Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

Я обошел Лору сзади и приподнял ее волосы. На ошейнике был крохотный циферблат, на котором сиял закрытый амбарный замок. Я достал пропуск из нагрудного кармана своего теперь огромного белого халата и приложил к месту блокировки. Прозвучал тонкий звуковой сигнал и замок на циферблате загорелся в открытом положении. Я снял ошейник и вложил в руку эльфийке.

— Надень его на мать. Он поможет ее контролировать. Вот пропуск, который позволит тебе в любой момент снять устройство. Держи, — и вместе с этими словами я отстегнул пропуск от нагрудного кармана докторского халата.

Лора посмотрела на ошейник и опять не ответила. Я положил руку ей на плечо, и сделал подбадривающий жест. Затем окончательно снял со своего нового тела шмотки доктора и нацепил на себя ночную сорочку хозяйки.

— Не подведи меня, Лора. Твоя старшая дочь, без сомнений, умрет, если ты решишь сыграть не по правилам.

Я дождался, пока мать сестриц кивнет и вышел в коридор.

Тут было холодно. Морозный ночной ветер задувал в открытые окна и пытался сорвать пламя, со свечей, горящих вдоль стен коридора. Они подсвечивали картины, на которых были изображены благородные эльфы — предки Ласковой Тени. Кто-то с пламенем над ладонью, кто-то с луком в авангарде армии остроухих, выходящих против орды гномов, кто-то просто сидел на своем троне с бокалом вина в руке.

В одной стороне коридора было то самое открытое окно, а в другой я увидел каменные поручни, венчающие лестницу, которая находилась под ними. Я двинулся туда. В голове у меня созрел четкий план — если кто-то спросит какого хрена я хожу по дворцу среди ночи, то я отвечу, что хочу видеть собственного ребенка. Никто не обвинит бедную мать в любви к новорожденному.

Я спустился ниже и сразу же пожалел о том, что не надел на себя ничего теплее ночной сорочки. Если бы у меня до сих пор между ног были мужские причиндалы, то сейчас мои яйца уже стали бы размером с горошины. И как эти эльфы могут жить в таком холоде?

— Госпожа, что вы тут делаете? — передо мной возникла тень стража.

Я обернулся. Эльф был в кожаных доспехах и легком шлеме.

— Я хочу…видеть своего ребенка, — ответил я.

— Я могу проводить вас в лазарет. Мастер Унцель унес дитя туда.

Мастер Унцель. Надо запомнить.

— И, да, поздравляю вас с рождением наследницы, — добавил остроухий и поклонился.

Я кивнул в ответ, выражая одновременно благодарность за поздравление и согласие проводить меня. Он тут же развернулся и принялся спускаться вниз.

Мы шли уже очень долго — у меня даже появилось ощущение, что лазарет находится гораздо ниже уровня земли. Спустя некоторое время стражник наконец-то открыл передо мной массивные двери, и я оказался внутри большого помещения.

Тут всюду стояли кровати. На некоторых из них спали нелюди. Кажется чем-то больные. Небольшое знамя с изображением жирного креста висело под потолком. Какого цвета крест я не мог понять из-за скудного освещения.

— Мне дождаться вас, чтобы проводить обратно в ваши покои? — спросил у меня эльф, остановившись на пороге лазарета.

— Спасибо… — я хотел произнести его имя, но не знал, поэтому просто добавил. — Нет.

— В таком случае я продолжу патрулировать замок, госпожа. Доброй ночи!

— Доброй, — ответил я и пошел вперед пока что, не особо понимая куда идти.

Дубовые двери за моей спиной захлопнулись. Сначала мне показалось, что в конце помещения, набитого койками ничего нет, но как только я оказался у противоположной стены, то увидел проход, который вел дальше. Я прошел по нему и оказался в небольшом кабинете.

У стен стояли шкафы, набитые книгами, в центре горел очаг, недалеко висела клетка, внутри которой сидело небольшое существо, похожее на морскую свинку, но гораздо крупнее. В углу, у стола, над которым ярко горела люстра с десятком свечей, стоял мужчина и тяжело вздыхал. В стоящей рядом с ним люльке спал ребенок.

— Мастер Унцель? — произнес я осторожно, чтобы не напугать мужика.

Эльф вздрогнул и выронил что-то из рук. Затем обернулся и его испуганный взгляд тут же постарался превратиться в спокойный. Ребенок в кроватке зашевелился, но сделав несколько движений затих.

— Госпожа Раави? Вы напугали меня. Что вы тут делаете? — спросил он и попытался прикрыть то, что изучал какое-то время до этого.

Я госпожа Раави. Ясно. Хотя можно было узнать это и у Лоры.

— Я захотела увидеть своего ребенка, вы не против? — ответил я и заглянул в люльку, изображая интерес.

— Конечно, — ответил эльф.

Я какое-то время молча изучал новорожденную мать Ласковой Тени и маленькой дьяволицы, пока Унцель не задал вопрос:

— Вы босиком? Нельзя разгуливать в таком виде по замку, госпожа. У вас все в порядке?

Если сейчас не перехвачу инициативу, то гребанный акушер отправит меня обратно и что-нибудь заподозрит.

— Вы что-то от меня скрываете? — я перевел внимание на книгу, которую Унцель прятал все это время у себя за спиной.

Эльф молчал.

— Говорите мне все как есть, иначе…

Тут я должен был пригрозить ему собственным мужем или другой карой, подвластной мне, но притормозил, потому что мог не попасть в истину.

— Хорошо, — не дождался конкретики моей угрозы мастер Унцель, видимо прекрасно понимая, чем его госпожа может ему пригрозить. — Девочка…оборотень.

Я наигранно вздохнул, изображая неожиданную новость. Получилось настолько плохо, что эльф тут же продолжил:

— Вы знали?

— Я догадывалась, — пришлось ответить мне.

— Мы должны ее убить… — посетовал дядька, облегченно выдохнув.

Нет! Хотя… Вот же оно. Убить прямо здесь и сейчас мать Ланы и маленькая дьяволица никогда не появится на свет! Вот так просто! Но… Ласковая Тень. Эльфийка очень дорога мне. Пока я не узнаю, что произошло там на самом деле и почему она отвернулась от своих друзей, я не могу пойти на этот шаг.

— Нет, Унцель, — ответил я. — Мы не можем этого сделать.

— Почему? — последовал вопрос от эльфа.

Я некоторое время помялся.

— Ты уверен, что девочка оборотень?

Мастер в мантии достал книгу, которую прятал от меня все это время и показал картинку, на которой был изображен ребенок-эльф с вертикальными зрачками.

— Когда девочка открыла глаза, я увидел это. Такие мутации бывают лишь у детей-оборотней…

Я не обращал внимания на глаза Лоры. Неужели ее зрачки были такими же? Или с возрастом это проходит, как и любой другой несерьезный дефект у новорожденных?

— Со временем это отклонение проходит, — продолжил Унцель, тут же подтвердив одну из моих мыслей. — Но в детском возрасте их не скрыть. Если мы сохраним девочке жизнь,