Чужая мечта - Оксана Кас

Хару сначала махал рукой, потом шагал, потом делал все вместе. Они десять секунд танца разбирали минут пять. Но да — эти несколько движений теперь действительно смотрелись лучше. Шэнь как будто подсветил моменты, которые Хару прежде не замечал, и все сразу стало значительно проще.

Они занимались около часа, за это время успели разобрать всю хореографию припева. Значит ли это, что Хару стал выглядеть, как хороший танцор? Нет, разумеется. Но теперь его движения выглядели не так неуклюже, а главное — он не отставал от музыки.

— Если ты придешь завтра к нам в класс, то на тебя накинутся все, — сказал Хару, когда сел отдохнуть. — Вряд ли это то, что нам нужно. Тут есть место, где мы можем встретиться и поработать втроем днем?

— Да, холл первого этажа, который ведет к кинотеатру. Там зеркало во всю стену, прямо перед входом в костюмерную.

Хару зачарованно кивнул: зеркало действительно есть, просто он о нем начисто забыл.

— А ты? Когда ты будешь репетировать? — спросил Хару.

— Вместе с вами. Не считая части для вокалистов, у нас одинаковые репетиции. Думаю, час с утра и час после обеда — этого хватит, чтобы вы отработали основные элементы со мной, остальное время будете тренироваться отдельно. А ночью, после отбоя, встретимся здесь, еще часик потанцуем. Для репетиции дэнс-брейка мне не нужно так уж много времени. Для хорошо подготовленного трейни движения не такие уж сложные. Танцевать, правда, будет физически сложно.

Хару слегка поежился. Дэнс-брейк — это просто что-то запредельное. Чтобы понять, как там двигать руками и ногами, Хару бы пришлось замедлить видео раза в три.

— Пошли спать, — решительно заявил Шэнь. — Завтра продолжим, на сегодня с тебя хватит. Тебе нужно все это отрепетировать раз сорок, потом уже браться за следующий отрезок.

Хару кивнул и поднялся с пола. Очень хотелось спать. Но перед тем, как лечь в постель, Хару ополоснулся в душе. Как раз вода согрелась.

Несмотря на усталость, заснул он не сразу. Тревожные мысли кружились в голове, словно зудящие комары. Почему его так часто пускают в эфир? Если за него много голосуют, то сможет ли он выйти из шоу без потерь для репутации? А если он дебютирует, как он выдержит три года в ритме айдол-группы? Но что, если дебютировать — это его реальный шанс обрести славу и, главное, деньги? По словам Тэюна, красивые участники популярнее, они больше зарабатывают. Значит ли это, что внешность Хару действительно позволит ему хорошо заработать? Но… какой ценой? Он «встал на тропу» будущего айдола менее месяца назад, а уже почти не спит, постоянно недоедает и вынужден делать вещи, которые ему категорически не нравятся. Вспоминая, как он показал котика наставникам, Хару чувствует только стыд. Кошмар какой. И ведь дальше только хуже будет. С другой стороны — платят за это, наверное, хорошо…

Хару словно ходил кругами: айдолом быть сложно — но за это хорошо платят — но это совсем не в его стиле поведения — но можно заработать — но три года показывать эгьё[24] на камеру…

Так и не придя к какому-то решению, Хару провалился в сон. И снилось ему, что он в костюме кота танцует Gangnam Style на сцене актового зала старой школы Антона.

Глава 27.

О тех, кто вовремя подсуетился

С утра Хару объяснил все Тэюну еще в ванной, пока умывались. Завтракали уже втроем. Шэнь и Тэюн увлеченно обсуждали к-поп группы, Хару просто улыбался, наблюдая за ними. Иногда случались забавные казусы — Тэюн активно использовал молодежный слэнг и конглиш[25], а Шэнь не настолько хорошо знал корейский, чтобы понимать без уточнений. Тэюну часто приходилось объяснять значение сленговых выражений, что было очень смешно — хихикали даже те трое парней, которые сидели с ними за одним столом.

С утра немного позанимались отдельно, а где-то через час Хару и Тэюн выскользнули из своего зала и постучались в зал, где занимается Шэнь. И потом уже втроем отправились в холл, где начали репетировать.

Под чутким руководством опытного танцора Тэюн стал очень быстро прогрессировать. Он-то своим телом владел на отлично. У Хару получалось хуже, но тренировки помогут все исправить. Припев прогоняли втроем в течение часа, потом еще полчаса Шэнь потратил на то, чтобы разобрать с ними движения вокальной группы. Он специально для них посмотрел видео с этой хореографией, успел выучить и сейчас им объяснял. Золотой человек. Да если понадобится, то Хару к нему на руки за такое залезет — такое точно из кадра не вырежут.

Перед обедом была репетиция с наставниками — проверяли прогресс, помогали с некоторыми нюансами. Группе Хару «достался» хореограф-мужчина. Сначала он посмотрел, как они выступают в группе, потом вызывал всех по отдельности, смотрел и указывал на ошибки. Хару вызывали последним. Хореограф долго на него смотрел, а потом прямо спросил:

— Кто занимался с вами?

— Ли Шэнь помог, — не стал скрывать правду Хару.

— После шоу не забудьте его вкусно накормить, — улыбнулся хореограф. — Он точно это заслужил.

Хару смущенно кивнул.

— Вам все еще не хватает практики. У тебя, Хару, слабый контроль над телом, из-за чего движения кажутся то слишком аккуратными, то небрежными. Требовать от тебя за столь короткий срок идеального танца глупо, нам всем это ясно. Но ты должен понимать, что тебе просто необходимо много репетировать, ведь проблема — опыт.

Хару снова кивнул. Он знал это и так. Хорошая память и музыкальный слух помогали ему не путаться в движениях и успевать за мелодией. Но, глядя на себя в зеркале, он понимает, что похож на пятилетку, который старательно показывает, чему его научили в детском садике. Про то, что это исправляется тренировками, ему уже сказали все — и учителя, и Шэнь, и другие трейни.

Размышляя о том, что времени на тренировки у него особо-то нет, Хару пришел в столовую. Скудное меню не радовало — пельмешки-манду с курицей, по шесть штучек в порции, чуть-чуть кимчхи, салат из свежих огурцов и обычные салатные листья.

В конце обеда произошло что-то совершенно неожиданное. В столовую пришла сама Им Минсо. Она жестом потребовала, чтобы трейни не вздумали вставать из-за столов, а потом в толпе отыскала взглядом Хару и не совсем вежливо указала на него рукой.

— Ты! Иди-ка сюда.

Хару с тоской посмотрел на огуречный салат на тарелке. Решив, что оставлять его недоеденным — преступление против организма, он поспешно завернул