Чужая мечта - Оксана Кас

И вот, ближе к шести вечера, наставники собрали всех в зале кинотеатра, чтобы зачитать результаты. Хару получил желанную позицию «Вокал 15», Тэюн смог добиться одной из парных партий, «Вокал 13». А Шэнь стал «Танец 7».

Здесь же объявили, кто из них может претендовать на главные позиции в дальнейшем: на десять мест главных вокалистов могут претендовать пятнадцать парней, у рэперов по навыкам проходят шестнадцать человек, у танцоров — двадцать. И Хару, и Шэнь могут претендовать на приставку «главный», просто в своих категориях. А вот Тэюну, к огромному огорчению Хару, такой возможности не предоставили. С другой стороны, если в каждой группе из семи человек будет только один Главный Вокалист, то у Хару больше шансов выступать с другом в одной группе. Но… получится ли?

После распределения ролей объявили, что они могут позвонить своим близким. На третьем этаже было помещение, разделенное на несколько маленьких комнатушек, меньше кухни в хрущевке. Комнат таких одиннадцать, в каждую запускали по одному трейни и отдавали телефон. Вместо обещанных тридцати минут — только пятнадцать, потому что нужно успеть пропустить всех трейни за один вечер.

Хару повезло оказаться во второй партии, он с радостью получил телефон и сразу же набрал дедулю. Несколько гудков, а потом радостный голос дедушки:

— Хару-я! Как я рад тебя слышать!

Хару улыбнулся и присел на жесткий диванчик в этой комнатке без окон.

— Я тоже, дедуль. У нас мало времени, нам дали пятнадцать минут, а не полчаса.

— Понятно. Есть на что жаловаться? — деловито уточнил он.

— Скорее, каяться, — тихо засмеялся Хару, — Они коварно в титульной песне сделали партию с очень высокими нотами, а потом сказали, что я получу ее, только если смогу подтянуть хореографию… в общем, я три дня практически жил в танцевальном классе, но партию получил.

Дедуля оглушительно расхохотался.

— Вот вы все такие! — послышался голос бабули. — Спокойные, рассудительные… а потом как вожжа под хвост попадет, и все — несетесь в неизвестные дали, потому что вас то «на слабо» взяли, то убедили, что только вы это сделать и можете.

Хару тоже захихикал. Доля правды в этом есть.

— Значит, тебя можно поздравить с достижением на шоу? — прозвучал голос мамы.

Дедуля, видимо, поставил телефон на громкую связь и вокруг собралась вся семья.

— Привет, бабуль, привет, мама. Да, я получил самую сложную вокальную партию. Это две строчки, примерно секунд семь, — иронично добавил он.

— Ну и что? Это все равно достижение, — уверенно сказала мама. — Ты у меня такой молодец.

— Спасибо, — смущенно произнес Хару.

— А как отношения со стаффом? — спросил дедуля.

— Хорошие, — ответил Хару. — Меня все пугали, что стафф может вести себя грубо, но здесь все очень милые. Главный грех местного стаффа — это одна кисточка для пудры на семьдесят семь человек. У меня из-за этого выскочил прыщ на подбородке, но меня спас мой новый знакомый. Ли Шэнь, он из Китая.

— Одной кистью всех парней? — возмутилась бабуля. — А если у кого-то инфекция кожная?

— То это инфекция уже у всех, — со смешком сказал Хару.

— Вас хотя бы кормят хорошо? — печально уточнила бабуля.

— Так себе, — печально вздохнул Хару. — Вкусно, но мало. Но многим парням вроде нормально, это я… люблю покушать.

— Как же так! — запричитала бабуля. — У вас растущие организмы, а вам не предлагают добавки⁈

— Мне сказали, что мой идеальный вес — шестьдесят три килограмма, — ответил Хару. — Возможно, через пару недель я таким и стану.

Бабуля продолжала причитать. В Корее еда — это очень важно, тут буквально вместо «Как дела?» спрашивают — «Ты поел?». Новость Хару о том, что он не наедается, как дома, была для бабули равноценна заявлению о физическом насилии.

— Не переживайте, бабуль. — попытался успокоить ее Хару. — Голодом нас не морят, просто я привык есть больше. Зато больше шансов, что скоро у меня пропадет мотивация сражаться за позиции, ведь дома кормят вкуснее.

— А снеки нельзя купить? — спросила мама, — Ты же вроде брал немного денег…

— Все в порядке, правда. Автоматов со снеками нет, но эти дни мне было не до еды.

Хару уже пожалел, что рассказал об этом — теперь бабуля и мама будут переживать, что Хару тут голодает. Наверное, уже видят его похудевшим до состояния скелета.

— А что с другими мальчиками? — прервал их причитания дедуля, — Ни с кем еще не ввязался в конфликт?

— В конфликт — нет. Но есть те, кто… систематически расстраивает. Мы живем в комнатах по четверо. Условия очень хорошие, кстати. Удобная кровать, много места, отдельная ванная на комнату. Мы с Тэюном поселились вместе, с нами Ли Шэнь, я говорил, что подружился с ним. И еще один парень… Мне кажется, он специально пытается нарваться на конфликт. Уже несколько раз было, что он намеренно тратил всю воду из бойлера, чтобы мы мылись под ледяным душем. Честно говоря, у меня так болят мышцы, что мне даже в кайф.

Бабуля опять запричитала. В ее представлении Хару там практически как индийский йог — толком не ест, много тренируется и постоянно закаляется. И живет в антисанитарии, ведь их красят одной кистью.

— Все нормально, правда, — еще раз повторил Хару. — Я готовился к худшему. Но пока что больше всего проблем себе создал я сам, решив за три дня стать танцором. Все остальное меркнет по сравнению с усталостью от тренировок. Не переживайте обо мне. Как у вас дела? Все хорошо?

Мама рассказала, что у нее на работе все голосуют за него и Тэюна, очень за них переживают. Бабуля сказала, что он был очень красивым в первом эпизоде, а Хансу немного обиделся, что старший брат ему не показывал котика.

— А где Хансу? — Хару внезапно понял, кого не хватало в разговоре.

— Мы смогли записать его на курсы английского языка, — с теплотой в голосе ответила мама. — Они вечерние, ему придется поздно возвращаться домой, но он очень счастлив.

«Смогли записать» — значит, они нашли деньги на то, чтобы оплатить хотя бы полгода занятий. Ради одного месяца ребенка бы дразнить не стали. Но откуда в семье деньги, если недавно папа проиграл и мама отдавала его долги?

— То, что мы откладывали тебе на колледж, — сказал дедушка, отвечая на несказанный вопрос, — Мы решили, что часть можно потратить на образование Хансу. Думаю, ты не будешь в обиде.

Хару улыбнулся:

— Нет, я рад.

Сказать что-либо еще не дали: пятнадцать минут закончились и Хару пришлось выйти из кабинки. Он попросил дать ему еще пять минут в коридоре на