Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

– Очевидно, это очень льстит самолюбию – жить в центре вселенной, – усмехнулся Ветковский.

– Весьма познавательно, – заметил Татор с присущей ему деликатностью. – Но для чего нам все это знать?

– Для расширения кругозора, – охотно ответил Урбанович. – Кстати, могу организовать небольшую обзорную экскурсию. Исторических мест здесь по понятным причинам немного, но красивых уголков предостаточно. Водопады, царь-деревья, чистые озера… С вас транспорт, с нас интеллектуально насыщенное общение.

– Через сутки нас тут с охотничьими собаками не сыщут, – убежденно сказал Татор.

На мгновение он приоткрыл глаза. Как раз вовремя, чтобы увидеть, какими саркастическими ухмылками обменялись братцы-ксенологи.

3

Внутри отель для транзитных пассажиров оказался намного просторнее, чем выглядел снаружи. Он был полностью автоматизирован. Большинство номеров было занято беженцами с «Тетры», но часть оставалась свободной. Хотя, возможно, причиной тому были живое, давно не виденное солнышко и общая неторопливость новых гостей. В последнем случае кое-кто рисковал оказаться без персонального спального места. Впрочем, в климатических условиях Амриты это не выглядело чем-то угрожающим. Романтическая ночь под чужими звездами – что может быть восхитительнее?

В узком коридоре Кратов нос к носу столкнулся с доктором Кларком. Они молча раскланялись. Ученый выглядел отрешенным сверх обычного. Уши его были плотно закрыты громадными старомодными наушниками.

Номер в конце коридора оказался свободен. Кратов не имел намерений занимать его надолго. Все, в чем он нуждался, заключалось во временном уединении, а еще в устойчиво работающем информационном канале. Он вошел и запер дверь на механический засов, еще один нежданный элемент архаики. Убранство комнаты было подчеркнуто спартанским и словно бы намекало: нечего тут засиживаться надолго, транзит есть транзит, переночевали – и двигайтесь дальше, по своим делам… То, что Амрита не балует хлебосольством, было общеизвестно. Возле стены стоял топчан на низких ножках, застеленный пестрой домотканой циновкой. Напротив находился простой квадратный столик, тоже низкий настолько, что при желании можно было им пользоваться, сидя на полу. Для тех, кто такого желания не испытывал, имелось нечто вроде пестрого, в тон циновке, пуфика, выглядевшего как мешок, набитый соломой.

В белую, без изысков, стену над столешницей был встроен винтажный видеал, он-то Кратову и был нужен.

В номере было жарко, сквозь открытое окно внутрь проникал горячий воздух, а как привести в действие кондиционер, Кратов не разобрался. На команды голосом система комфорта не отреагировала, сенсорных пультов нигде не наблюдалось. Словом, Амрита во всей своей красе… Скинув куртку и фуфайку, Кратов привел собственный тепловой режим в норму, придвинул пуфик к столу, оживил видеал и вошел в Глобальный инфобанк.

Следуя по новостным ссылкам, в которых настораживающе часто фигурировала одиозная персона Джейсона Тру, он выяснил нижеследующее:

Что Ирина Павловна Сафарова, упомянутая Джейсоном Тру в качестве факта за номером первым, почтенная дама семидесяти пяти лет, садовод-селекционер, каковая ни с того ни с сего вдруг бросила все дела, сорвалась с места и улетела на Амриту, на деле является матерью человека по имени Виктор Сафаров. Ну, этого следовало ожидать.

Что отец Виктора Сафарова, экзобиолог Каюм Сафаров, умер во время эпидемии кванна, тогда еще абсолютно неизлечимого, да и поныне излечимого с громадными оговорками, в ксенологической миссии на планете Симба в 115 году. Где это? Кратов о такой не слыхал. Но это была лишняя информация, и уходить в сторону от магистральной линии поиска он не стал.

Что сам Виктор Сафаров, фигурировавший в факте за номером вторым, был Звездным Разведчиком и даже открыл одну планету, которая сразу попала в Каталог перспективных исследований Брэндивайна-Грумбриджа. Кратов, скрепя сердце, адресовался к Брэнди-Груму и без труда нашел описание планеты «Сафаров-139». Планета была как планета, вряд ли кто примется ее исследовать в ближайшие несколько веков.

Кажется, все стало на свои места: мать летела к сыну, не пожелавшему по каким-то своим мотивам возвращаться на Землю. Что же до садоводства, то на Амрите, при всех ее природных богатствах, тоже было над чем поработать.

С некоторым недоумением, к которому примешивалось приятное чувство исполненного обязательства, Кратов стал сворачивать ссылки и прикидывать, в каких выражениях он сообщит команде «Тавискарона», что незапланированный отпуск закончился не начавшись.

Но его внимание внезапно, как магнитом, было притянуто к еще не пропавшей с видеала биографической справке о Сафарове из регистра Корпуса Астронавтов.

Кратов застыл, не донеся указательный палец до последней, завершающей точки. Не поверив своим глазам, вызвал несколько независимых источников…

В справке и во всех сторонних источниках стояла дата смерти и предания огню по индуистскому обычаю останков Виктора Каюмовича Сафарова – 26 мая 143 года.

Это был факт третий, о котором не упомянул Джейсон Тру, а сам Кратов, засидевшись на Земле, слишком долго занимался проблемами иного порядка. Поэтому он не знал того, что наверняка по меньшей мере неделю держалось в сводках горячих новостей, а значит, было на слуху у всего человечества.

Не так уж часто, как порой представляется, в Звездной Разведке гибнут люди, чтобы забылась фамилия последнего из них. Виктор же Сафаров погиб в результате пустяковой оплошности, непростительной для опытного звездохода. Его завалило камнепадом в подземной галерее безымянной горной страны на планете Амига.

«А это где?» – сердито подумал Кратов.

Спасательная операция не должна подразумевать действий по спасению самих спасателей… Сафаров в одиночку, без роботизированной поддержки и в скафандре без экзоскелета сунулся в один из боковых туннелей. Потерявшихся биологов он там не нашел, о чем успел сообщить за секунду до того, как своды туннеля смяли его, словно бумажную куклу.

Друзья доставили то, что осталось от Виктора, на Землю, где его проводили в последний путь с почетом и скорбью, как героя космоса. И произошло это почти год назад, когда Кратов всю свою энергию, силы и знания отдавал решению личных проблем семейного свойства.

Человек гибнет в Звездной Разведке. Прах его захоронен на родной планете. Спустя некоторое время он – либо его однофамилец – объявляется в тихом уголке Галактики, лежащем вдалеке от оживленных трасс и всего того, что входит в понятие цивилизации. Туда вылетает мать погибшего – увидеть, не сын ли это. Но сын-то остался на Земле… Да и как Ирина Павловна узнала бы о том, что где-то за сотни световых лет, на Амрите, неизвестно откуда возник неизвестно кто, носящий имя ее сына? Только если бы получила вызов, приглашение прилететь… От кого?!

Ситуация была необычна, и о ней каким-то трансцендентным образом пронюхал завзятый