Лекарь Империи - Сергей Витальевич Карелин

Взгляд ее при этом был таким томным и обещающим, что у меня сразу все мысли о Гильдии и инквизиторах улетучились.

Я усмехнулся. Ну, Вероника, ну, артистка! Умеет же она поднять настроение даже в такой ситуации.

«Привет, красотка! — быстро набрал я ответ. — Только что вышел на свободу. Не переживай, со мной все в порядке, жив, здоров, почти невредим. Просто небольшое недоразумение с Гильдией, уже все уладили. Еду домой, умираю от голода. Если приглашение еще в силе, буду минут через двадцать»

Отправил. Ответ прилетел почти мгновенно. Новое сообщение и еще одна фотография. На этот раз Вероника уже сняла халатик и была в одном умопомрачительном кружевном белье, кокетливо поправляя бретельку.

«Конечно, в силе, мой герой! Жду с нетерпением! И постарайся не заблудиться по дороге, а то ужин остынет, а я… я могу и перегреться от ожидания!»

Я расплылся в довольной улыбке. Да уж, эта девушка точно знала, как заставить мужское сердце биться чаще. Все проблемы и неприятности сегодняшнего дня как-то сразу отошли на второй план. Сейчас главным было — добраться до Вероники и ее «ужина».

Дверь мне открыла сама Вероника. И, не говоря ни слова, тут же впилась мне в губы таким жарким и страстным поцелуем, что я на мгновение забыл и про Гильдию, и про Мышкина, и даже про свой урчащий от голода желудок. Она буквально втащила меня в квартиру, не разрывая поцелуя, и только на кухне, немного отдышавшись, отстранилась.

— Наконец-то! — выдохнула она, и ее глаза сияли таким счастьем, что я невольно улыбнулся. — Я уж думала, ты до утра там у них просидишь!

Она тут же засуетилась, поставила передо мной глубокую тарелку с дымящимися, ароматными щами, потом — тарелку поменьше с рассыпчатым рисом и аппетитным куском жареной рыбы, а рядом — небольшую пиалу со свежим овощным салатом. Все выглядело невероятно аппетитно, и мой желудок издал такой громкий и благодарный стон, что Вероника рассмеялась.

— Ох, знала бы ты, что я сегодня пережил… — начал было я, собираясь рассказать ей о своих приключениях в Гильдии.

Но она тут же приложила палец к моим губам.

— Тссс! Никаких разговоров, пока не поешь! — строго сказала она, но в глазах ее плясали смешинки. — Главное, что ты жив, здоров и цел. А твой увлекательный рассказ о том, как ты в очередной раз спасал мир от вселенского зла, может и подождать. Сначала — ужин. А потом… потом все остальное.

Я с благодарностью посмотрел на нее. Хорошая Вероника все-таки. Заботливая. И очень красивая. Я с энтузиазмом принялся за еду. Щи были просто божественными, а рыба… рыба таяла во рту. Кажется, я не ел ничего вкуснее за всю свою вторую жизнь.

Уже через пару часов, когда с ужином было покончено, все подробности моего задержания и освобождения были рассказаны Веронике (она, конечно, была в шоке от истории с Мариной Ветровой и очень возмущалась действиями Гильдии), а мы сами лежали в ее кровати. Она пристроилась на моей груди и ласково поглаживала ее. А я погрузился в собственные мысли. Особенно меня беспокоила ситуация с Мариной Ветровой.

Я и в прошлой жизни, чего уж греха таить, не раз сталкивался с неблагодарными пациентами или их слишком уж ретивыми родственниками. Бывало всякое — и жалобы необоснованные писали, и в суды подавали, и грязью в интернете поливали. Но Марина…

Марина была совсем не похожа на таких. Я прекрасно помнил, как она сама, чуть ли не силой, тащила меня к Сеньке, умоляя его осмотреть, как она верила мне, как благодарила потом за спасение сына.

И вдруг — такое! Обвинения, очная ставка… Это никак не укладывалось у меня в голове.

Тут явно что-то было нечисто. Как будто кто-то очень умело разыграл эту карту, подставив и меня, и ее. Только вот кому это могло понадобиться? И для чего?

Завистникам, которые злились из-за моего слишком быстрого карьерного роста и успехов? Вполне возможно. Те же хомяки из команды Шаповалова, или, может, кто-то со скорой, тот же Сычев или даже Волков, который так не хотел меня отпускать.

Но чем они могли так подкупить или запугать Марину, чтобы она пошла на такое? Женщину, которая была мне обязана жизнью своего ребенка? Непонятно.

Жаль, что эти дурацкие браслеты не позволяли мне теперь подойти к ней и просто поговорить, попытаться выяснить, что произошло на самом деле. Телефон, конечно, никто не отменял, можно было бы и позвонить. Но это я решил оставить на самый крайний случай.

Для начала нужно было попробовать зайти с другой стороны. Например, посмотреть, что там сейчас с ее сыном, Сенькой. Как он себя чувствует после операции? Все ли с ним в порядке? Может, ключ к разгадке кроется именно там…

На этих мыслях я и уснул, прижавшись к теплому, пахнущему ванилью и чем-то еще очень уютным телу Вероники. Только сквозь сон я слышал, как она что-то ласково шепчет мне на ухо, гладит по волосам и снова говорит, чтобы я не переживал из-за этих браслетов, что все обязательно наладится, и что она всегда будет рядом.

Утро началось с совместного принятия душа, что было, конечно, очень приятно, но совершенно не способствовало экономии времени.

Поэтому позавтракать я толком не успел. У Вероники сегодня был выходной — она работала по графику два через два — так что она осталась дома, пообещав приготовить к моему возвращению что-нибудь «особенное».

А мне она заботливо сунула в сумку пару внушительных бутербродов с сыром и ветчиной и большой бумажный стакан с горячим, ароматным кофе.

В автобусе, по пути на работу, я с удовольствием умял бутерброды, запивая их обжигающим кофе. Настроение было боевое. Нужно было первым делом узнать у Шаповалова, перевели меня все-таки официально в хирургию или нет.

Если перевели, то сегодняшний день должен был стать моим первым рабочим днем на новой, более высокой зарплате. А это значило, что можно было бы уже начинать присматривать себе квартирку получше.

Я вошел в главный холл больницы. Девочки на стойке регистрации — Леночка и Машенька — привычно замахали мне руками и одарили такими ослепительными улыбками, что я едва не ослеп. Кажется, я становился здесь местной знаменитостью.

Я прислушался к своим внутренним ощущениям. Пусто. Фырка не было. Я