Ничего cвятого - Дмитрий Дегтярев

– Бог избрал двенадцать, но один из них оказался сыном погибели? – с самым серьезным видом задал вопрос габаритный.

Исполнитель усмехнулся и покачал головой.

– Нет. Бог избрал двенадцать, а вместе с ними избрал и того, кто впоследствии исполнит Его же план.

Габаритный кивнул, удовлетворенный результатами проверки.

– Твои дела в Женеве завершены. – объявил он и глазами указал вниз. Исполнитель проследил за его взглядом. На полу стоял металлический кейс, который тут же, с помощью ноги габаритного проделал путь от его стула, к стулу Исполнителя. – Там подробные инструкции последующей работы, – пояснил связной. – а также, пароли, сотня золотых для расходов и необходимые документы.

Исполнитель ничего не ответил. Просто продолжил молча сидеть, ожидая дальнейших распоряжений. Если они еще остались, конечно же. Оказывается, остались. Крупногабаритный вытащил из-под складок объемной куртки сверток, положил его на стол и пододвинул к исполнителю.

– Здесь билет до Рима, новый телефон, и книжка адресом следующего пункта. В телефоне на кнопке быстрого набора контакт связного в Риме. По прилету свяжись с ним, он скажет где тебя будут ожидать. В городе уже ждет команда. С твоим прибытием они закончат последние приготовления, и вы приступите к финальному этапу.

– Хорошо. – Исполнитель чувствовал, когда разговор заканчивали. Сейчас – однозначно закончили. Потому он встал на ноги, сунул сверток себе в карман, подхватил с пола кейс и зашагал к выходу из таверны.

Его ждет Рим, а вместе с ним новое задание, где обязательно кто-то умрет.

Священная Католическая Империя.

Королевство Англия.

Лондон.

21:59.

Келли медленно брела по чистому тротуару делового центра города, где в устремившихся в небо башнях располагались торговые дома, представительства, банки, юридические фирмы, коллегии и прочие организации, так или иначе связанные с деловой жизнью королевства, когда мигающие разноцветной рекламой экраны, занимающие большую часть зданий, переключились с призывов вложить деньги, или купить товар, или воспользоваться услугой на единый фон: мрачное лицо магистра Ордена Тамплиеров, на белом фоне с красным крестом.

В прошлый раз, Келли его хорошо помнила, поскольку это было всего лишь вчера, ничем хорошим экстренное оповещение не закончилось. Впрочем, на то оно и экстренное, что хороших новостей не несет. Женщина замерла, с внутренним страхом ожидая последующего объявления.

Священная Католическая Империя.

Королевство Португалия.

Лиссабон.

22:00.

Жорже Гонсалвеш, так и застыл перед небольшим экраном в сакристии, держа в руках две свечи. Впрочем, отец Иоанн не обратил на него никакого внимания, также уставившись на экран, где на белом фоне с красным крестом резко контрастировало мрачное лицо магистра Ордена Тамплиеров.

– … об участии Пабло Красса в сатанинском заговоре, цель которого в уничтожении Святого Престола, Святой Церкви и Священной Империи. Теперь точно и достоверно мы можем свидетельствовать о том, насколько могущественен сатана и насколько бессильны мы, люди, если только не находимся под защитой ангелов, святых и Пречистой Матери – Царице Небес. С великим глубочайшим прискорбием должен сказать, что даже высокий пост и ревностное служение Святой Церкви не защищает от нападок и обольщений сатаны. Если же сердце в сердце появляется гордость, мгновенно отдаляющая от Христа, если заслуги приписываются своему умению, а не провидению и славе Божьей, то дверь для демонических легионов открывается нараспашку, приглашая их войти внутрь и занять царственное место. К сожалению, Пабло Красс вместо покаяния и молитв, закрыл свое сердце для благодати, пошел на союз с еретиками ради собственной выгоды, предал нашу веру, Церковь и святых. Посему…

Местонахождение – неизвестно.

Время – неизвестно.

Пабло Красс ощущал дикую боль в области сердца, слушая магистра Ордена Тамплиеров. Каждое сказанное слово наносило глубокую рану на сердце, оставляя кровавый след.

