ловя каждое его слово и быстро черкая карандашами в своих блокнотах. Егор, решив немного облегчить им дело, рассказывал так, словно вел диктант. Медленно, с паузами в нужных местах и выделяя голосом особо трагические моменты. Благо, будучи профессиональным переводчиком, дикцию он имел четкую, голос поставленный, в общем, речью собственной владел на достойном уровне.

Закончив, Егор обвел аудиторию внимательным взглядом и, убедившись, что его все услышали, мысленно усмехнулся. Потом, дав репортерам дописать, он не спеша налил себе немного воды в стакан и, глотнув, спросил:

– Имеются еще какие-то вопросы, господа?

– Выходит, купленная вами записная книжица – это случайное совпадение? – вскочил какой-то крысомордый тип с сальными волосами в помятом костюме. Складывалось впечатление, что он в нем спал.

– Это даже совпадением назвать нельзя, – отмахнулся Егор. – Чистой воды везение. Случайность. Не обрати я внимание на записи, прошел бы мимо.

– А как получилось, что вы не владеете англицкой речью? Ведь про вас сказывают, что вы много всяких языков знаете, – подскочил другой репортер.

– Так сложилось, – пожал парень плечами. – Да и не особо интересен мне британский язык. Не нравится. Музыкальности в нем нет. Мне ближе итальянский.

– Как это? – тут же сделали стойку репортеры.

– Общение на любом языке, это нечто схожее с музыкой. Звук, – принялся пояснять Егор правила звуковых колебаний. – Один звук приятен слуху, другой вызывает ушную боль и желание оказаться от источника как