Имя мне Гнев - Евгений Фронтикович Гаглоев

– Ты что вчера натворил, придурок? – злобно осведомилась она, услышав в трубке его голос. – Совсем с катушек слетел?

– Смотрите-ка, в ком проснулась совесть! – рассмеялся Влад. – Как там Дашка поживает? Она сейчас рядом с тобой?

– Я сейчас на практике, дубина! А она не пришла. Если она рассказала обо всем отцу, тебя ждут большие проблемы! Ее папаша – очень опасный человек. Неужели нельзя было обойтись без насилия?

– Тебя забыл спросить, – хмыкнул Влад. – Кстати, ты вчера Кабана больше не видела?

– Нет, – настороженно ответила Вика. – А что?

– Просто пропал куда-то. Не звонит и трубку не берет. Хотел узнать, все ли у него в порядке. Ладно, отыщется.

Вика почувствовала холодок, медленно разрастающийся у нее в груди.

– Дашка мне нравится, – продолжил Влад, – поэтому я от нее не отстану. А что касается папаши… Твое дело – проследить, чтобы она ничего ему не разболтала.

– С какой стати? – разозлилась Вика.

– А вот с такой, что остаться в стороне у тебя не получится. Если начнутся разборки, я всем расскажу, что ты тоже в этом участвовала. Особенно ее отцу.

– Что?! – Вика едва не задохнулась от возмущения. – Ты совсем спятил? А я тут при чем?

– Отвечать, так всем вместе, – рассмеялся Влад. – У нас с тобой договор, если ты не забыла. Так что беги к своей подружке и умоляй ее ничего никому не рассказывать. Чистенькой остаться не удастся. Захочешь меня утопить, я и тебя с собой утащу.

– Какая же ты мразь, – прошипела Вика, с трудом сдерживаясь, чтобы не швырнуть телефон об стену. – Если бы я знала, что ты такой…

Казилов с хохотом отключил связь, разозлив Вику еще сильнее. Тем временем Степан, Егор, Алина и еще несколько студентов помогали размещать новую экспозицию. Под руководством кураторов они расставляли в витринах коллекцию керамических изделий – расписные кувшины, вазы и чаши, многим из которых было больше пяти веков. Затем сверялись с записями в каталогах и ставили перед экспонатами соответствующие таблички.

– Вчера снова видел эту таинственную Елену, – между делом сообщил Степан. – В парке. Не стал вам с Дашей рассказывать, у вас проблем хватало.

– Сестру Рыжего? – изумился Егор, плюхнувшись на стоявший поблизости стул. В руках он крутил большую круглую вазу с двумя ручками.

– Я уверен, что никакая она ему не сестра.

– А кто же тогда?

– Просто какая-то странная девчонка. Появилась из темноты и так же быстро исчезла. Нам даже не удалось толком поговорить.

– Это та, что ходила с вами в порт? – уточнила Алина.

– Та самая, – кивнул Степан. – Она будто наблюдает за нами со стороны. И у нее есть доступ в музей. Я видел ее здесь, когда погиб Константин Перелозов.

– Правда? – озадаченно уставился на него Егор. – Может, она тоже проходит здесь практику?

– Об этом я не подумал. А ведь хорошая идея, – оживился Степан. – Как бы это узнать?

– А есть ее фотография? – спросила Алина. – Имя? Фамилия? Можно было бы навести справки у Галины Вишняковой. Она почти всех практикантов из нашего университета знает.

– Фотографии точно нет, а имя может быть выдуманным. Но я узнаю ее, если увижу… Правда, днем в музее я ее точно не встречал, – задумчиво пробормотал Бузулуцкий.

– Кажется, у меня в телефоне есть групповые фотографии учащихся с разных кафедр, – вспомнил Егор. – При поступлении мы фотографировали группы ребят для сайта. Погоди, сейчас найду.

Не зная, куда деть вазу, он напялил ее на голову, словно панаму, вытащил из кармана телефон и начал искать в нем нужные фотографии.

– Кукушкин, это что такое? – раздался сзади строгий голос Гордея Борисовича Лестратова.

Егор торопливо обернулся, и в этот момент ваза съехала ему на переносицу, закрыв глаза.

– Я аккуратно, – заверил Гордея Егор. – Минутку.

Сунув телефон обратно в карман, он попытался снять вазу. И не смог.

– Ой, – пробормотал Егор. – Сейчас…

Обхватив вазу руками, он осторожно потянул ее вверх. Но ваза сидела как влитая. Среди практикантов послышались отдельные смешки, которые быстро переросли в громкий хохот. Степан, пытаясь помочь, схватил вазу за ручки и резко дернул.

– О-ой, – застонал Егор. – Только шею не сверни!

В самый разгар веселья в зал вошел Роман Кукушкин. Он с любопытством приблизился к ним и только тут разглядел, над чем все смеются.

– Да твою ж дивизию!.. – протянул Кукушкин-старший.

– Господин Кукушкин? – взглянул на него Лестратов. – Снова вы?

– Добрый день. Я хотел попросить вас отпустить со мной этих троих. – Роман показал на Степана, Алину и Егора, безуспешно борющегося с вазой. – Нас сегодня пригласили в полицию. Ничего серьезного, просто следователи хотят поговорить с ребятами.

– Я не возражаю, – ответил Гордей, едва сдерживая улыбку. – Только сначала снимите с него вазу. Экспонаты нельзя выносить за территорию исторического музея, у нас на этот счет довольно строгие правила.

– Да, разумеется, – кивнул Роман.

Он подошел к сидевшему на стуле Егору и легонько отодвинул Степана в сторону.

– Посторонись, сынок. У меня богатый опыт по извлечению этого охламона из разных ловушек, – сказал Кукушкин, взявшись за ручки вазы.

– Сынок! – фыркнул Егор. – А я тогда кто?

– Именно это я и пытаюсь выяснить последние восемнадцать лет, – вздохнул Роман и начал аккуратно поворачивать вазу по часовой стрелке, плавно стягивая ее с головы своего непутевого отпрыска.

Глава 50

Наслаждайся зрелищем!

Даша Решетникова не хотела оставаться дома, но отец настоял на том, чтобы она пропустила занятия в историческом музее.

Девушка уже успела пожалеть, что рассказала ему о дикой выходке Казилова. Отец сначала взбесился, а затем вдруг резко успокоился. И это его ледяное спокойствие испугало Дашу больше, чем его яростные вопли. Зная своего отца, она понимала, что, раз он так спокоен, значит, что-то придумал. И лучше никому не знать, что именно.

В исторический музей Даша рвалась вовсе не из-за практики (хотя и из-за нее тоже). Это было единственное место, где она могла беспрепятственно встречаться с Егором, ведь сразу после занятий в музее отец или мать увозили ее домой. Будто ей десять лет. Эти новые порядки сильно раздражали, но Даша ничего не могла поделать.

Утром она попросила отца вернуть ей телефон и ноутбук, но он в очередной раз отказал.

– Ты решил навсегда отрезать меня от внешнего мира? – разозлилась Даша.

– Лишь до тех пор, пока ты не образумишься. Для твоего же блага, – холодно ответил Владимир. – Читай книги, смотри телевизор. Все лучше, чем общаться с этим мальчишкой, который так и норовит втянуть тебя в неприятности.

– В неприятности меня втянул как раз тот, кого ты