Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

— Элеонора? Это ваш медиум?

— Специалист по психиатрии. Чем ты её впечатлил?

— Наверное, комплиментами, — усмехнулся я. — А док?

— Доктор что ли? Нормально. До свадьбы заживёт.

— Палец?

— Да. И психологическая травма. Теперь Элеонора им занимается. Ладно пойдём, будем разговаривать.

Он от нетерпения потирал руки.

— А где мы? — уточнил я.

— Это наша гостиница ведомственная. Тут у нас и НИИ имеется, занимаемся разными штуками.

— Жужжалка?

— Разными.

— А где мы вчера были?

— Узнаешь, всё узнаешь, не торопись.

Мы спустились на лифте на минус третий этаж и, пройдя по коридору, подошли к двери с табличкой «VII». Леонид нажал на ручку и прошёл вперёд, включил свет и махнул мне.

— Заходи-заходи, не робей.

Я шагнул. В дальнем углу у двух стен стояли два старомодных кожаных дивана и ещё кресло, а посреди комнаты — довольно длинный деревянный полированный стол с приставленными стульями. Всего шестнадцать.

— Располагайся.

— Большое совещание?

— Нет, ограниченный состав. Только самые доверенные лица. Присаживайся на диван.

Я уселся под портретом Ленина, висящем на стене. Но только сел, сразу пришлось вставать. В комнату вошёл Николай Спиридонович, тот старик с квартиры. Вместе с ним пришёл лощёный товарищ с тёмными зачёсанными назад волосами. Был он в тёмном костюме в тонкую полосочку и пахло от него иностранным парфюмом, а на носу громоздилась импортная оправа. Настоящий партийный босс.

— Привет, честной компании, — кивнул нам старик. — Вот, Игорь Сергеевич, это Стрелец. Младший, Григорий Андреевич.

Шеф подошёл ко мне и протянул руку.

— Сердечно рад, — серьёзно сказал он.

— Я тоже, — стандартно ответил я и потряс протянутую руку.

— Воронцов, — назвался он. А ты, значит, и есть Стрелец, да?

— Так точно.

— А я знал отца твоего, — сказал он, пристально всматриваясь в моё лицо. — Похож. Похож, да, Николай Спиридонович?

— Похож, — улыбнулся тот.

— Ну, ладно, товарищи, давайте к столу, пожалуйста, чтобы не размягчаться на диванах. По заветам Ленина. Сегодня побеседуем вчетвером.

Мы расселись.

— Ну что, — обвёл всех глазами Воронцов. — Информация к нам пришла интересная, мягко говоря. Направление крайне тревожное, объём значительный, степень правдоподобия высокая. Я правильно излагаю?

— Правильно, — кивнул старик.

— Значит первое, с чего нужно начать, это систематизация и анализ. А затем и реагирование, то есть планирование и, соответственно, реагирование. Правильно? Товарищ Прокофьев, что там с трансмиттером?

Леонид Борисович откашлялся.

— В общем, — начал он, — я с командой Жужжалки связался. Не было девятого сентября передачи. Вообще никакой. Но были зафиксированы искажения фона. Такое, говорят, ощущение, будто сигнал кто-то специально и очень сильно исказил, буквально смазал. Но кто бы это мог? У нас не то, что оборудования такого нет. У нас даже понимания нет пока, как это возможно.

— Разрешите? — кивнул я.

— Да, пожалуйста, товарищ Стрелец.

— По идее… — задумавшись, произнёс я. — По идее, если идёт перенос, сигнал должен распространяться по всему пути переноса, верно?

— В том-то и дело, — подтвердил Леонид. — По всему маршруту в радиодиапазоне. Стало быть, либо ты врёшь, может, даже и сам того не осознавая, понимаешь? Техники такие есть. Вот… Либо ты врёшь…

Я покашлял.

— Ну, извини, мы же всё должны рассматривать, все варианты. Но тебя проверили. Ещё не все отчёты получены, но уже понятно, что ты уверен, что говоришь правду. А это значит, кто-то, имеющий доступ к соответствующему оборудованию, постарался, чтобы никто не узнал о твоём переносе. В общем, кто-то хотел скрыть информацию о твоём появлении.

— Я правильно понимаю, что вам неизвестны никакие другие случаи переноса?

— Совершенно правильно. Я, честно говоря, вообще не верил в эту хренотень.

— Товарищ Прокофьев, — одёрнул Лёню шеф. — Давайте соблюдать всё-таки…

— Да, простите, Игорь Сергеевич. Я поначалу думал, что Стрельца закодировали, чтобы к нам подослать. Но это не соответствует, как мы поняли. Тут ещё вот какое дело, эксперименты по Жужжалке у нас ведутся в секретном режиме, профессура работает, не покладая рук, но никакими серьёзными открытиями похвастать не может пока. Я им про Григория Андреевича пока не говорил. Думаю, пусть всё идёт, как идёт, а то нарушим что-нибудь и вообще не откроют свой временнóй скачок.

— А расшифровать сообщение удалось? — спросил я.

— Это да. Система сокращений давно отлажена. НЖТИ, как я и говорил, позывной излучателя, а остальное — зашифрованный временной рубеж. АМПЛИОПУХ — означает, что во время переноса произошёл сдвиг по отношению к первоначальным событиям. АМПЛИ О ПУХ, два слова, разделённые буквой «о», «амплитуда» и «ПУХ», аббревиатура. Чтобы в пакете передачи было всегда одно целое. Значение в данном случае: АМПЛИТУДА ПОЗИЦИИ УТОЧНЕННОГО ХРОНОВХОДА. А цифры — это дата и предполагаемые географические координаты.

— И как это вообще работает?

— Так никак не работает, говорю же. Работы пока не дали никакого результата.

— А что значит, произошёл сдвиг по отношению к первоначальным событиям?

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Со специалистами говорить надо. Но это, как я понимаю, нужно комиссию назначать.

— Да, — кивнул Воронцов, — товарищ Львов, вы комиссию, пожалуйста поскорее назначьте, не затягивайте.

— Да, у меня уже всё готово, — кивнул Николай Спиридонович и положил перед шефом лист бумаги. — Осталось подписать только.

— Отлично, отлично. Давайте ваши соображения по Весёлкину, товарищи. Григорий Андреевич, вы что думаете?

— Весёлкина нужно проверить, я считаю. Провести по протоколу, который был применён ко мне.

Участники собрания переглянулись. Что?

— Я думаю, это было бы самым эффективным… Дело в том, что он, разговаривая со мной, явно демонстрировал знания будущего, а также желание его исправить. Однако некоторые моменты в его поведении кажутся мне… неоднозначными. Например, направление меня в командировку по линии ГРУ под легендой испытания для зачисления в спецшколу КГБ, вернее сразу в институт общественных наук при ЦК КПСС. Легенда представляется неудовлетворительной.

— Но вы же согласились? — нахмурился шеф.

— Согласился, — кивнул я. — Но на тот момент я ещё не был уверен в том, что Весёлкин, как и я имеет опыт перемещения.

— Мы до сих пор можем лишь предполагать это, — сказал Воронцов.

— Он сумел заинтересовать меня своим предложением. Мне хотелось понять, почему не совпадают последовательности событий