"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Патриарх встал на помост и жестом велел всем сесть. Священные гимны стихли.

– Благодаря бесконечному милосердию Архангела мы собрались здесь, чтобы соединить две души. Чистую душу мужчины, полную веры, и чистую душу женщины, полную веры. Давайте же…

В животе забурлило, и меня чуть не вырвало. Кто-то обхватил меня руками. На меня смотрело усатое лицо Джауза. И пухлое лицо Беррина.

Они держали меня.

– Поторопитесь, ваше святейшество, – сказал Беррин.

Я собрал все оставшиеся силы, чтобы держаться прямо.

– Пред лицом Архангела и ради блага империи я освобождаю принцессу Селену от клятвы непорочности. Пред лицом Архангела и ради блага империи я соединяю эти две чистые души.

Меня вырвало чем-то густым и горячим. Рвота забрызгала пол. Я надеялся, что она не попала на ангельское платье Селены. Толпа охнула.

Беррин и Джауз поставили меня прямо. Патриарх соединил наши с Селеной руки. Ее ладонь была гладкой как шелк.

– Михей Железный, ты принимаешь принцессу Селену в свою душу, чтобы вы стали едины до конца времен?

– Да, – просипел я.

– Принцесса Селена Сатурнус, ты согласна соединить свою душу с Михеем Железным, пока вы не встретитесь с ангелами у Фонтана в день Воскресения?

Она не ответила. Мои веки затрепетали, а ноги и руки задрожали.

Патриарх повторил настойчивее:

– Принцесса Селена Сатурнус, ты согласна соединить свою душу с Михеем Железным, пока вы не встретитесь с ангелами у Фонтана в день Воскресения?

Она не ответила.

– Милая, прекрасная Селена, – прошептал я, собравшись с силами. – Наверное, ты боишься Архангела. Наверное, ты боишься своего отца, императора. Но это только потому, что ты еще не знаешь меня.

Она задрожала. Я сжал шелковистую ладонь со всей оставшейся силой.

Патриарх повторил слова в третий раз.

– Д-да, – хныкнула она.

Патриарх окунул наши сомкнутые руки в тяжелую воду и прочитал Ангельскую песнь. Все радостно закричали и запели. В ушах у меня звенело, словно я проглотил колокольчики. Я рухнул и отключился.

Мне снилось, что земля в огне. Копоть и пламя покрывали каждую пядь. Огонь поднимался до небес, поглощая города, а в кипящем океане всплывала брюхом вверх рыба.

Вспыхнула звезда. От нее концентрическими кругами исходило красное и фиолетовое сияние, словно она была заплаткой на небе. То была Кровавая звезда, и ее смерть создаст мир заново – так говорится в Ангельской песне.

Землю накрыла тень. Ангел Михей воспарил и закрыл собой весь горизонт. Из его спины выросло огромное черное крыло, больше горы Дамав. Когда ангел взмыл к солнцу, мир погрузился во тьму. Десять глаз Михея сияли на его лице, выстроившись в одну линию, каждый глаз смотрел в своем направлении. Лишь один, на самом верху, уставился на меня.

Ангел Михей пел что-то на непонятном языке, словно сотни разных форм превратились в звук. Но в душе я знал, что означают эти слова.

Зачинатель.

Испей из тьмы.

Позволь ей войти в тебя, как ты вошел в нее.

А потом создай мир заново.

С демонами на острие меча.

С запада подул ледяной ветер, загасив пламя и заморозив падающий пепел. Кипящее море тоже замерзло. Но каким бы холодным ни становился мир, это не могло загасить бушующее пламя у меня внутри. В мире не осталось ничего, кроме темноты и пепла.

Через несколько дней я очнулся, услышав молитву Беррина. Я бы предпочел увидеть свою дочь Элли, даже Ашеру, но все равно приятно было увидеть живого человека. Даже подавляющая боль в фантомной руке лучше смерти.

– Элли… Где Элли?.. – простонал я.

– Джауз! – Беррин вытаращился на меня покрасневшими глазами. – Позовите Джауза!

В комнату ворвался Джауз. Он напоил меня капельками воды. Горло у меня было суше, чем пепел в моем сне; я с трудом ворочал языком и глазами, словно застрял между жизнью и смертью. Будто и тело стало гробом, ловушкой для души. На несколько часов я погрузился в полузабытье, не в силах уцепиться за реальность.

Позже Беррин накормил меня супом из сушеных фиг и каждый раз, когда я проглатывал немного, воздавал хвалу Архангелу. Видимо, именно так во мне и поддерживали жизнь, пока я спал. Увидев, что я жив, Зоси опустился на колени и поцеловал пол. Интересно, будет ли так же рада моя новая жена?

Я решил не спрашивать о ней, пока не наберусь сил. На следующее утро боль в горле отступила, но фантомную руку все еще как будто сжимала змея. Я произнес несколько слов и помолился, пока меня окатывало то волной боли, то волной онемения.

Через несколько дней я сумел пошевелить пальцами на руке и ногах, в голове наконец-то прояснилось. Хороший признак, по мнению Джауза.

– Как скоро я стану прежним? – спросил я, когда он втирал мазь в укоротившуюся культю.

Он отрезал мне руку сразу под плечом.

Он помедлил и отвернулся.

– Великий магистр, это может занять месяцы, если такое вообще возможно.

– Но я чувствую себя лучше.

– Разумеется, это хорошо, но мы не знаем, как на тебя повлияла лихорадка.

Вот бы полыхающего в моей душе огня хватило, чтобы пошевелить рукой и ногами. Вот бы у меня была железная воля, которая ускорила бы выздоровление. Но все мы, в конце концов, лишь люди, покорные воле Архангела.

– Человеку, который не способен повести армию в битву, никогда не будут подчиняться, – сказал я. – Ты умнейший из знакомых мне людей. Ты можешь что-нибудь сделать?

– Я сделаю все, чтобы ты снова мог повести нас в бой. – Надежда в словах Джауза противоречила отчаянию в его тоне. – Но я не такой, как твои ангелы. Я не могу сотворить чудо.

На следующий день меня навестил патриарх. Однажды отец вернулся из храма и обнаружил, что его таверна разграблена. Его обокрали, пока он пел хвалы Архангелу. У патриарха было такое же озадаченное и ожесточенное лицо.

– Да ускорит Архангел твое выздоровление, – сказал он. – Это очередное испытание.

Мне не хотелось тратить время на любезности.

– Есть новости об императоре Иосиасе?

Патриарх Лазарь сложил руки за спиной; его взгляд стал таким же стальным, как в день нашей встречи.

– Шпионы путешествуют быстро. Он наверняка уже узнал о твоей свадьбе. Что же касается его реакции… Я не знаю.

– Реакции? Разве ты не говорил, что он умрет, как и его отец?

– И кто тогда будет править, Михей? – Лазарь хохотнул. – Человек, который не способен даже испражниться без помощи двух других?

Если б мог, я пустил бы ему кровь за такую наглость.

– Ты сам посеял эти семена, патриарх. А