90-е: Шоу должно продолжаться 15 - Саша Фишер

Пятеро, блин! Это ровно на пять больше, чем я рассчитывал. Прикольно.

В общем, проект «прибыльная свадьба» нас изрядно повеселил. Настолько, что мы задумались, а не включить ли проведение подобных мероприятий в список наших дел. Ну, как один из видов деятельности.

А что?

«Устроим из вашей днюхи мероприятие городского масштаба». И тщеславие заказчиков потешить, и прибыль получить…

— У меня в школе была подружка, — задумчиво проговорила Наташа. — Ну как, подружка… Не скажу, что мы прямо дружили. Просто она была новенькая, ее посадили рядом со мной. Ну вот и пришлось…

— В смысле, ты взяла над ней шефство? — спросила Света.

— Да ну, какое там шефство, — дернула плечом Наташа. — Вообще я не поэтому ее вспомнила. А из-за билетов.

— Каких билетов? — заинтересовался Жан.

— На ее день рождения, прикинь! — всплеснула руками Наташа. — В общем, у нас класс был не особенно дружелюбный, и когда эта новенькая пришла… Какое-то у нее имя было еще такое странное… Похожее на Веронику, но не Вероника. Ай, да неважно! Короче, нам с ней было ходить по дороге. Ну вот она меня и начала пытать про наш класс. Кто, да как, да с кем, да когда. А я не сказать, чтобы была слишком популярной девочкой. В общем, я сказала, что одноклассники все дебилы и общаться с ними я не буду. А подружка говорит, что так нельзя. И что она сейчас устроит так, что все будут вокруг хороводы водить. И еще и уговаривать дружить. Оказалось, она придумала продавать билеты на свой день рождения.

— Продавать прямо? — уточнил Жан. — Не просто вручать?

— Неа, — мотнула головой Наташа.

— Прямо по ценнику? — фыркнула Света. — Ни фига себе. У нас бы в школе ей бы за такое по ушам надавали. Тоже мне, бизнес-вумен.

— Ну, там не совсем так плохо, — Наташа задумчиво уставилась на потолок, глаза ее затуманились воспоминаниями. — Просто сейчас я как будто иначе акценты расставляю. Она пришла в школу, подняла руку, вышла в центр класса, когда училка ей разрешила. И рассказала, какой у нее будет офигительный день рождения, что там будет огромный заказной торт, будут выступать клоуны, будет лотерея с призами. И что она… Да как же ее звали-то⁈ Блин, не помню. В общем, поскольку пока мы все мало знакомы, она готова пригласить на свой день рождения любого из нас. Вот у нее тут есть билеты. И она отдаст любой в обмен на что-нибудь символическое. Типа, как знак серьезных намерений, потому что она… Черт, уже не помню точно формулировку. Но суть была как раз такая.

— И что? Билеты раскупили? — спросил я.

— Ага, — кивнула Наташа. — Где-то половина класса купили. Когда один из билетов забрала Машка Пронина. Наша принцесса-королевна. Ну и следом за ней…

— Погоди, а по сколько вам тогда было лет? — спросил Жан.

— По восемь, — ответила Наташа. — Кажется. Во втором классе дело было.

— Ну офигеть теперь! — заржал Жан. — Я думал, это уже где-то в старших классах было! Ты бы еще про детский сад вспомнила!

— А чем кончилось? — спросила Света. — Ну, у этой девочки получилось со всеми подружиться?

— Неа, — мотнула головой Наташа. — Она все наврала насчет клоунов и лотереи. Так что Пронина до ее дня рождения ходила за ней практически хвостом, дружить предлагала. А потом все пришли, а у нее дом в самом конце Промышленной, частный. Во дворе поставили стол со сладостями, но клоунов и лотереи не было. И разговор был такой неприятный, я почему-то на всю жизнь запомнила. Все посидели за столом, пожрали конфет. Родители у нее такие еще… Будто бабушка с дедушкой. Добрые, старенькие. А потом Пронина и говорит: «А где клоуны?» А эта девочка весело так отвечает, что про клоунов она все придумала, но все равно ведь было весело! А все сразу скисли. И вот стоит эта девочка, рядом с ней — родители. А мои одноклассники по очереди подходят, суют ей в руки билет и говорят: «Вруша!» Мне так стыдно было. И так ее родителей жалко. Они переглядывались так печально.

— А ты? — спросила Ирина. — Ты тоже назвала ее врушей?

— А у меня не было билета, — пожала плечами Наташа. — Она меня просто так позвала.

— Хм… Интересно, — Света подперла подбородок кулаком. — А вот интересно. Если все поступают одинаково, почему хочется сделать точно так же?

— «Какого цвета пирамидки?» — пробормотал я.

— Какие пирамидки? — встрепенулся Жан.

— Да я как-то смотрел по телевизору про эксперимент один, — сказал я. — Там детей посадили вокруг стола и поставили две пирамидки. Черную и белую. Эксперимент проводился только над одним ребенком. Все остальные должны были ответить на вопрос «какого цвета пирамидки» одинаково. Они должны были сказать: «Обе белые». Ну и когда очередь доходила до того, кому оставили свободную волю, он тоже ответил «обе белые».

— И что, прямо все-все-все так отвечают? — спросила Света.

— Уверен, что нет, — усмехнулся я. — Но вроде как большинство.

— Обе белые… — задумчиво проговорила Наташа. — Обе белые…

* * *

— Мамочки, я боюсь! — прокричала Ева. Ветер свистел такой, что обычные слова слышно не было. Нам остался только один пролет до вершины. Но самый страшный, конечно. Да и руки-ноги уже утомились взбираться по металлическим скобам. Снизу элеватор кажется нереально высоким. А когда ты начинаешь сюда взбираться, то понимаешь, что ни разу не кажется! Действительно, нереально высоко. А в конце — еще и ветренно. И это прямо странно, потому что внизу сегодня ветра вообще нет. А здесь свистит такой, что аж уши закладывает.

Камеру у Стаса я отобрал еще пролетов семь назад. Его физической подготовки не хватало, и он с каждой ступенькой дышал все тяжелее. Так что я забрал у него сумку и повесил себе за спину. Не сказать, чтобы мне было прямо легко… Но явно лучше, чем Стасу. Ну и мне, кажется, единственному это приключение по-настоящему нравилось.

— Я боюсь, — повторила Ева и прижала руки к груди.

— Можем все отменить, — сказал я.

— Что? — крикнула Ева. — Я