– К сожалению, Пабло Красс вместо покаяния и молитв, закрыл свое сердце для благодати, пошел на союз с еретиками ради собственной выгоды, предал нашу веру, Церковь и святых. Посему с данного момента Пабло Красс лишается доверия Конгрегации по делам и защите веры, лишается всех ранее полученных рангов, лишается инквизиторского ранга, и более не имеет власти, как представитель Святой Инквизиции. Кроме того, за побег, устроенный для обвиняемой в тяжких преступлениях еретичке, за угрозу для жизни агентов Королевской службы, за оставление инквизиторской службы, за помощь в организации убийства Святейшего отца, за дружбу и помощь явным врагам Святой Церкви, за предательство христианской веры, за переход на сторону сатаны, Пабло Красс отлучается от Святой Церкви до момента своего истинного покаяния. Текст отлучения зачтет архиепископ Толедо Хуан Кастильо. – картинка с магистром Ордена сменилась крупным планом рабочего кабинета архиепископа, который в соответствующем облачении сидел за столом, мрачно смотря в камеру, а оттуда на всех жителей Империи, прильнувших сейчас к экранам. Получив невидимый знак, архиепископ тяжело вздохнул, опустил взгляд на лежащие перед ним бумаги и скорбным голосом начал зачитывать текст отлучения. – Во имя всемогущего Бога Отца, Сына и Святого Духа, Священного Писания, святой и беспорочной Девы Марии, Матери Бога, во имя всех славных добродетелью ангелов, архангелов, престолов, могуществ, херувимов, серафимов, во имя патриархов, пророков, евангелистов, святых преподобных, мучеников и исповедников и всех прочих, спасенных Господом, мы, Эрнан, Божией милостью кардинал и епископ Святой Церкви; Хуан, архиепископ Толедо; и Рубен Рохо, епископ и Великий защитник католической церкви, провозглашаем, что отлучаем от церкви и анафематствуем того злодея, которые именуется Пабло Красс, и изгоняем его от дверей Святой Божьей церкви, дабы он предан был на вечные муки с Дафаном и Авероном, Гусом, Кальвином, Лютером и со всеми, кто говорит Господу Богу: «Отойди от нас, ибо мы не хотим знать путей Твоих». И как огонь угашается водой, так да угаснет свет его во веки веков, если он не покается и не загладит своей вины. Да проклянет его Бог Отец, сотворивший человека! Да проклянет его Сын Божий, пострадавший за нас! Да проклянет его Дух Святой, ниспосланный нам во святом крещении! Да проклянут его небеса, и земля, и все, что на них есть святого, до тех пор, пока он не совершит явный всем нам достойный плод покаяния. Мы же, с великой скорбью в сердце будем молить Христа Спасителя, дабы Он, в своем милосердии подал его злому сердцу покаяние, тем самым избавив от вечного и неизгладимого проклятья. Аминь. Да будет так, да будет так. Аминь.

Голос епископа стих, затем на смену ему пришел магистр, сообщивший о назначенной награде в 100 золотых за любую информацию при помощи которой можно будет поймать беглого инквизитора и в 1000 золотых, при поимке и задержании Красса, причем позволялось применять физическую силу, поскольку он теперь беглый преступник и враг Церкви, а не ревностный служитель Святой Инквизиции. Запрещалось одно – убивать, поскольку Красс хоть и являлся на данный момент преступником, но все же прошлую принадлежность к Конгрегации никто не отменял, а значит лишение жизни исключалось.

Впрочем, Пабло дальше не слушал магистра. Не было ни сил, ни желания. Внутри казалось разорвался мощнейший снаряд, отчего теперь там царила абсолютная пустота. Каково это – осознать, что ты оказался вне Церкви? Каково понимать, что в случае гибели ты окажешься в аду, и никакие последующие молитвы, если даже таковы будут не помогут тебе перебраться из ада в Чистилище, поскольку наложенная анафема подобна толстым цепям, которая будет удерживать на месте? Каково осознавать себя врагом, а не защитником Церкви?

Ответ один – не было ничего ужасней в жизни, чем нынешние минуты. Он больше не инквизитор, не священник, не католик – он, беглый преступник, враг и преданный анафеме злодей.

Пабло застонал, ощущая дикую рвущуюся наружу боль, за мгновение заполнившей внутреннюю пустоту, и все продолжающей прибывать.

Да, он ожидал чего-то подобного. Его ведь подставили, и у Инквизиции есть основания связывать его с убийством Папы. В свете таких событий, анафема является логичным и весьма последовательным шагом. Тем не мене, от осознания данных вещей легче не становится. Вообще, ни разу. Факт оставался фактом – он оказался за порогом Христовой Церкви, а значит за порогом спасения. И, что