Толмач - Эльхан Аскеров

– Дядюшка, а какого, простите, хрена, ему вообще о том известно стало? – не удержавшись, вдруг зарычал Егор. – Я же просил никому не рассказывать.

– Ты что же, хочешь, чтобы я императору в глаза лгал? – возмутился дядя.

– Не обязательно было лгать. Можно было ответить, что документы у вас оказались случайно. Ведь так оно и было. Все случайно получилось, – нашелся парень, остывая.

– Егор, всякому лукавству есть предел, – помолчав, вздохнул Игнат Иванович. – В этот раз нам придется пройти по самому краю, но лгать царю в глаза я не стану.

«О времена, о нравы», – грустно усмехнулся про себя Егор, лихорадочно ища выход из положения.

– В общем так. Бумаги те я случайно на Хитровке нашел. Пошел туда, посмотреть, что это вообще такое, и увидел ту записную книжку. Приметил, что там все на английском писано, и купил. Рубль серебром отдал. Но так как языка толком не знаю, решил вам отправить. А вы уж, как разобрались, что в ней, стали свои дела крутить. Это моя часть версии. А уж что вы сами, дядюшка, говорить станете, вам решать, – ехидно закончил он, решив не отступать от придуманного ни на букву.

– А почему на Хитровке? – не понял дядя, внимательно его слушая и чуть кивая в такт словам.

– Да потому, что все варнаки московские там обитают, – рыкнул Егор, начиная терять терпение.

– Прав он, Игнат, – вмешался в разговор Иван Сергеевич. – Во всем прав. Ты же сам тут нам кричал, что те бумаги тебе весьма полезны будут, и просил нас осторожными быть. А сам, едва царя увидел, и забыл про все. Вот теперь и выкручивайся.

– Папенька… – растерянно проблеял Игнат Иванович, явно не ожидавший подобного наезда.

– Что папенька? – фыркнул старик в ответ. – Иль ты решил, что для меня правда перед царем важнее родной крови станет? Учти, Игнат. Подведешь его под дознание, сам тебя прокляну. Сказано тебе, купил он ту книжицу на Хитровке, и весь сказ. На том и стой.

– А у кого купил? – помолчав, осторожно поинтересовался дядя, явно пришибленный такой угрозой отца.

Впрочем, Егор и сам не ожидал от старика такого. В этом времени угроза предать проклятию от родителя дорогого стоила. И такими вещами тут не шутили.

– У кого, дело десятое, придумать можно, – отмахнулся Егор.

– Придумать? – окончательно растерялся Игнат Иванович. – Но как?

– Да чего там сложного? – фыркнул парень. – Такую рожу опишу, что чертям тошно станет. Пусть жандармы пятки сбивают, ища.

– Но ведь это ложь. Ты собрался царю лгать? – растерянно возмутился дядя.

– Я в угоду вашей глупой честности на каторгу отправляться не собираюсь, – разозлившись, зашипел Егор в ответ. – Всему предел имеется. Или вы хотели, чтобы те варнаки и меня и дедушку ночью зарезали?

– Егор! – ахнул Игнат Иванович.

– Я помню, как меня звать, – продолжал шипеть парень. – Но имейте в виду. Коль выбор встанет между своей жизнью и жизнью моих близких и тем, что надо будет царю солгать, солгу и не поморщусь. И плевать мне, что он царь и помазанник божий. Родную кровь я в первую голову спасать стану, на всякие глупости не оглядываясь.

– Я, конечно, не ангел совсем, но ты, Егорушка, и меня переплюнул, – качая головой, растерянно проворчал Игнат Иванович, бросая на деда растерянный взгляд.

– Перед тобой, сын, настоящий воин сидит, – тихо вздохнул Иван Сергеевич. – Ты лучше запомни, что он тебе сказал, и на том стой. А дальше, как бог даст. Лучше, вон, глянь там, на комоде, – усмехнулся он, кивая в нужную сторону.

Игнат Иванович растерянно поднялся и, подойдя к комоду, взял с него несколько чистых, белых листов бумаги. Быстро перебрав их и не найдя никаких записей, дядя недоуменно уставился на старика.

– Не понял? То его мануфактуры бумага. Сделал все-таки, – лукаво усмехнулся Иван Сергеевич, подмигивая внуку.

* * *

Стоя в знакомой уже приемной, Егор мысленно проигрывал про себя все варианты ответов на возможные вопросы, но ввиду полного отсутствия любой информации, все это было не более чем гадание на кофейной гуще. Секретарь в очередной раз просочился в кабинет и спустя минут семь, выйдя, негромко пригласил:

– Господа, его величество ожидает вас.

Игнат Иванович и Егор, войдя в рабочий кабинет императора, аккуратно отвесили положенные поклоны и, выпрямившись, застыли, словно в карауле. Император, выйдя из-за стола, окинул их внимательным, чуть ироничным взглядом и, едва заметно улыбнувшись, поинтересовался:

– Как ваши раны, Егор Матвеевич?

– Зажили, ваше величество, – вскинув подбородок, бодро доложил парень.

– А память?

– Тут хуже. Хотя некоторые воспоминания всплывают и даже помогают кое-что придумать, – все так же бодро отбарабанил Егор, уперев взгляд в стену за спиной царя.

– Позвольте поинтересоваться, Егор Матвеевич, что это вы сейчас делаете? – не удержавшись, ехидно произнес царь.

– Исполняю указ его величества Петра Великого!

– Это который? – озадачился Александр Второй.

– Подчиненный перед начальствующим вид должен иметь лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальствующего не смущать, – доложил Егор, сам тихо охреневая от собственной наглости.

– Что?! – от изумления Игнат Иванович, похоже, забыл, где находится.

– Как-как? – распахнул от изумления глаза император. – Ой, уморил!

Хохот в кабинете стоял такой, что даже свечи в подсвечниках качались. Даже дядя, услышав такой ответ и увидев реакцию самодержца, не смог удержаться и тихо хихикал в кулак, украдкой вытирая набегающие от смеха слезы. Услышавший высочайший смех секретарь не удержался и, заглянув в кабинет, обвел его удивленно-недоумевающим взглядом. Но заметив взмах царственной десницы, снова скрылся за дверью.

– Ну, Егор Матвеевич, вам с такими талантами только в театре выступать, – кое-как успокоившись, покачал император головой, продолжая улыбаться. – Уверяю, от зрителей бы отбою не было. Да уж, давно я так не веселился. Но вернемся к делу, господа. Как получилось, сударь, что вы вдруг добыли записную книжку самого помощника британского посла?

– Случайно, ваше величество, – снова вытянулся в струнку Егор. – Решил сам посмотреть, что такое эта Хитровка в Москве. Сказывали про нее много, вот и решил своими глазами повидать. А там что-то навроде рынка имеется. Вот по тому рынку я со своим денщиком и ходил, когда мужичонку какого-то приметил. А у мужичонки того книжица записная, которая у такого варнака ну никак быть не может, – барабанил парень, словно первогодок генералу докладывал.

– Ну-ну, и что? – заинтересованно поторопил его царь.

– Я книжицу ту взял посмотреть, раскрыл, а там записи на иностранном языке. Присмотрелся, английская речь. А потому как британский язык я знаю плохо, решил ее купить, чтобы не спеша дома разобраться. Вот и сторговал ее за серебряный рубль. А