Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Первый удар мальчишка нанес левой рукой, целя в живот, и тут же стремительно выкинул ладонь правой снизу вверх под челюстью Яковлева. Шаман сразу вычленил особо опасное направление и отбил ладонь. Ему не очень хотелось получить чувствительный тычок в подбородок. А от второй руки он сделал обыкновенный скрут, уменьшая поражаемую площадь тела. Так что левая рука слегка мазнула по торсу учителя, проваливаясь в пустоту. Он мгновенно воспользовался таким моментом и дернул Гришку, неосмотрительно приблизившемуся к нему, за шею. Мальчишка полетел на землю, сделал смягчающий кувырок и вскочил на ноги. Лицо его покрылось пятнами. Он тоже понял свою ошибку. Яковлев подмигнул ему и вдруг оказался рядом, занося руку для удара. Шаман просто обозначал удар, не собираясь входить в физический контакт. Сам того не осознавая, Григорий увлекся, поставив непробиваемый блок. На него тут же обрушился град ударов. Преподаватель использовал приемы различных стилей, но в основном это был синтез «бак мэй» и «дим-мак», когда наносятся точечные удары по организму вперемешку с быстрыми ударами. С таким вариантом подросток справился, но едва не получил чувствительный тычок пальцем в переносицу. Яковлев тоже увлекся, забыв, кто перед ним. Изрядно испугавшись, Гришка машинально поставил «полог», и палец шамана врезался в него. Мужчине стало больно – это выяснилось по исказившемуся лицу.

– Ой! – воскликнул Гришка и опустил руки.

– Работай! – рыкнул Яковлев, формируя в своих ладонях извилистую, переливающуюся изумрудно-алым цветом чешуйчатую змею. Приглядевшись, Гришка понял, что это совсем не змея, а трехжильный энергетический жгут, которым преподаватель собирался врезать как следует по строптивому ученику. Плеть загудела, насыщая свою структуру мощью, и воздух, из которого она стала высасывать необходимые элементы, сгустился, как кисель. Стало трудно дышать. Вдобавок к этому автоматически врубилась защита периметра, датчики которой отреагировали на магические флуктуации.

– Петр Николаевич, осторожнее! – воскликнул Кощей.

Аудитория загудела в предвкушении. Для них обыкновенный контактный бой считался скучным и ничего не значащим занятием. Таких потасовок хватало в стенах самой гимназии, да и снаружи их тоже было не меньше. Каждый из кадетов нет-нет, да и сталкивался с уличной албазинской шпаной, где или получал по соплям, или сам становился победителем. Так что начало магического боя приняли с воодушевлением. Старицкий в гимназии уже получил признание как человек, привносящий в обучение необычные и уникальные методики. Но это среди сверстников. Как-то поведет он себя в спарринге с матерым мужиком?

Плеть, распрямляясь, полетела в лицо Григория. «Он огневик, – успел подумать подросток, быстро формируя «шильд». – Везет мне на них. Пора какой-то универсальный блок придумать, чтобы сразу формировал защитное поле и атаку».

Плеть врезалась в «шильд», зашипела, словно настоящая змея, и отлетела назад, сворачиваясь в клубок. Яковлев и не думал прекращать атакующий маневр. Искрящаяся дуга снова ринулась вперед, но неожиданно изменила направление и нанесла хлесткий удар сбоку. Она как будто стала жить своей жизнью, стараясь найти брешь в обороне Григория. В какой-то момент молодой волхв с досадой подумал, что зря не подсадил разрушающего боевые плетения жучка, поддавшись на благородство. Яковлев же, нисколько не смущаясь, наращивал давление. Одновременно с этим он сделал пару шагов вперед и попытался нанести удар ногой в корпус. Это было что-то неожиданное. «Шильд», завязанный на магическое противодействие, пропустил мах, и голая ступня врезалась в подставленный подростком локоть. Гришка хлопнулся на землю и со злости мысленно «выдернул» рунический скрипт «рана» и обрушил его на соперника. Почему именно его – осознание пришло позже. Именно эта руна не наносила серьезного вреда человеку, но приносила неприятные ощущения в виде судорог и фантомных болей, призванных активизировать те участки организма, которые когда-то были повреждены. Только вот забыл Григорий, что у шамана весь правый бок травмирован.

Яковлев резко остановился, его стегающая плеть опала фейерверком гаснущих искр. Сам он упал на одно колено, прижимая руку к бедру, а другую выставил вперед, как будто говоря сопернику, чтобы тот остановился. Григорий и сам испугался, сразу свернул все плетения.

– Закончили! – голос Старика взлетел к потолку. – Петр Николаевич, вы в порядке?

Возле стоящего на колене шамана уже суетился Штибор. Подхватив под мышки Яковлева, помог ему встать.

– Все нормально, – отдышался он и даже улыбнулся бледному Григорию, стоявшему в нескольких метрах от него. – Отличный был удар, парень. Специально метил туда?

– Я никуда не метил, – сглотнул слюну мальчишка. – Это совсем другое…

– Так, господа, – Борисов стремительно подошел к бойцам. – Я жду вас обоих в своем кабинете. Господин Штибор, закрывайте манеж и уводите учащихся в общежитие. Остальных гоните домой.

– Все-таки, Павел Ефимович, неосмотрительно с вашей стороны было затевать этот балаган, – вынырнул со своей критикой Кощей.

– Я бы так не ставил вопрос, Василий Иванович, – холодно ответил Старик. – В нашей гимназии такие спарринги иногда случаются. Редко, но бывают. Не ищите в рядовом событии недостатки обучения.

– Мне придется составить рапорт, – предупредил Кощей. – Господин Яковлев пострадал от магического удара во время учебного боя. Вы сами себе репутацию портите, Павел Ефимович.

– Хорошо, поговорим об этом завтра, – не стал упрямиться архимаг на виду у столпившихся у выхода учеников. – Я напишу отчет, а вы ознакомитесь с ним. И сами решите – дать ход своим претензиям или оставить все между нами.

– Проходите, садитесь, господа, – Борисов распахнул двери своего кабинета, дождался, пока приглашенные к нему то ли на «разбор полетов», то ли для доверительной беседы войдут внутрь, и только потом плотно прикрыл створки. – Располагайтесь, где удобно, прошу не стесняться. Старицкий, расслабься, я не съем тебя сегодня.

Архимаг утонул в своем удобном кресле, сложил руки поверх жилетки и некоторое время внимательно поглядывал на ученика и преподавателя.

Яковлев выглядел слегка смущенным, силясь понять, зачем Старик позвал их для приватной беседы. С него Борисов и начал:

– Петр Николаевич, я ценю ваши заслуги перед гимназией. Таких специалистов, как вы, трудно найти в Албазине. Даже в Благовещенске спецшколы испытывают значительный дефицит в таких преподавателях. Тогда вопрос: а зачем вообще нужно было устраивать представление?

– Я вижу в Старицком потенциал, – улыбнулся Яковлев. – Только не предполагал, что он владеет, помимо Силы, элементами рукопашного боя. Штибор меня предупреждал, а я не поверил, знаете ли.

– Для рукопашного боя со взрослым Старицкий еще не набрал необходимых кондиций, – сухо ответил Борисов. – Можно было сразу же приступить к магическому противостоянию. Во-вторых, где ваша рассудительность, Петр Николаевич? Ваша старая рана сыграла против вас самого же. А вы, юный друг, могли бы быть снисходительным и не бить сознательно в правую ногу.

– Я с самого