Курс на СССР: На первую полосу! - Тим Волков

за один день! Похищение Валентины и покушение на отца! Но если с Валентиной более-менее ясно: похищение с целью вымогательства, то с покушением на отца было много вопросов. Понятно, что нападение на Хромова и тот странный кирпич, что чуть не упал на голову отца на стройке, а теперь покушение в подворотне — это звенья одной цепи.

Бандита, который огрел кирпичом Хромова, задержали, но он всего лишь исполнитель. Но кто же истинный заказчик?

Перед глазами вновь всплыло лицо мертвеца. Тот самый шпион, что получил от Метелкина секретные документы. У меня ведь и фотография его есть, правда не так хорошо лицо видно.

Неужели Метелкин к этому причастен? Все факты указывают на это. Но был ли он пауком, сплетшим паутину или просто ещё одной мухой, запутавшейся в ней?

Что, если этот незнакомец, предположительно шпион, действовал по заказу тех, кто пытается помешать Советскому Союзу в развитии новых технологий, остановить научные разработки в области электроники и информатики? Отец с Хромовым сделали стремительный рывок, явный прорыв в разработках и идут дальше. Значит есть те, кто стремятся им помешать?

Голова гудела от избытка информации. Тени за окном казались зловещими, каждый шорох в квартире — подозрительным. Последнее, что я вспомнил, прежде чем сознание поглотила чёрная дыра усталости — это холодные, закатившиеся глаза незнакомца в свете фонаря и ощущение, что мы все, как слепые котята, тычемся в гигантскую, невидимую машину, которая вот-вот перемелет нас в фарш.

* * *

Утро, серое и напряженное. Проснулся с ощущением, будто выдернули из болота. Отец выглядел не лучше, сказывались вчерашние события. Мы молча поели, собрались и с угрюмыми лицами замерли на пороге. Не хотелось покидать уютную квартиру и снова оказаться в, в одно мгновение ставшим враждебным, мире. Мать, глядя на нас, забеспокоилась.

— Все в порядке? Вы чего такие?

— Сон плохой приснился, — в один голос ответили мы.

Переглянулись. Но мать, кажется, ничего не заметила.

— Это потому что вы поздно приходите и на ночь наедаетесь! — с упреком ответила она. — Я в журнале «Здоровье» прочитала, что на ночь есть вредно. Только ромашковый чай пить. С медом.

Мы с отцом осторожно спустились на первый этаж и замерли у двери. Вчерашний ужас не отпускал. А что, если там кто-нибудь поджидает нас?

У подъезда, припарковавшись ближе к тротуару, стояла темно-серая «Чайка». Увидев нас, из машины вышел молодой человек в штатском и коротко кивнул.

— Матвей Андреевич, здравствуйте! Меня Петр зовут. Вот, по распоряжению товарища Серебренникова, — он кивнул на «Чайку». — Для вашей безопасности.

— Что это? — не понял отец.

— Так ведь машина, — улыбнувшись, ответил водитель. — Возить вас буду.

— Возить?

— Ну да.

— Куда?

— Как куда? На работу!

— Меня⁈ — отец явно не понимал, что происходит. Он всю жизнь проработал в институте, на работу ходил пешком, а тут вдруг служебная машина с личным шофером? — А почему «Чайка»? Можно было бы и что-нибудь поскромнее.

— Так нет других машин в гараже, — растерялся водитель. — Но я передам ваше пожелание.

Мы с отцом переглянулись и громко рассмеялись. Какой-то тяжёлый груз упал с плеч. Невидимая струна страха окончательно ослабла.

— Отец, это для твоей безопасности, — уверил его я. — Садись. Теперь только так.

— Надо же! — отец вновь глянул на машину, уже с интересом, и довольно улыбнулся. — Меня, и на машине! Ну ладно. Раз сам товарищ Серебренников приказал, пусть и такая будет. Садись, сынок, подброшу до редакции.

Возражать я не стал.

Мы устроились сзади на просторном диване. «Чайка» медленно тронулась, и мы поехали, сопровождаемые удивленными взглядами спешащих к остановке соседей.

— Ну как, пап? — спросил я, когда мы выехали на проспект. — Как дела у вас с Колей? Новости есть?

Отец оживился. Техника всегда была для него лучшим средством избавления от любых потрясений.

— О, еще какие! — он понизил голос, хотя водителя, работающего «в такой структуре» можно было и не опасаться. — Понимаешь, Саш, мы с Колей… мы, кажется, совершили новый прорыв, ТКСС-1 это так, вчерашний день. Мы пошли дальше. Переработали принципиальную схему «Сетей». Убрали несколько лишних каскадов, оптимизировали алгоритм маршрутизации данных. Теперь пропускная способность должна быть в несколько раз выше, а помехозащищенность так вообще на порядок!

Я кивнул, хотя мало что понимал в его рассуждениях, мысленно отдаленно представляя себе эти сухие технические термины в виде будущего интернета, рождающегося в скромной лаборатории.

— А с «ТКСС» всё-таки как? — поинтересовался я, вспомнив, что отец назвал это изобретение, ещё только-только получившее одобрение к массовому производству «вчерашним днём».

— И его не забываем, — отец довольно улыбнулся. — Увеличили ёмкость батареи, улучшили эргономику.

«— Ну, слава Богу, что они не остыли к этому изобретению, — подумал я. — А то многие, из немногих посвященных, уже жаждут получить переносной телефон в личное пользование. А таких людей нельзя разочаровывать.»

— И да, — голос отца стал официальнее. — На следующей неделе у нас назначена встреча в Министерстве обороны. Будем показывать и усовершенствованный ТКСС-1, и новый вариант схемы «Сети». Если они одобрят… — он развел руками, и в этом жесте был весь возможный масштаб.

«Чайка» тем временем плавно подкатила к зданию редакции. Я поблагодарил отца и водителя и открыв дверцу машины, тут же столкнулся с Горгоной.

— Здравствуйте, Надежда Абрамовна, — вежливо поздоровался я, но она в ответ только презрительно фыркнула. Вот человек!

Едва переступил порог редакции, еще не сбросив с плеч зимнюю куртку, как Людмила Ивановна, не отрываясь от бумаг, сухо бросила:

— Воронцов, тебе уже раз пятый звонят. Весь телефон оборвали. Вот опять…

Она протянула мне телефонную трубку.

— Воронцов, слушаю, — сказал я, предчувствуя недоброе.

— Александр, доброе утро, это Сидорин, — узнал я его собранный, безэмоциональный голос. — На машине сегодня добирался до работы?

— Да. А что такое?

— Подойди к окну. На противоположной стороне улицы, у газетного киоска, стоит мужчина в сером пальто и кепке. Видишь?

Я подошел к заиндевевшему окну и осторожно отодвинул край шторы. У киоска, вроде бы выбирая прессу, и впрямь стоял немолодой мужчина в сером драповом пальто и темной кепке.

— Вижу.

— Он наблюдает за вашей редакцией с самого утра. Возможно, случайный пассажир, но лучше перестраховаться. Не смотри в его сторону. Не подавай виду, что заметил.