Русский диктат - Денис Старый

Многие знатоки военного искусства утверждают, что выигрывает та сторона, которая отвечает, а не которая начинает стрелять. Причём кто первый, тот часто менее опытен, начинает пулять издали от страха отсюда большая рассеянность пуль. А вот тот, кто выдержит первый выстрел, да не побежит — это опытный и крепкий солдат.

Но… это же если не использовать совершенно другую тактику. Такую, чтобы не дать противнику и опомниться, а смести его с игровой доски как просто лишнюю фигуру. А ещё происходящее на левом фланге заставило турок начать переброску туда своих пехотинцев, что несколько ослабило линию.

— Пали! В штыки! — прокричали офицеры.

— Бах-бах-бах-бах! — загремели выстрелы.

По русской линии расползался густой туман дыма от сожжённого пороха. По-хорошему туркам нужно было бы немного обождать, чтобы вообще видеть, куда стрелять. Понятно, что нужно стрелять просто вперёд себя. Но тут было сложно определить и высоту, и то, где находятся русские офицеры.

Только оставшиеся в живых турецкие командиры начали открывать рот, чтобы набрать воздуха и выкрикнуть необходимые команды, как из белёсово-густого тумана вырвались вперёд русские полки.

— Ура! — кричали русские воины, направляя свои ружья с примкнутыми штыками в сторону врага.

Выстрел и резкий переход в рукопашную атаку — это одна из основных тактик русского воинства. И она работала. Эффектное появление из дыма решительно настроенных русских солдат, резкий крик сотен, тысяч глоток ошеломлял турок, заставлял османских офицеров потратить драгоценные десять секунд, чтобы осмыслить, что вообще происходит. Ведь так французы не учили драться. Почему же русские нарушают правила сражения?

Но было уже поздно, и первые русские штыки находили турецкие тела и протыкали их. Практически мгновенно оставшиеся солдаты первой пехотной турецкой линии были сметены. Недостаток офицеров, а многие были расстреляны ещё стрелками, делал невозможным подавить панику у солдат и вернуть их в строй.

Первая турецкая линия побежала. Вторая, находящаяся в двухстах шагах от первой, опешила. Но бегущие турки врывались во вторую линию, пытались разорвать её, подвинуть своих соплеменников, чтобы дали пройти, убежать. Офицеры уже не просто кричали, призывая к порядку, они начали расстреливать своих же.

А русское «ура» неумолимо приближалось.

— Посылайте дикарей вперёд! — принял решение Миних.

Он уже видел, всем своим нутром чувствовал, опытом понимал, что осталось только чуть-чуть нажать на турок — и начнётся повальное бегство. И этим нажатием может оказаться вступление в бой степняков и казаков.

Внешне Миних старался этого не показывать, но он сокрушался, что не получился манёвр обхода Бендер. Столько готовился. А в итоге сработали те тактики, на которые первоначально командующий не надеялся. Не получилось сразу и в крепость войти. И сейчас остатки турецкого войска устремятся в Бендеры. Закроются там. Будут готовиться к обороне.

Но главное — это победа.

Турки дрогнули, побежали в крепость. Ворота Бендер были открыты, но возле них началось сущее столпотворение. Русские пехотинцы, пропустив союзных кочевников, также устремились вперёд, расстреливая замешкавшихся турецких солдат.

Навстречу этой лавине вышли янычары. Они стойко стояли, героически умирали. Но самое главное, что умирали. И героизм не помогал. Не те времена, когда можно было решительно встать и биться, не пуская врага. Нынче можно получить пулю в лоб и все… Огнестрельное оружие поставило все с ног на голову.

Но янычары все же выигрывали время, своими жизнями предоставляли возможность соплеменникам по большей части всё-таки протиснуться в крепость. Но Бендеры не могли принять всех турок. Османы начали сдаваться. Ворота крепости закрылись.

Первое большое сражение было выиграно. Но это ещё далеко не окончание войны.

Глава 21

Петь нужно бодро, крепко, уверенно, чтобы сатана трепетал и боялся.

Таврион (архимандрит РПЦ)

Русский лагерь у Бендер.

2 мая 1736 года

Я не успел. Спешил, будто бы чувствовал, что грандиозное событие происходит без меня. Увы. Мало того, буквально скоро после моего отбытия из Петербурга должна была состояться выставка русских достижений. Там и новые механизмы, там паровая русская машина, в том числе используемая как движитель. Это очень важное событие, на которое я ставлю многое, в том числе и свою веру и надежду, что промышленный переворот в России все же возможен.

Получается, что я не успел тут, не остался там. И… Остается радоваться за Россию и за то, что уже сделал. Уже сложно представить какое-нибудь событие, что не было бы связано со мной.

Так что досада от того, что я не поучаствовал в эпическом сражении, с лихвой компенсировалась тем, что это сражение было нами выиграно. Более того, я поистине рад, что косвенно, но всё-таки присутствовал на этом событии. Не своей физической оболочкой, но теми новшествами и теми людьми, к которым я имел отношение и которые учились воевать по-новому рядом со мной.

Русские войска ликовали. Огромная турецкая армия потерпела поражение. Событие еще требует осмысления и реакции. Но однозначно, что эта победа сильно влияет на все политические расклады. Я даже думаю, что датчане, наконец, перестанут жевать сопли и включатся в войну со Швецией. Было бы неплохо переложить отвественность за раздел шведского королевства между нами и Данией.

А еще датчан несколько усилить шведскими территориями, чтобы Данией вплотную занялись англичане. Ну а мы… Смотрели бы на все это и думали, чью сторону взять, чтобы эта сторона гарантированно выиграла в противостоянии.

Русская партия — это когда наши фигуры стоят в сторонке и решают, стоит ли усиливать белых или черных. Если решение принимается — то в такой партии на игровой доске могут появиться и два ферзя одного цвета. Решают русские, они же и выигрывают.

Нереально? А скажите мне еще два года назад, что мы будем громить османов и Крым будет наш, что Швеция будет умолять закончить с ней войну, которая сейчас крайне вялая, но в любой момент может войти в острую фазу. Но Россия пока еще не так сильна, как я этого хотел бы добиться. И много работы впереди.

Встретившись с офицерами своих полков, я не стал никого из них разочаровывать и говорить о том, что военная кампания на этом явно