Ничего cвятого - Дмитрий Дегтярев

– Хм…

– Вроде бы, заманчиво, да? Особенно для столь радикальной террористической секты, как мы, да? – Данте невесело рассмеялся. – Тем не менее, я ответил отказом. Да-да, – он издал новый смешок. Такой же невеселый. – отказался. Спросишь, почему? Все просто. Во-первых, я не идиот и понимаю, какую ответную реакцию вызовет убийство Папы. Во-вторых, Урбан Х далеко не самый плохой Папа, а может быть даже лучший за последнюю сотню лет. Во всяком случае, он сдерживал псов вроде тебя, и всю вашу инквизиторскую стаю от более радикальных действий. Потому, убивать столь миролюбивого главу пусть и заблудшей церкви, тем самым развязывая руки Инквизиции, таким образом, подписывая себе де-факто смертный приговор не имело никакого смысла. В-третьих, и, пожалуй, все же самая главная причина отказа, анонимность обратившихся ко мне людей. Я их не знал, а они не собирались раскрывать свою принадлежность. А, я так не работаю. Особенно в таких важных проектах. Поскольку не хочу быть исполнителем чьей-либо воли, кроме Божьей. В данном же случае, эти люди не вызывали у меня ассоциаций с Божественными посланниками. Скорее, наоборот.

– Что же произошло? – Данте замолчал, и Пабло пришлось подтолкнуть его к дальнейшей исповеди. Все же, такого рода информация на вес – даже не золота, а едва ли не освященных гостий, да простит Бог за такое еретическое сравнение.

– Я отказался, а через неделю у меня похитили дочь…

Пабло пытался скрыть свое удивление, но у него не получилось.

– Дочь? Я не знал, что у тебя есть дочь… Да, вообще, дети…

Данте попытался улыбнуться, однако вместо улыбки получилась жуткая гримаса.

– Мария, ей всего два года. – еретик, террорист и главный враг Церкви опустил голову, правда Пабло успел заметить, как по щекам у него побежали слезы. Нет, его нисколько не трогало увиденное. Еще с первых лет инквизиторской службы он успел понять, принять и привыкнуть: преступники такие же люди, со своими проблемами, переживаниями, трагедиями… Есть только одна важная деталь – ничего из этого не освобождает от ответственности за совершенные злодеяния. Ничего. Таким образом, похищение дочери Данте не меняло самой сути. Тот по-прежнему оставался еретиком, террористом, врагом Церкви, Империи и всего христианского народа.

– Ты должен знать еще кое-что… – Данте поднял голову и тыльной стороной ладони смахнул слезы. – Мария, она… – он замялся, точно пытаясь подобрать нужные слова. – она… в общем… она дочь Анжелины…

Пабло не думал, что в жизни его еще хоть что-то удивит. Но сейчас… – нет, он был не просто удивлен, а поражен до глубины души.

– Анжелины? – ее имя он прошептал, и даже отступил назад, точно этот шаг мог вернуть назад на пару секунд, защищая от болезненной сердцу информации.

– Да, – вопрос был риторическим, но Данте ответил. – ее и мой ребенок. Наша Мария. Теперь ты понимаешь, чем руководствовалась Анжелина? Она защищает своего ребенка. Мы оба защищаем нашу Марию.

– Тем, что берете родных мне людей, в том числе и детей, обещая в случае моего неповиновения, устроить кровавую расправу? – Пабло задал вопрос без прежней злобы. На нее попросту не осталось сил. Ни физических. Ни эмоциональных. Удивительно, как одно известие за пару секунд может выжать все соки. Значит, Анжелина сбежала от него, инквизитора, ревностного слуги Божьего, к еретику, и у них родилась дочь… Воистину, женщины непостижимые в своем коварстве создания… Якоб Шпренгер и Генрих Крамер были правы в своих суждениях, говоря о женщинах в трактате по демонологии и надлежащих методах преследования ведьм: «Уже при сотворении первой женщины эти ее недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно – из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины. Из этого недостатка вытекает и то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное.» Насчет животного они конечно погорячились, однако остальные вещи имеют смысл.

– Мы не готовы потерять свою дочь! – минута слабости прошла и лицо Данте вновь приобрело каменный оттенок с небольшой кривой ухмылкой. – Надеюсь, и ты не готов к потери своих родных. А, значит – каждый из нас достигнет своих целей.

