Бои местного значения - Дмитрий Аркадьевич Зурков

этим Бэркэ и пересёкся. С виду-то он — простой охотник, да в стойбище ему такое уважение выказывали, иного царедворца завидки возьмут. Он тогда спросил, можно ли ещё двум семьям на моей земле обосноваться. Я добро дал, но торговались мы за место, как те два одессита на Привозе. Силён мужик!.. А зимой они голодать стали. Купцы, твари жадные, их чуть ли не вусмерть спаивали и меха по дешёвке покупали. Вот припасы-то и кончились чуть ли не сразу после Рождества. Я казачий круг собрал, объяснил станичникам что к чему, подсобили мы им. И муки дали, и соли, и патронов отсыпали малость. Потом доктор наш здорово помог, пару ихних девок с того света вытащил, — те под лёд провалились и помёрзли, пока обратно до стойбища добирались. Тогда-то Бэркэ снова появился. Очень интересовался чем за подарки наши расплачиваться придётся. — Так вот прямо и спросил? — Задаю вопрос, чтобы разговор в монолог не превращался. — Так вот прямо и спросил. А я ему прямо и ответил, что ежели кого чужого в тайге увидят, пущай нам весточку передадут, да проследят, если возможность будет. А так ничего более и не надо. Удивился он, но с тех пор север и запад, считай, у меня прикрыты. Чуть что — «вестовой» у ворот. Таким макаром однажды на банду вышли. Чуть не опоздали, урки собрались дальнее стойбище «на нож» брать, да мои пластуны подоспели. Троих выживших я Бэркэ отдал. И объяснил, что в Благовещенск их вести — много чести, да и суд может оправдать за недоказанностью. А вы, мол, по правде с ними решите. Вот тогда он мне вот такую штукенцию и вручил… — Михалыч достаёт из нагрудного кармана костяную пластинку в виде птичьего пера, как две капли воды похожую на ту, что лежит у меня в кармане. — А у меня покрасивей будет. — Достаю и показываю своё «пёрышко», затем, улыбаясь, наблюдаю за Гришиной реакцией. Пару секунд он оторопело глядит на меня, затем моя кобылка, испуганно прянув ушами, шарахается в сторону от его хохота, а его жеребец, выгнув шею, почти по-человечески укоризненно смотрит на своего седока. — Денис!.. Братка!.. Какого ж ты!.. Ох, и спектакля через три дня будет!.. — Мой кровный братец никак не может успокоиться. — Ну ты даёшь!.. — Ну и что в них особенного? — Пытаюсь вернуть разговор в конструктивное русло. — Кха-гхм… Ты где его взял? — На последней заимке ночевали вместе с тунгусами твоими. Там был старый шаман, девчонка и человек шесть, наверное, из его то ли свиты, то ли охраны. Он и дал, вернее, отдарился за маузер охотничий, что на Разгуляе взяли. Сказал, что теперь каждый тунгус в случае чего поможет, если показать. — Ну и чего Бэркэнчэ не показал? — Так он меня в упор не видел, только с тобой разговаривал… Слушай, а кто он такой вообще, этот шаман? — Да этого толком никто и не знает. Может быть Полыхаев, когда приедет, подробней расскажет. Я знаю только, что все местные тунгусские роды его слушаются беспрекословно. Мы называем его Таёжником, или Таёжным Стариком. И я по пальцам одной руки могу пересчитать кто его лично видел. А Бэркэ по слухам то ли его сын, то ли ещё какой родственник. И Старик по тем же слухам его поставил за местной землёй смотреть… — Ну, мы на ночёвке с ним случайно пересеклись… — Не-а, Денис Анатолич, это у нас с тобой что-то случайно может произойти, а у Таёжника так не бывает. Ждал он, скорее всего, тебя. И перо это не просто так вручил… Люди разное говорили, но не удивлюсь, ежели он по нему тебя найти в тайге сможет. Болтали всякое… Ладно, поехали, чего время тянуть…

Глава 29.

Два дня подготовки к выходу пролетели незаметно, даже на «стадион» сходили типа поддержать форму и показать мастер-класс специально пригнанному «молодому пополнению» под командованием есаула Тумина. Фильм «В бой идут одни старики» мои диверсы, конечно же, и в глаза не видели, но аналогия была полной — «Всё-таки, герои-нарочанцы, да и девочки из отдельного взвода смотрят».

Наконец «последняя пуговица была пришита к гетрам последнего солдата» по высказыванию кого-то из европейских умников, то есть настроение личного состава с отметки «пофигистично расслабленное» скакнуло вверх до «боевого радостно-нетерпеливого», ранцы сложены, оружие пристреляно и вычищено. Даже аккумуляторы для раций заряжены несмотря на близкое к шоковому состояние местного «Маркони», который и занимался этим таинством, одновременно пытаясь восстановить своё душевное равновесие. Ещё бы, до сих пор он был единоличным повелителем мирового радиоэфира, Истиной в последней инстанции всего, что касалось передачи информации на дальние расстояния без проводов, а тут появляются какие-то непонятные личности, требующие, отставив все дела в сторону, напитать волшебной силой электричества до сих пор не виданные небольшие металлические ящички со странными разъёмами на торце. На неосторожный вопрос «Для чего?» ему был задан встречный «С какой целью интересуетесь?», затем прочитана небольшая лекция о необходимости соблюдения режима секретности с подробнейшим разъяснением тезиса «Болтун — находка для шпиона», взята подписка о неразглашении и только после этого показаны экспериментальные полупроводниковые рации, собранные в Институте Павлова и преподнесённые нам «с барского плеча» для проведения операции «Маккена». Окончательно его добил ответ на робкую просьбу посмотреть что внутри. С леденящими душу подробностями рассказал, что именно там внутри и расположены небольшие термитные шашки, которые в случае вскрытия превращают всю начинку в очень едко воняющее не пойми что, а шаловливые ручки, которые это сделали — в покрытые долго незаживающими ожогами культяпки.

А на следующий день… Свершилось!!! Наконец-то свершилось!!! Свершилось событие, равного которому не было и ещё долго не будет на здешней земле! Отчаянные герои, не побоявшиеся кинуть вызов самой судьбе, победили силы природы и стали подобны гордым орлам, парящим в буйных ветрах пятого океана, охватившего нашу планету ласковыми ладонями атмосферы! Отныне станица Береинская по праву может стать в один ряд с Москвой, Петроградом, Парижем, Берлином и другими городами, имеющими аэродромы!..

Примерно так всё это действо, возможно, будет описано в какой-нибудь Благовещенской газетке. И ещё пару подходящих по случаю четверостиший тиснут, например гения нашего от поэзии Александра Блока:

Летун отпущен на свободу.

Качнув две лопасти свои,

Как чудище морское в воду,

Скользнул в воздушные струи.

Его винты поют, как струны…

Смотри: недрогнувший пилот

К слепому солнцу над трибуной

Стремит свой винтовой полет…

Нет, определённым шоком появление в небе давно ожидаемого Юнкерса Ю-13 имело место быть, но станичники быстро изобразили равнодушие к жужжащему