Путь хирурга - Валерий Александрович Гуров

Я отчетливо видел, как оба кольца — и учеников, и членов Совета — образуют плотный энергетический круг. Я понимал, что чем дольше остаюсь вне круга, тем свободнее буду действовать…

По двору прошёл низкий, тягучий гул — приют «вдохнул» и теперь, казалось, готовился выдохнуть всей своей каменной грудью. Стены дрожали, как натянутая кожа барабана, а под ногами рождался свой едва уловимый ритм…

Из швов между плитами побежали тонкие золотистые жилки. Они тянулись к кольцам учеников, словно кровеносные сосуды к сердцу. Я наблюдал, как эти «артерии» вливаются в ладони стоящих в круге, но одновременно нащупал собственной ладонью одну из боковых ветвей. Она не шла в общий поток, а уводила энергию к южной стене.

Я «разрезал» её мягким импульсом и пустил ответный ток на себя. Волосы на руках встали дыбом, зубы свело от металлического привкуса энергии. Приют отдавал силу — без эмоций, сухо.

В кольце советников поток шёл в Астахова, я видел, как его «второе» тело распухает, уплотняясь, а по моим каналам в этот момент шёл параллельный заряд. Я впитывал его, как губка, и часть тока уже собиралась в солнечном сплетении, готовая рвануть наружу, когда придёт время.

— Вот теперь… — прошептал Астахов гостю, — … мы на равных.

Посох в руках Астахова загудел низким басом, и его тело сорвалось вверх, словно его подбросило подземным взрывом. Он взмыл, оставляя за собой тонкую, дрожащую дорожку света.

Я в этот момент «подсел» глубже в капилляры приюта, синхронизируя свой ритм с вибрационным фоном, что шёл от каменных стен. Теперь каждый его взмах, каждый удар по камню отражался во мне, и я впитывал и эти отголоски силы, собирая их в животе тугим узлом.

Астахов в воздухе развернулся и рухнул вниз, пружиня ногами, посох врезался в землю с хрустом. По плиткам двора побежала трещина, из которой хлынул чёрный, густой, как деготь, поток энергии. Он пошёл вперёд, преграждая Освобождённому путь.

— Тебе — нет — пути! — процедил Астахов, и его голос разнёсся по двору, срывая пыль с карнизов.

Я посмотрел на Астахова, на его сжатые челюсти, расширенные зрачки, на то, как ходили желваки на скулах… я понимал, что старик защищает не меня. Не учеников и даже не членов совета.

И не школу. Нет, сейчас он спасал свою собственную шкуру…

Освобождённый даже не моргнул. Стоял так же, сабли опущены, дым от них вился вверх.

— Уйди с дороги, Павел, — прорычал он утробным голосом.

Астахов рванул первым — посох вонзился в потоки Освобождённого. Удар был короткий, отточенный, с идеальной геометрией. Но сабли врага сомкнулись и срезали треть древка, будто ножку моркови.

Я не отвёл взгляда от этого манёвра, но мои ладони уже стояли на нужных точках камня, по памяти карты приюта. Я чувствовал, как под ногами идут две главные «артерии» энергии. И перехватывал часть потока, пока старик держал внимание врага на себе.

Астахов, не дрогнув, сделал ложный отступ, потом — два стремительных шага вперёд.

Удар.

Освобождённый скользнул в сторону, но всё же поймал плечом волну силы, и его корпус качнуло.

Я глубже вжал пятки в каменный пол, цепляясь за «позвоночник» приюта, ту самую ось, что шла через главный двор. Через неё шли импульсы от ударов Астахова, и я втягивал их в себя.

Третий удар учителя шёл по диагонали — энергия разрезала воздух со свистом хлыста. Освобождённый снова пятился.

В четвёртый удар Астахов вложил всё, что мог собрать. В этот момент я, зная по карте, где пройдёт отражённая волна, подхватил её — и забрал её целиком в свой центр. Сжал в животе тугой, вибрирующий клубок. Моё время ещё не пришло, но заряд был готов.

— БАМ! — посох врезался в грудь Освобожденного.

Чтобы увидеть выброс энергии, на сей раз не нужно было никакого «второго» зрения. Шарахнуло так, что Освобожденного отбросило в стену. Камень, не выдержав мощи удара, с глухим треском начал рушиться.

На секунду во дворе воцарилась тишина.

Я глянул на Астахова — кровь шла из его носа тонкой струйкой, дыхание стало рваным. Лицо побледнело, но взгляд старика оставался жестким.

Астахов медленно подошел к телу, погребенному под камнями.

— Все, — выдохнул он, глядя в сторону совета. — Конец.

Я, стоя чуть сбоку, только хмыкнул. Рановато он списал пациента в морг… И в следующую секунду «пациент» и вправду ожил…

Сверху, словно сорвавшийся каменный карниз, рухнула тёмная громада. Освобождённый влетел в центр круга и ударил о землю так, что каменные «рёбра» двора выгнулись и треснули. посыпалась пыль и черепица. Волна силы, поднявшись от точки удара, раскатами ушла по «сосудам» приюта.

Именно её я и ждал.

Круг совета и учеников был разомкнут, державших его расшвыряло, как сухие листы. Нескольких бросило в стены, и они остались там тёмными пятнами на потрескавшейся штукатурке.

Я пригнулся, удерживая контакт пятками и ладонью с тремя ключевыми точками двора, чтобы не сорвать связь. Поток бил в меня мощно, давил, тело наполнялось жаром, пальцы сводило.

Из клубящейся пыли вышел Освобождённый, ведя сабли низко. Их кончики чертили по плитам, оставляя за собой две дымные линии.

Астахов, выпрямляясь, уже двигался медленнее, чем мог бы — я видел, что его энергетический «пульс» упал, что сила утекала.

— Нет… — выдохнул он, поднимая посох.

Освобождённый шагнул вперёд и вогнал обе сабли ему в грудь. Так, словно подключал себя напрямую к «сердцу» приюта, пробивая защиту старика. В этот миг по всей системе потоков пошёл рваный, но невероятно мощный сигнал. Я втянул его в себя, чувствуя, что теперь у меня в руках та же энергия, что питала весь этот каменный организм.

Моё время пришло.

Приют вздрогнул. Земля под ногами застонала, стены зданий пошли трещинами. Воздух стал густым, в нём чувствовалась металлическая нотка — смесь крови и перегретой энергии. Где-то в глубине загрохотало так, как будто там обрушились целые пролёты.

Возможно, так оно и было.

А Освобождённый, не меняя выражения лица, выдернул окровавленные сабли. Пелена пыли за его спиной заклубилась сильнее. Он поднял правую руку и молча, не размыкая губ, вытянул клинок в мою сторону.

Вызов?

Вызовы я люблю принимать.

Лишь увидев карту Якова, я намертво запомнил, где у этого древнего организма «артерии» и «узлы». Сейчас я стоял на трёх из них сразу —