Курс на СССР: На первую полосу! - Тим Волков

— Не подскажешь, перекусить здесь где-нибудь можно? — подойдя к нему, спросил Гребенюк.

— В Анисимовке есть столовая, — вытаскивая шланг, бензовозник махнул рукой. — Недорого и готовят вкусно. Тут недалеко. Все шофера заезжают. Анисимовна-а-а! Где ты там?

— Да иду! — отозвалась заправщица, закрывавшая на навесной замок свою будочку.

Они занялись заливкой бензина в цистерну, а мы поехали в Анисимовку.

Обычный бревенчатый дом с вывеской «Столовая» располагалась прямо на трассе у въезда в деревню. На обочине, стояло несколько грузовиков и полосатый «закругленный» ПАЗик.

Внутри оказалось довольно уютно и чисто. Небольшие столики, фикус, желтенькие занавески на окнах. За стойкой раздачи на стене висел красный вымпел с надписью: «Правофланговый коллектив».

' Море, море, мир бездонный…' — по радио звучала лирическая песня Юрия Антонова.

Пахло так аппетитно, что мы, не сговариваясь, взяли подносы и стали загружать их едой. Было утро, но мы взяли по тарелке борща, сметану, котлету с пюре и компот. Обошлось меньше двух рублей на двоих. Хлеб, соль, горчица и чеснок были бесплатными и уже стояли на столах в специальных лоточках. Мы сели за столик и, положив по щедрой порции сметаны в тарелки, с удовольствием стали есть горячий борщ.

— Свободно?

К нашему столику подсели двое: молодой модник в джинсах и пожилой усач в зеленой «лесозаготовительской» спецовке.

— Ну вот, так и пробил баллон! — поставив поднос, продолжал рассказ модник. — На ровном месте! Все из-за этих, навозников…

— Навозники? — я опустил ложку, насторожившись сказанным.

— Ну, навоз тут вывозили, с фермы… С неделю назад, — пояснил пожилой и, попробовав борщ сказал. — Пожалуй, соли маловато…

— Главное, наглые такие! — модник возмущенно покачал головой. — То на колонку без очереди влезут, то опасный обгон затеют! Я, как их газон увижу, так уже дёргаться начинаю! Кого только на дороге не встретишь!

— Бывают и девчонки красивые, — улыбнулся я.

— Ну, это больше летом, — разулыбался модник и внезапно нахмурился. — А эти вот, навозники, уроды настоящие! Даже красоту оценить не могут. Как-то к девчонке на заправке вязались. Красивенькая такая блондинка…

* * *

Молочная ферма, даже не ферма, а целый молочный комплекс на семьсот голов, принадлежала колхозу «Золотая нива». Мы подъехали ближе и осмотрелись. Несколько кирпичных зданий, комната отдыха, «Красный уголок». Над крыльцом висел плакат «Коллектив коммунистического труда»

— Навоз? — куривший на улице скотник, судя по запаху, не просыхал никогда. — Что, купить хотите?

— Да нам бы свой вывезти, — я врал вдохновенно, как Остап Бендер. — Говорят, у вас тут шоферы сговорчивые есть, молодые. Не обидели бы…

— Молодые? — выпивоха сдвинул на затылок шапку. — Это… у нас один молодой. Был, да недавно за прогулы уволили. Или сам уволился.

— А что за парень-то?

— Вроде, Витьком звать… Или Виталиком. Приятель у него еще с Анисимовки… Того не знаю, как. Парни серьезные! Железо тягают, качаются, мускулами хвастались.

— Железо? А где?

— Да подвал где-то у них… не знаю… Вроде как, в городе где-то.

В городе… Попробуй, найди. Однако, тепло! Тепло! Горячо даже!

— На Куйбышева я одну такую качалку знаю, — вдруг произнес Гребенюк. — Официальную, с тренером.

— Поехали!

— Э, ребята! — окликнул скотник, похоже жаждущий продолжения разговора. — Вы бы сгоняли за бутылочкой, уважили бы рабочего человека.

— Пить, здоровью вредить! — выдал я лозунг и подмигнул Серёге.

— Да, мужик, ты того, завязывай, — он кивнул на плакат. — А то для тебя это так и останется только словами.

Мужик перевел осоловелый взгляд на лозунг «Мы придём к победе коммунизма» и икнул.

* * *

Тренер в спортзале на улице Куйбышева оказался сущим пижоном! Яркий бело-зеленый ГДР-овский спортивный костюм, синие кроссовочки «Адидас», модная прическа. Вел себя несколько высокомерно:

— Ну, к нам много, кто ходит. Сведений о посетителях не разглашаем. Да, честно говоря, и не спрашиваем.

Пижон явно отмахивался на нас, словно на надоедливых мух.

— Мы вообще то из газеты! — разозлился я. — Статью о вас написать хотим. О том, как у вас тут все здорово!

— Статью? — вопреки моим ожиданиям, тренер вовсе не испугался, а обрадовался. — Правда, что ли?

Я молча показал удостоверение.

— Так это ж другое дело! Что ж вы сразу-то… — пижон просиял белозубой улыбкой. — И фотографировать будете? Кстати, у нас тут и девушки… Меня Владлен Петрович зовут. Можно просто Владлен.

— Э-э-э, мы не совсем… — начал Гребенюк, но я ткнул его локтем «молчи лучше».

— Фотографировать, конечно же, будем, — заверил я. — Но, пока просто поговорим, прикинем. Чтоб не с бухты-барахты.

— О, это правильно!

— Владлен Петрович, — начал я опрос. — Значит, это единственный в городе спортзал-качалка?

— Ну-у… — задумался тренер, пытаясь сообразить, стоит ли откровенничать, чтобы не спугнуть журналиста и не лишиться бесплатной рекламы. — Еще парочка есть. Но, наш самый лучший! Прямо вот так и напишите…

— Обязательно, — заверил его я. — И хотелось бы… чтобы на интервью контингент у вас был… порядочный, что ли…

— У нас все порядочные! — выпятил грудь Владлен.

— И что, никакая шантрапа не приходила? — я доверительно склонил голову набок. — Дело-то такое. Понимаешь? Серьёзные люди могут заинтересоваться. Не хотелось бы их разочаровывать.

— Да были тут двое… — хмыкнул понимающе тренер. — Пахло от них как-то… ну, нехорошо пахло… Шарились, шарились, а потом старый гриф пропал… А потом и четыре «блина»! Новые! Я еще с ними, ну, с этими, хотел переговорить, а от них и след простыл! Вот ведь гады. Нет, не подумайте, что жалко! Попросили бы по-людски, договорились бы. А то так…

— Что же они, на дому, что ли, теперь качаются? — я затаил дыхание.

— Почему «на дому»? — пожал плечами тренер. — Тоже мне еще, тайна! Старый хлебозавод знаете? Ну, как на Анисимовку ехать?

* * *

Из спортзала я успел позвонить Сидорину, но того на месте не оказалось, пришлось оставить информацию дежурному. В очередной раз убедился в необходимости скорейшего внедрения мобильной связи, это бы решило много проблем. В частности, нам бы не пришлось сейчас действовать в одиночку, совершенно не представляя, когда прибудет помощь, да и будет ли она вообще.

К старому хлебозаводу мы