Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

прямо так возьмем и выйдем без проблем к их закоулку, но… Ключ Кощея провернулся в замке, мы попали бес знает куда на просторы Лукоморья, где были только зимняя спящая природа и мышкующая лиса. Вот она напугалась, конечно, бедняжка.

— Не выш… — только успела сказать я, как перенеслись в другое место.

Зимний парк, четырехэтажное здание из светлого кирпича, строгое, без изысков. К нему вели расчищенные дорожки из серой брусчатки.

— Думаю, мы на месте, — спокойно сказал Кощей.

— Костлявые авиалинии, яу впечатлен. Сервис неплох! — фыркнул кот.

Надо же, и слугу не просил о помощи, вот это да.

— Ты могущественнее меня, — прозвучало более недовольно, чем хотелось.

— Не совсем, я не могу превратить тебя в камень.

— Что? Ты пытался?

— Да, ты раздражаешь, когда командуешь. Не вышло.

— Когда? — Кот поднялся на задние лапы — впервые на моей памяти — и положил передние на плечи Кощея. — Больше не надо.

Бессмертный спокойно выдержал давление тяжелого тела, клыки перед лицом и сверкающие яростью глаза.

— Я и не могу, но, если не уберешь лапы, будешь должен новое пальто.

Бальтазар утробно зарычал:

— Смотри мне. — Лапы убрал, но взгляд оставался внимательным и недобрым. — Так когда?

— Недавно, когда этот ваш Тихон пропадал по моей вине и Янина такая вся из себя погоду портила, — поморщился Кощей.

— Даже не чувствовала… — растерянно сказала я и не понимала, нужно ли мне вмешиваться, цыкать на кота…

— Вот видишь, я обречен терпеть твои командирские замашки еще лет пятьсот, — вздохнул Кощей, отряхивая плечи.

— Яу постучусь, пока вы обмениваетесь любезностями. — Кот как ни в чем не бывало померцал в сторону домика.

— Что ты хочешь там найти? — допытывалась я.

— Не знаю точно, но эти засранцы пронырливы и везде греют свои уши. Всяко видели разное полезное.

Интересно, на сколько томов уже расписаны наши будни, думала я, отмеряя шагами путь до дверей. Волновалась немного — с этими летописцами порой не знаешь, как себя вести. Хочется по-хорошему всегда, но иногда без тумака ничего не налаживается.

— Как там яйца? Не летают еще Горынычи по твоему двору? — Я слегка толкнула Кощея в бок.

— Пока нет, но можешь зайти проверить.

— Воздержусь, — отмахнулась я, не желая уточнять, что окостенение ноги отбивает всякую охоту ходить в Навь за просто так. Ну уж нет, теперь только по большому делу, вроде Калинова моста.

— А… а как там Настя? — словно между прочим, спросил Кощей.

— Нет времени на ерунду. Богатыри гоняют до седьмого пота, сын Соловья Деян ее раздражает, но крупных стычек пока что не было. У него выросли зубы на месте выбитых, и он ими не рискует. В общем, Добрыня звонил, говорил, что она в порядке, повеселела.

— Хорошо. — Кощей кивнул, как будто сам себе, задумчивым взглядом наблюдая, как кот стучал лапой в дверь.

Грохот разносился свободно по дорожкам и между спящими зимними деревьями, непрошено и нагло. Мы были в двух шагах, когда летописцы отворили. Мелкие канцелярские свинтусы — и кто их такими нелепыми придумал? — сгрудились за порогом, моськи выражали шок. Смешные малыши в строгих костюмчиках…

— Отворяй ворота, хозяева пришли! — рыкнул Бальтазар.

— Не пускайте их! — заверещал мой новый летописец, проявляясь возле двери. — Они хотят… хотят… Нарушители! Не по правилам!

Пятак № 85 покраснел от возмущения. Нервный какой.

— Может, его в подвал посадить? — задумчиво почесал подбородок Кощей. Я покачала головой, но мысль показалась мне не столь отвратительной. Остыть ему не помешало бы.

— Не положено! — Вперед вышел пузатенький, с розовым галстуком-бабочкой, и по тому, как остальные расступились, стало понятно — в этом свинарнике он главный.

Ну вот, раздражение перерождалось в неприязнь к их виду, как у Кощея. Нужно было быстрее разобраться с ситуацией и вернуть моего помощника.

— Где Тихон? — спокойно спросила я.

Летописцы сбились в кучу: большой хоронится за среднего, средний хоронится за меньшего, а от меньшего ответу нет. Очаровательно, блин. Ну почему все время нужно что-то преодолевать?

— У вас нет полномочий спрашивать! — засопел пузатый.

— Представьтесь, пожалуйста, — затребовал Кощей.

— Летописец № 60, — гордо отрапортовал тот.

— Поскольку мы преемники управляющей верхушки, то имеем право требовать доступ к документам и выбирать сотрудников, — вздохнул Кощей, как будто успел утомиться от беседы.

— А мы уже точно преемники? — тихо спросила я.

— Я — точно. С тобой или без тебя, мне назад дороги нет, только вперед, — ответил он, не взглянув в мою сторону. Хм-м, ладненько, это попозже, сейчас по другому вопросу.

— Никаких указаний не поступало, — приосанился главный. — Покиньте территорию, иначе мы свяжемся с ССБ, и вас выдворят пинком.

— Серьезно? — прищурилась я. — Подавай-ка сюда ваших амбалов, у меня к ним несколько вопросов личного характера.

— Мы… мы… Не положено! — сердито засопел летописец № 60 непонятно к чему.

Пальцы закололо силой, гнев рвался наружу и выплеснулся молнией.

Треск.

Горящее дерево.

Поросячьи визги.

Хохот Кощея слился с подвыванием Бальтазара.

— Следующим будет ваше здание, — посулила я. — Разрешите войти?

— Если вы настаиваете… — вздохнул летописец, и все его подчиненные подвинулись.

— Настаиваю, черт возьми.

— Пожалуйте ко мне в приемную, господа.

Этажи оказались жутко низкими. Мелким нормально, но почти двухметровый Кощей едва не касался головой потолка, а в дверных проходах сгибался вдвое и сердито ворчал. Мне тоже было тесновато. Наши неудобства доставляли удовольствие летописцам: мстительные улыбочки так и сверкали на их розовеньких мордах.

Кабинет номера шестьдесят был на последнем этаже. Темная мебель, крошечные стулья, на которые не сесть, пузатая розовая чашка на столе.

— Присаживайтесь, — хмыкнул летописец, когда закрылась дверь, избавив нас от остальных любопытных пятаков. — Номер пятьдесят два, ты можешь быть свободен пока, приведи себя в порядок.

Летописец Кощея так и не проявился, тихо открылась и закрылась дверь. Зашуганный.

— Ну что же вы, садитесь, — великодушно повторил главный, указывая на лилипутские стулья.

Кот растянулся у двери, сердито ворча. Кощей щелкнул пальцами, и мы приземлились на нормальные удобные стулья. Не вышло поиздеваться. Но, святые суслики, какие они все тут надменные! Неудивительно, что Тихон поначалу вел себя как засранец.

— Возвращаясь к