Осколки мира. Том 2. Рыцарь мечей - Ник Гернар

Его руки были прикованы наручниками к специальным кольцам, ноги таким же образом зафиксированы на полу. И прямо сейчас, широко распахнув глаза и открыв рот в немом крике, он извивался и бился на этой стене…

— Крестоносец!.. — выдохнул я.

И бросился к проклятой камере.

— Они откачивают ему кислород! — сорванным голосом просипел несостоявшийся пациент.

— Открыть камеру!!! — рявкнул я на медиков, и один из них со всех ног бросился исполнять приказ.

Герметичная дверь открылась, и Крестоносец, судорожно хватая ртом воздух, повис на руках.

Я подошел к нему ближе. Приподнял голову, чтобы взглянуть в глаза.

— Ну, здорОво, рыцарь, — сказал я, встревоженно всматриваясь ему в лицо. — Живой? Узнаешь меня?

Крестоносец, все еще жадно и с присвистом втягивая в себя воздух, проговорил:

— Еще… бы… Монгол… Десять… литров… керосина…

Я сначала улыбнулся. Потом тихо засмеялся, чувствуя, как что-то теплое и щемящее растекается в груди.

Живой! Да еще и в трезвой памяти. Ну, или какой там она у него была.

— Узнал, значит, — негромко проговорил я.

Кровавые губы Крестоносца тронула слабая улыбка.

— Не каждый день… Юрок рублю… Как дрова…

Я резко развернулся к медикам, все еще держащим руки за головой.

— У кого ключи? — уже почти спокойно спросил я, указывая на наручники Крестоносца.

Один из мужчин — лысый, с трясущимися руками — шагнул вперед.

— К-ключи… У меня… В правом кармане… Пощадите нас! Мы здесь просто сотрудники, ничего больше!

Женька, удерживая свой пистолет наготове, подскочила к нему и, не церемонясь, запустила пальцы в карман. Лысый почему-то зажмурился, но не сопротивлялся. Через секунду в руке у Зеленой блеснула связка ключей.

— Освобождай его, — кивнул я в сторону Крестоносца.

Пока Женька возилась с замками, я подошел к человеку, прикованному к столу.

— А ты кто такой?

Мужчина с кровоподтеком хрипло рассмеялся.

— Неудачливый путешественник.

Мой взгляд упал на его отекший, почти полностью заплывший глаз.

Или, вернее, на пустую глазницу.

У меня внутри все похолодело.

— Что у тебя с глазом? — спросил я.

И в этот момент мужчина опять закричал. Тем самым безудержным, жутким криком, который мы слышали с той стороны. Упав на стол, он судорожно выгнулся дугой.

А в кровавой ране на месте его глаза шевельнулось что-то живое, бледно-розовое, похожее на червя.

Глава 22

Большие секреты маленькой лаборатории

В первую секунду я опешил.

Но зато теперь наконец-то вся картина в моей голове собралась почти без пробелов. Люди в черном в лаборатории ЦИР. Женька с отметиной. Обезумевший пухлый на железных ногах в лагере Командора. Пропавшая голова.

И Белая Корона, занимающаяся производством всевозможных устройств.

Все встало на свои места.

С оружием в руках я обернулся на притихших медиков.

— А ну живо вынимайте из него око Минервы!.. — приказал я.

Надо было видеть, как после моих слов вытянулись лица у белохалатных! У лысого так вообще рот открылся от изумления. Глазенки на потном лице забегали, губы затряслись.

— Ч-что-что вы сказали? — проговорил он. — Какое еще око?..

Я навел пистолет на него и выстрелил. Прямо промеж глаз.

Просто удивительно, какой очищающей силой может обладать огнестрельное оружие.

Бабах — и в мире стало на одного мерзкого ублюдка меньше.

Остальные перепугано дернулись, захлопали глазами. Тетка даже взвизгнула, закрыв лицо руками, когда бывший коллега рухнул ей под ноги, обильно исторгая на пол различные жидкости своего тела.

В нее-то я и ткнул Волмаком.

— Действуйте, доктор. Или сейчас рядом ляжете.

Тётка еще сильней затряслась, но сразу же несколько раз нервно

кивнула. Она подошла к столу с хирургическими инструментами, взяла какой-то зажим с кольцами и беспомощным взглядом окинула своих сослуживцев.

— Но… мне потребуется помощь, чтобы придержать ему голову!..

Остальные медики, бледные как смерть, сразу же засуетились вокруг стола, где лежал пациент с подсаженным оком Минервы. Я не спускал с них глаз, ствол Волмака плавно скользил от одного белого халата к другому.

— Брат Монгол тоже знает, почему красный камень называется «оком»? — раздался у меня из-за спины недоверчивый голос Крестоносца.

Я обернулся.

Великан стоял позади меня. Вид у него был, конечно, чудовищный, но хуже всего было то, как он смотрел на меня — будто пытался взглядом проникнуть прямо в мой мозг. Или в душу.

— Я ходил в Золотое Руно, — без обиняков напрямую сказал я ему, чтобы сразу сломать моментально возникший между нами лед недоверия.

Брови Крестоносца изумленно приподнялись.

— Но тогда ты должен знать… — он сделал неприметное движение рукой. Хирургические инструменты с лязгом улетели на пол. Одного из молодых сотрудников, попавшегося на пути невидимой волны, с силой отшвырнуло в сторону и впечатало в стену. Раздался хруст, и бьющийся на каменном столе бедняга с червем в глазу вдруг резко пронзительно вскрикнул — и осел. Голова безвольно повисла на сломанной шее с раздробленными позвонками. — … ты должен знать, что нет иного пути милосердия, кроме как прервать его муки.

Крестоносец стоял, как каменный идол, его глаза внимательно и цепко всматривались в меня. Вокруг царил хаос: один медик хрипел, размазывая по стене кровавые следы, другой бессмысленно ползал по полу, трясясь в истерике. Только хирургическая лампа продолжала гореть ровным светом, освещая мертвеца на столе с пустой глазницей, в которой на моих глазах начинало формироваться плотное красное око.

— Неужели все кончено с самого первого мгновения? — спросил я.

Крестоносец неопределенно качнул головой.

— С самого первого, может быть, и не кончено. Но со второго так точно, — ответил он.

Я еще раз окинул его взглядом. Тело великана медленно преображалось.

— А ты, я смотрю, остался при всех своих способностях?

— Семя, растущее в пустом теле — как каша без грибов или мяса, — мрачно усмехнулся тот.

— И для кого же вся эта кулинария? — обвёл я стволом лабораторию.

Крестоносец посмотрел на меня, как на идиота.

— Разве я похож на повара? — он указал рукой на женщину в белом халате, которая все еще держала в руке щипцы. — Лучше ее спроси. Я бы тоже хотел послушать.

— Согласен, — кивнул я.

Подошел к трупу, выцарапал из кровавой глазницы камень. Потом подошел к трясущейся дамочке, подтолкнул к стене и навис над ней с живым кристаллом в руках.

— Рассказывай.

Глаза докторши расширились от ужаса.

— Я не… Я не… — дрожащим голосом проговорила она, прижимая к груди руки с пинцетом.

— Говори!!! — рявкнул я. Поднял пистолет и выстрелил в самого молодого из медиков. Тот завизжал, как девчонка, схватившись за живот.

Женщина дернулась всем телом, рефлекторно закрывая голову руками.

— Я все скажу, умоляю, прекратите!!! — выкрикнула она.

— Так начинай.

— Я… Я все