Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

– Пока нет. А там посмотрим, как карты лягут.

Полицмейстер больше не стал спрашивать об убийстве Гарола Фазая. Что же, он из-за этого явился на бал, чтобы у неё и Энаццо какие-то подробности выведать? Но убийцу поймали, разве нет?

– Для того, чтобы игра была честной, – предложила Дарианна, отбрасывая мысли об убийстве в поезде и чувствуя, как тело наполняется уверенностью. – Я готова тоже сыграть в паре с незнакомцем.

Энаццо промолчал – видимо, решил, что сейчас лучше ничего не говорить. Либо тоже обиделся на неё. Полицмейстер задумчиво провёл рукой по подбородку.

– Дарианна, – заявил, садясь слева от неё, Риббос Ваэрдэтси. – Вы, прошу прощения, как мне кажется, немного переоцениваете свои способности. Рядом с вами сидят не дураки.

– Кстати, очень странно, что молодая девушка танцам предпочитает зелёное поле, – вставил Мэйфон.

– Я не предпочитаю. Просто ноги уже устали. А лучший отдых – это смена деятельности. Настало время нагрузить мозги, – лучезарно улыбаясь, ответила она.

«Интересно, нагружу ли я мозги, играя с вами?» – подумалось ей.

– Сыграйте всё-таки в паре с братом, – сказал Риббос Ваэрдэтси.

– Ну ладно, – согласилась она. Потом можно и поменять партнёра, если игра будет идти удачно… А так есть, конечно, и вероятность проиграь. Нехорошо тогда выйдет…

Джориен Феркансер заглянул в тёмную карточную комнату, в руках он держал гитару.

– Хороший у вас, Эррон Дэрши, инструмент… Дарианна, вы не против, если я спою? Как вы и хотели…

– Солдатская песенка?

– Нет-нет, наша, пажеская!

– Спойте-спойте, – милостиво ответила она.

– Да-да, пойте, – поддакнул Эррон Дэрши. – Очень интересно, что сейчас в моём родном пажеском поют! Так, надо позвать лакея для раздачи…

Джориен присел на тёмно-зелёный стул у окна и, закинув ногу на ногу, прошёлся пальцами по струнам. Гитара издала непонятное треньканье.

– Надеюсь, ничего крамольного, – хищно улыбнулся полицмейстер.

– Ничего крамольного, просто весёленькая песня, – ответил Джориен. – Хотя, это зависит от того, с какой стороны посмотреть… Кто-то и юмор принимает за крамолу, уж извините – не в пику вам, уважаемый полицмейстер, говорю.

– В пику полковнику Гатторису? – спросил Мэйфон Антеро.

Энаццо, садившийся напротив Дарианны, услышав это имя, непроизвольно скривился. Ах, да, Ракций Гатторис. Они с Лиомелиной постоянно его упоминали, в их речах это имя было синонимом всего самого плохого.

Интересно, что он сделал такого?

– Пойте, – милостиво разрешил Джориену полицмейстер.

«Здравствуйте, девушки, здравствуйте, милые, – Джориен играл хорошо, но пел не очень. – Летние манёвры у пажей начались…»

Мэйфон Антеро с трудом, по всей видимости, сдерживал смех. Дарианна обнаружила, что его совершенно обыкновенное лицо просто преображается, когда он улыбается. Становится каким-то тёплым и умным.

Принц Илдвиг тоже заглянул – видимо, из соседней комнаты услышал музыку и пение. В бальной зале снова грянул вальс – появились желающие. Немного разочарованно, Джориен свернул свою песню.

«Буль-буль-буль-бутылочка казённого вина!» – закончил он и, встав, положил гитару на стул.

– Неплохо-неплохо! – зааплодировала Дарианна. Ей хотелось сказать сначала «Потрясающе», но она почему-то не нашла в себе силы и желания.

– Исполнение, действительно, неплохое, – согласился Мэйфон Антеро. – И настроение вы всем нам подняли, подпоручик! Но давайте уже сыграем, у меня руки чешутся!