Пабло мрачно кивнул. Данте прав. Очень прав – каждый достигнет своих целей. Одна же из его целей – отправить на костер, и Данте, и Анжелину.

– Что вы от меня хотите?

– Спасти мою дочь. Все, что меня сейчас волнует. Проблема в следующем: я не знаю, кто именно стоит за похищением, и где они базируются. Ты в свою очередь, помимо доброго дела по спасению ни в чем не виновного ребенка, решишь свои задачи. Во-первых, найдешь истинных убийц Папы. Во-вторых, предотвратишь еще большие трагедии. В-третьих, спасешь семью сестры. В-четвертых, по завершению нашего сотрудничества получишь в свое распоряжение Артуро Гати. Думаю, более чем выгодные условия.

Действительно, в свете открывшихся обстоятельств, весьма щедрое предложение со стороны лидера террористической секты. Правда, три из четырех пунктов Пабло пропустил мимо ушей. Его заинтересовал только один из них.

– Ты сказал: предотвратишь еще большие трагедии. О чем идет речь?

– Мою церковь привлекли для решения одной конкретной задачи: ликвидировать Папу. Каким образом, не особо важно. Главное добиться конечной цели. Подставить тебя, уж прости, было моей задачей поскольку лишало сразу несколько задач. Во-первых, пусть и не полностью, но снимало полноту ответственности с протестантских общин, поскольку убийца не просто из католической среды, но имеет непосредственное отношение к структурам, защищающим полноту веры. Во-вторых, давало возможность привлечь тебя к розыску истинных злодеев, что сильно повышают шансы моей дочери на выживание.

– Ясно… – Пабло ощутил, как поток неприятной желчи заливает внутренности. Еще бы, его использовали для решения своих целей. Не самое приятное, что может случиться в жизни.

– Мы свою задачу выполнили. Вот только… – Данте в задумчивости посмотрел вперед, глядя куда-то во внутренний двор. Впрочем, Пабло прекрасно понимал: сейчас протестантский пастор ничего перед собой не видит. – Меня не посвящали в другие детали, не относящиеся к поставленным перед «Детьми Виноградаря», задаче, но дополнительные обрывочные сведения мне все же удалось зацепить… – он взглянул на Пабло, и в его глазах инквизитор разглядел то, чего совсем не ожидал увидеть. Печаль. – Похоже намечается что-то серьезное… Что-то очень серьезное, мастер инквизитор… Я бы мог стоять в стороне и, наверное, так бы и поступил, не пойди эти люди на похищение и угрозы в адрес моей дочери… С того момента, они стали для меня куда более злейшими врагами, чем Святая Инквизиция, Католическая Церковь, Орден Тамплиеров и все вместе взятые. Мы должны найти их, вырвать из их лап мою дочь и сорвать все их дальнейшие планы. Я помогу вам, мастер инквизитор. Если потребуется, даже могу помочь Инквизиции на официальном уровне, предоставив вашим представителям все собранные сведения и моих людей. Теперь, по крайней мере, на время предлагаю объединить усилия против общего врага. Свои дальнейшие проблемы мы можем решить позже, после того, как моя дочь будет спасена, а наш общий враг уничтожен.

Данте выдохнул и выжидающе уставился на собеседника, ожидая его реакции. Пабло кивнул и хищно осклабился. Его полностью устраивал предложенный план.

– Хорошо, Данте. С чего мы начнем?

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Толедо.

Толедский алькасар – штаб-квартира Конгрегации по делам и защите веры.

8 этаж – зал аналитики и боевого планирования КТП.

20:04.

Гонсало Пьетри мысленно находился уже дома, в обществе молодой жены, с которой они обвенчались вчера вечером. Представлял себе, как они, любуясь друг другом, открывают бутылку подаренного другом хорошего вина, приготовленного и хранящегося несколько лет в подвалах монастыря, разливают его по хрустальным фужерам, желают друг другу всего самого прекрасного, делают небольшие глотки, потом ставят фужеры на стол, обнимаются, целуются, и…

Мыслям об отдыхе пришлось отойти далеко на задний план, когда монитор издал предостерегающий писк,