Новые Боги: Темный культ - MeCat

пытался договориться с Бароном, но ему интереснее было развлекаться со своим миром мёртвых и напускать омерзительные болезни на мир живых, чем участвовать в серьёзных божественных интригах. Пытался достучаться до Ктулху, но он видел во мне лишь надоедливую блоху, опасную, сильную, но недостойную его внимания блоху. Светлые Боги так же не согласились помочь мне. Одни меня слишком боялись, видя во мне лишь чистое зло. Другие считали чуть ли не сильнейшим из тёмных, попросту не понимая, что реальная сила совсем не в моих руках, что это лишь мишура. Идти же к слабейшим из Богов, я не испытывал никакого желания уже сам, гордыня той же Астары переходила все разумные границы, что перекрывало всевозможные плюсы от союза с ней. Максимум, на что я был готов пойти – это размытые формулировки “договора о ненападении”, но даже его она с ужасающей частотой нарушала, ведя свои мелкие, бессмысленные игры.

Ни последующие войны смертных, ни мелкие конфликты Богов не вернули мне первенство. Мир постоянно менялся, а я, Бэйн, хоть и был силён, чувствовал, как теряю темп. Приходилось играть мускулами на публику, устраивать показательные акции устрашения, опасаясь, что кто-либо решит испытать мои реальные возможности.

Ещё будучи смертным, я сильно недооценивал людей, что владели информацией. Я отлично понимал ценность самих знаний, но люди, что строят свою жизнь или карьеру на их получении и продаже, всегда казались мне жалкими, ничтожными. Это была очередная моя ошибка. Информация – это сила. Божественная информация – это абсолютная сила.

Сначала Ра, полностью ушедший в изучение неких странных истин, в постижение душ, оказался вторым по силе из светлых. А ведь тех же служителей у него много меньше, чем у меня. Его мощь росла из чего-то другого. Из знания. Затем моя промашка с Ктулху, который, казалось, знает всё и обо всех. Вот только я не могу понять, откуда у него эти знания. Я с большим трудом удержался от нападения на эту осьминогоподобную тварь, когда он с видом вселенской скуки поведал большую часть моей смертной жизни всем собравшимся на очередной встрече Богов. Моё прошлое. Мои слабости. Мои самые тёмные секреты. Он знал. И это раздражало.

Годы шли. Мир менялся. Человечество адаптировалось, развивало свои технологии, сражалось с монстрами. А Боги продолжали играть в свои игры. Мелкие, бессмысленные для меня. Что приносило мне ничтожно мало сил. Оказалось, что смерть Богов от людских рук, в частности технологического оружия эпохи “до становления божеств”, используемое изменёнными людьми, не приносит мне достаточно энергии. Это показала смерть Ошун. Я ожидал всплеска. Получил лишь жалкие крохи. Её сфера не была связана с раздором.

Но именно её смерть, смерть Ошун, подкинула мне идею. Война! Если начать войну. Войну всеобъемлющую. В которую будут втравлены как люди, так и боги. И я буду её непосредственным инициатором и участником. Если эта бойня будет максимальной, то эта бойня должна попадать под мою сферу Раздора. За годы божественной жизни я так и не понял окончательно суть моих сил. Суть моей сферы. Что именно приносит мне максимальную мощь? Если бы я понимал свои возможности так же, как Ра, который одними знаниями возвысил себя над другими, либо, хотя бы, на таком же уровне, как Ктулху, то и планы о моём владычестве было бы составлять намного проще. Конечно, я мог бы обратиться к своему “союзнику”. Но что мешало бы ему солгать? Либо рассказать лишь часть правды? Скрыть самое важное? Так что, как и другим, мне приходилось постигать свою сферу методом проб и ошибок. Но из-за капризной природы моих способностей, связанных с хаотичным раздором, я остался далеко позади от других участников божественной гонки.

А затем началась война. Но эту войну начал совсем не я.

Первым погиб Ра. Его свет погас. Я почувствовал это. Он не успел даже оказать сопротивление своему противнику. Его поглотили. Это повергло в животный ужас всех Богов, так привыкших к своей неуязвимости. К своему всемогуществу. Отсутствие какой-либо информации доводило до исступления всех, кроме меня. Я кое-что понять смог. Сражение двух Богов – моя сфера. Мой источник силы. Даже когда Ктулху спустился в Ад, где столкнулся с Астарой, я почувствовал это. Почувствовал потоки энергии, как только их силы схлестнулись. Здесь же всё было иначе. Будто чёрная дыра столкнулась с Галактикой.

Говоря проще: в центре Галактик находится сверхмассивная чёрная дыра. Что доказали ещё учёные до появления Новых Богов. Здесь же суть подобна: пусть внешне они различны, но исток этих сил один, однако, итог различен. Чёрная дыра в центре вселенной создаёт гравитационный колодец, за счёт которого и существуют сами ветви галактики. То же, что сразилось с Ра, имело божественное начало, но не обременяло себя ничем иным, лишь голая, неупорядоченная мощь. Поглощающая. Уничтожающая. Территорию столкновения с которой неспособна покинуть никакая сила. Из-за чего я и не получил причитающегося мне от схватки двух сущностей гораздо более сильных, нежели любой смертный когда-либо может стать. Ни капли. Пустота.

После расправы над Ра, ЭТО принялось за сильнейших служителей Бога Солнца. Уничтожая их одного за другим. Иногда я чувствовал вспышки божественной силы, после чего она сразу исчезала, поглощаемая этой “областью пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света.” Это было нечто непостижимое. Нечто, что не укладывалось в рамки моего понимания.

Животный ужас, поглотивший мой разум, отступил лишь когда я спрятался в новосозданном мной мире. В отличии от той же Астары или Барона, я относился скептически к идее своего мира-измерения. Слишком уж много сил поедает подобная “игрушка”, слишком велик расход. Но теперь это казалось великолепной идеей. Лишь бы спрятаться от чудовища, что явилось по наши души.

Глава 18. Последний, но единственный

POV Ктулху, Спящий Древний, Знающий, Лжец

Сегодня в Лондоне было паршиво. Да и вообще, в это время года — в начале октября, найдётся мало мест по эту сторону Ла-Манша, где не было бы так же паршиво, как и в столице. Дожди шли, не прекращаясь, стекая по грязным стенам, превращая каждую выбоину в зловонную лужу. Центр, залитый неоновым светом и отражающий его в мокрых мостовых, ещё держался, но на окраинах дела обстояли куда как хуже. Там, где