Тьма. Том 8 - Лео Сухов

Хорошо известен пример изменения человека в битве при Клюквенке, когда русское войско сумело сокрушить отородий, добраться до руководившего ими тёмного и убить его в момент насыщения плетения тенькой.

Весь объём накопленной энергии расплескался из плетения почти одномоментно. Это сразу убило троих ратников, а ещё двое начали изменяться на глазах своих товарищей. Спустя минуту они уже сами ударили по русским войскам, показывая невероятную силу и ловкость.

Похожий случай описывается и ромейским летописцем в истории про осаду Афин в 1312 году, когда выстрелом из баллисты был убит тёмный, неподалёку от которого находились пленники-крестьяне. Перенасытившись тенькой, они обратились и кинулись на других людей.

Примеры подобного изменения не единичны. Они встречаются в хрониках Винланда, Франкского королевства, Чжунго и других народов. И все эти случаи объединяет общая черта: они происходили на удалении от земель Тьмы. В землях Тьмы крупный всплеск теньки дарует чёрное сердце. Вдали от них — изменяет организм человека.

В чём же заключаются эти изменения? Как и в случае с телами животных, наблюдается значительный рост мышечной ткани, а также увеличиваются размеры самого человека. С высокой степенью вероятности, меняется и обмен веществ. Часть органов переключается на переработку теньки, чтобы использовать её в качестве дополнительного питания.

Кроме того, наблюдается агрессивное отношение к носителям иной энергетической структуры — в первую очередь, людям. Как и в случае изменённых животных, если перед изменённым человеком поставить несколько живых существ, то для удара он выберет то, у которого будет сложнее энергоструктура. А именно, человека.

— Те есть вы наплевали на запрет и всё-таки полезли под землю… — повторила Саша, переводя прищуренный взгляд с Проскурятина на Александра Пискарёва, а затем и главного редактора радио «100» Никитина.

Удивительное дело, но именно последние два решили сопровождать нас вниз. Оказалось, что один, что второй не были в этом тёмном деле новичками. Вместе эти двое работников радиоточки руководили отрядом в тридцать два человека, который — барабанная дробь! — регулярно мотался под землю в поисках ценностей.

Да, вот настолько всё оказалось запущено…

Из плюсов, отряд был хорошо вооружён, знал опасности подземелий, неплохо ориентировался в подземной части исследовательского предприятия.

И, как чуть позже выяснилось, не раз встречался с изменёнными людьми, умудряясь выходить из стычек без потерь.

— Откровенно говоря, я даже не знал о существовании такого запрета! — признался главный редактор радио Никитин. — Мальчишками мы бегали в подземелья через незакрытые проходы: технические отверстия, вентиляцию…

— И вам взрослые не запрещали? — вскинула бровь Саша.

— Ну мы же мальчишками были, ваше высочество! — с озорной улыбкой ответил Никитин. — Когда дети слушались запретов-то?

— Тоже верно… — чересчур уж тяжко вздохнула цесаревна, вспоминая, видимо, о чём-то своём.

— А когда выросли, ходили уже более осознанно, стараясь не рисковать. Но и тогда нам про запрет не сказал никто…

— Боюсь, что это так, — поддержал его городской голова Проскурятин. — Мой предшественник не стал сведения о запрете оглашать. Вот и получалось, что прямого запрета как бы и нет. А когда при мне всё вскрылось, я, естественно, постарался запретить подобные вылазки… Но привычка, ваше высочество… Привычка-то уже выработалась.

— Знаете, это, конечно, ваше право угробить собственный город… Но вас же просили! — возмутилась Саша. — Вас предупреждали, что там опасно! Что подземная часть может погубить всех, кто живёт на поверхности!

— Мы понимаем, ваше высочество, — закивал Проскурятин. — Это ужасная ошибка…

— Да какая ошибка! — перебил его Никитин. — Всё было закономерно, ваше высочество! Даже если бы про запрет сообщили сразу, всё равно бы нашлись те, кто полез.

— Эх, сдать бы вас отцу! — покачала головой цесаревна. — Посмотрела бы я, как вы ему про закономерности рассказываете…

— Но вы же не станете? — с надеждой спросил Проскурятин.

— Нет, я Феде обещала! — с сожалением вздохнула Александра. — Можете сказать ему спасибо. В ближайшее время вас не выселят, хотя и надо бы.

— Ну и что нас там, внизу, ожидает? — уточнил я. — И что предстоит сделать?

Мы сидели в большой комнате для совещаний. Со стороны нашей объединённой дружины — я, Авелина, Саша, Арсений Булатов, Давид, Витал и Иван Семёнов. Со стороны горожан — голова, редактор радио «100» Никитин, ведущий Александр Пискарёв, ну и Синякин Артём Михайлович, представитель службы безопасности Стопервого — взамен своего начальника, занятого обороной от зверья.

Честное слово, организовать это собрание было очень тяжело. Когда я рассказал суть да дело Саше, цесаревна была готова рвать и метать. А ещё хотела связаться с отцом и сообщить ему о произошедшем. Но мы с Авелиной кое-как сумели её отговорить.

Если уж Рюриковичи хотели сделать чин по чину, надо было наземную часть сразу равнять с землёй, а не селить здесь кучу народа. И я был полностью согласен с Никтиным: тех же мальчишек никакие запреты не удержат. Они обязательно полезут и всё выяснят сами, на своей шкуре.

— Как я уже говорил, главная опасность подземелий исходит от изменившихся людей… — поднял на меня печальный взгляд Проскурятин.

— Они всё ещё там? — удивилась Саша. — Спустя шесть десятков лет?

— Ну а что им сделается, ваше высочество? — удивился представитель безопасности Синякин. — Живут под землёй, изменяются помаленьку…

— И до чего дошло изменение? — барабаня пальчиками по столу, осведомилась цесаревна.

Синякин посмотрел на Никитина, а тот намёк понял и подвинул к нам церу. На экране были открыты снимки с трупами странных созданий, которые его отряд, видимо, извлекал на поверхность. Зрелище было то ещё, если честно… В существах, которых я увидел на снимках, не осталось ничего человеческого.

— Как видите, почти все отрастили дополнительные конечности! — с энтузиазмом прокомментировал Никитин, который, похоже, «горел» подземельями не меньше, а то и больше, чем своей радиоточкой. — Рост каждой особи достигает от трёх до трёх с половиной метров. Головы… Головы стали усыхать за ненадобностью! Чем они думают, мы не знаем. Но головой, вернее, её остатками, похоже, только едят и глядят.

— Говорят, в Рязани пироги с глазами… — тихонько проворчал Давид. — Их едят, а они глядят…

— Мы сумели выделить закономерности в изменениях. Их пять основных. Если учесть, что области обитания каждой чётко определены, а разные виды изменённых не слишком-то друг друга любят, мы подозреваем, что общность изменений зависит от… — Никитин замялся, но всё же продолжил: — От того, кем они были до изменений.

— Что⁈ — не поверила Саша.

— Да-да, вы не ослышались. Первая разновидность — учёные, они занимают больше всего областей. Их места обитания — бывшие отделы исследовательской точки, — пояснил Никитин. — Всего этих отделов десять.