Уральский цугцванг - Дмитрий Нелин

— Да не волнуйтесь вы так, — сказала Ирида, — вы просто не осознаете ценности нашего предложения. Мы предлагаем вам не просто работу, Сергей. Мы предлагаем вам свободу чистого сознания. Это то, к чему стремятся все маги всех поколений. Подумайте. Вам не нужно будет больше вообще переживать о смерти!

— Я и так о ней не переживаю! — не выдержал я, — мне мой путь прозрачно ясен и откровенно понятен. Я не стану одним из вас! Никогда!

— Вот как? Может быть, есть какой-то компромисс? — поинтересовалась Ирида.

— Даже не знаю. Просто помогать вам, как это делал Данила? Очередной ведьмак на побегушках? Но меня и так рвут на части. Я впервые за несколько лет в самоволку ушел. И ради чего? Чтобы снова на цепь сесть?

— Сергей. Ну чего вы разошлись так. Успокойтесь. Вы должны осознать, что с такими навыками как у вас, ни о какой свободе речи быть не может. Куда бы вы не отправились, вас везде остановят, схватят и отвезут в застенки. Ваше портфолио уже во многих спецслужбах.

— И какая же у меня там статья стоит? Что написано в моем ужасном портфолио? Астральный террорист? Внетелесный иссушитель? Особо опасный ведьмак?

— Ясно, вы просто издеваетесь. Я вашего дела не видела, но знаю, что оно точно есть, как и у меня. Как и у всех нас. Я прекрасно вас понимаю и донесу ваш ответ Совету. Жаль, я все-таки надеялась на сотрудничество.

— И что предпримет Совет? — с вызовом спросил я.

— Я не знаю. Они могут взяться за вас всерьез и послать всю нашу команду уже завтра, а могут думать несколько месяцев или даже лет. За вами могут начать охоту и в реале. Вам нужны проблемы с законом?

— Вот вы как заговорили. Пошли в ход угрозы. Что дальше? Шантаж? Вспомните мою маму или схватите мою самую любимую ведьму? Неужто вы опуститесь до такой банальщины?

— Совет не думает такими категориями. Они идут на все, что угодно, лишь бы добиться желаемого. Их не волнуют чьи-то жизни. Оценивая риски, они выбирают лучшие варианты решения любой проблемы.

— Рад за них и за вас, — сказал я и встал с кресла, — кажется, наша беседа зашла в тупик. Вам нечего мне предложить, а мне нечего вам дать. Мы все выяснили. Так что я пойду, наверное.

Я взял пистолет со шкафчика и сунул его в штаны.

— Вы уверены? Это ваш последний шанс все изменить, — сказала Ирида.

Сигарета в ее руках потухла, и она просто затушила бычок о простынь. Затем она взяла свой маленький пистолетик, но не стала направлять его на меня. Вместо этого она поднесла его к своему подбородку.

— Вот только… — но договорить я не успел. Ирида быстро сунула пистолет в рот и нажала на спусковой крючок. Тонкая струя крови вылетела из ее затылка и обагрила серые шторы. Я замер в легком испуге, и тут же услышал голос Рагни.

— Это засада, снаружи двое мужиков в форме полиции, но вылезли они не из белой машины с синими полосками, а из черного грузовичка. Сейчас будут ломиться в двери.

— Хоть кто-то из нас умный! — похвалил я Рагни и бросился к окну. Благо оно выходило во двор. Я легко открыл его и прыгнул наружу. Теперь надо тихо сваливать в поля. К машине не вернуться. Про нее пока можно забыть.

— Откройте! Полиция! — крикнул кто-то и начал ломиться в номер, но меня там уже не было. Я быстро и тихо уходил, прячась за машины и заборы.

Какая подстава! Как красиво! Вот и взяли бы меня да сразу да под белы рученьки. И повезли бы в «Белочку». Да уж, доверять этим советникам нельзя. Но как красиво ушла Ирида. Раз и все. Я в первый раз видел самоубийство, и оно меня сильно впечатлило. Хотя, разве это считается суицидом? Она же не себя убила, а чужое тело! Вот и непонятно теперь, чем это считать.

Я уходил в поля по одной из троп. Преследователи меня явно потеряли. Я достал телефон и понял, что могу выйти к одной из деревень. Звонить Злате мне пока не хотелось, поэтому я просто сбросил ей сообщение, что со мной все в порядке. На связь выйду позже. А сам я позвонил Белке и кратко рассказал ей, что через часик другой буду в такой-то деревне. Заберите меня, пожалуйста. Я буду хорошо себя вести!

Но до деревни нужно было еще добраться. Денек выдался сегодня солнечный, но было уже прохладно. Я был одет по погоде, но все равно немного зябко. Я шел по раскатанной внедорожниками сельской дороге и любовался полями пшеницы. Как же здесь тихо. Легкий ветерок приятно обдувает лицо, а земля под ногами мягкая и слегка пружинит. Вот тебе и романтика. Это не по сопливому Питеру бродить, да лужи ногами месить. Тут другой колорит. Урал сердце украл, как здесь говорят. По пути меня догнал УАЗ «Буханка», и веселый водила поинтересовался, чего это я тут забыл. Не собрался ли я пшеницу поджигать? А то тут такие истории бывают. Я быстро сочинил байку, что сломал тачку на трассе и иду в деревню, где меня встретят друзья с рыбалки. Мужик почему-то сразу поверил и предложил меня подбросить. Рагни проскочил сквозь его машину и сообщил, что это не засада, можно ехать.

Я кое-как залез в древнее чудо советского автопрома, и мы весело понеслись по ухабам. На некоторых я подлетал и бился головой о потолок, а водитель только задорно гоготал. Похоже, он уже был пьян. От него несло самогонкой и луком. Ездить по полям в таком виде он совершенно не боялся, потому что менты здесь бывают только по вызовам, а после дождей они сюда и вовсе не доберутся. Так что можно спокойно кататься и выпивать. Мне был предложен местный «сэм». Пах он ужасно. Словно кто-то гнал его из тухлой капусты. На вкус он был еще ничего, но то, что в нем было градусов шестьдесят я понял сразу. Так как я не обедал, то развозить меня начало уже после пятого глотка. В общем, в деревню я мог приехать в полном неадеквате. Хотя после лицезрения самоубийства,