«Так перчатки снимите и, может, перестанут» – хотела предложить Дарианна, но полицмейстер уже их успел снять.

Энаццо сел напротив Дарианны, подмигнул ей и поддерживающе улыбнулся. Ссейчас обида на него у неё пропала, да и волнения она не чувствовала только уверенность.

– Что ж, объявляю игру открытой… – сказал Дэрши. По его сигналу лакей подошёл и стал раздавать карты.

Начинать торговлю должна была Дарианна.

– Одна пика, – объявила она с места в карьер, сообщая брату о своей сильной масти. Король, королева, священник и восьмёрка пик… Неплохо… Остальные масти выглядели куда скромнее, но Дарианна надеялась, что брат сумеет их подстраховать.

– Пас, – буркнул сидящий слева от неё Ваэрдэтси, почти не смотря в карты.

– Два меча, – ответил Энаццо. Его голос был ровен, но в прищуре глаз мелькнула знакомая Дарианне искорка – брат чувствовал, что у них на руках неплохой шанс. Сильные мечи…

Что предпримет Мэйфон? Он же такой… умный игрок… И наверняка догадался, какой масти предостаточно у Одэтисов.

– Пас, – легко сказал полицмейстер, листая карты пальцами безо всякого интереса, будто ему было всё равно, какая у него рука.

Контракт – четыре пики. Дарианна почувствовала, как в животе приятно сжалось от предвкушения.

Мэйфон бросил на стол десятку луков. Карта легла на зелёное сукно мягким, почти бесшумным шлепком.

– Вскрываюсь, – сохраняя расслабленное выражение лица, сказал Энаццо. Брат разложил свои карты веером.

Полицмейстер прокосил сразу. Дарианна выложила четвёрку луков, Ваэрдэтси отдал единицу – и священник луков Энаццо забрал взятку без борьбы.

Дарианна торжества никакого не почувствовала и восприняла выигрыш взятки как должное.

Игра продолжилась. Следующие две взятки тоже получили Дарианна с братом. Тут-то Мэйфон и нахмурился. Перед каждым ходом он долго думал, рассматривая свои карты, и это казалось опасным знаком. Ваэрдэтси, наоборот, резал ходы коротко, будто хотел поскорее закончить розыгрыш.

А игра продолжалась. К середине партии лицо полицмейстера потемнело: его остроты куда-то исчезли. Отец Ксардии выглядел так, будто ему хочется сбежать из-за стола. И чего же это они так взволнованы! Всего лишь первый раунд, а уже…

Дарианна задумчиво перебирала карты.

«Одна взятка по мечам уже точно ушла… Четыре меча – у меня. Три – у Энаццо. Значит, мечей у кого-то вообще нет. Если пойдём мечами – рискуем. Их козырь моментально вырвет взятку из наших рук».

Мэйфон закашлялся, видимо, предвкушая собственное поражение. Хотя, да, то только первый раунд…

Лиомелина Одэтис

Лиомелина стояла у стены и думала о своём, иногда поглядывая на карточный стол. Нет, никакой ревности к Дарианне она не испытывала! Нет, конечно! Энаццо сбежал с танца ради сестры – а Лиомелину не предупредил, отчего она смотрелась дурой, а то и хуже – брошенной женой! Сам Энаццо, правда, выглядел не лучше…

Зашла Алдань с отцом – она о чём-то горячо спорила с Эрроном, а Энфраут Киршаван лишь слушал и улыбался, притом глупо.

– Да, в Клубе Реформ действительно нет женщин… Но, кстати, в Женское Общество, основанном твоей подругой Лимой, не брали мужчин… Это одно и тоже! – заявил Эррон.

– Женское Общество на то и женское, что там нет мужчин, – заметила ему Лиомелина.

– А, ты здесь! – Эррон повернул руку ладонью вверх и протянул в её сторону. – Но твой ответ меня не устраивает. Простая софистика.

– Вечно ты со своими заумными словами, – вставил Энфраут.

– Может быть, Лима таких не знает, – широко ухмыльнулся