Император-беглец. Наемник - Виталий Свадьбин

Я от радости был готов потирать ладони и плясать вприсядку. С того самого дня индус получил поручение от меня сделать состав для капсюлей, процентное соотношение я помнил и без индуса. Мои оружейники приступили в реализации новой идеи — изготовить капсюльный патрон. Как сделать пресс, которым можно будет штамповать из тонкой листовой меди сами капсюля, мы с кузнецом Вавилой и его племянником Иваном уже обговаривали, не раз и не два. Так что пресс кузнецы сделали достаточно споро. Встал вопрос, как изготовить сам патрон. Литьём или штампом? Литьём патрон получался тяжелее и работа более трудоёмкая. Поломав голову со всей бригадой оружейников, нашли способ штамповки из медного листа. Получилось не сразу. Но упорство и труд принесли результаты к концу декабря. К этому времени Томас и Копытов, всё же Иван Миронович постарше будет, а значит авторитет посолидней, договорились с металлургами и литье стволов из оружейной стали. Сырьём шли стволы от трофейного оружия английской и французской выделки. Работа закипела. К середине января были готовы пять штук опытных ружей. Принцип тот же, один ствол нарезной, второй гладкоствольный. Все работы держались в строжайшем секрете. Теперь мастерскую охраняли дневальные из наиболее верных мне людей. Листовую медь купить совсем не проблема, даже здесь в Индии. Капсюля и гильзы для патронов получались, конечно, не такие, как в моей прошлой жизни, по весу чуть тяжелее, а капсюля крупнее. Тем не менее результат налицо. Мои драгуны по-прежнему использовали вариант казнозарядного оружия, а новое делается пока на склад. Я уверен, что к весне будет полный комплект с запасом. Вот тогда можно будет серьёзно подумать, куда двинуться дальше.

Варианты передислокации моего отряда в мой голове сложились. Как минимум два основных. Первый вариант, двинуть в Южную Африку. До открытия золотоносных месторождений в Витватерсранде[12] более ста лет. Англия получит господство над Южной Африкой только в конце этого века. Так что у меня есть возможность присосаться к добыче золота именно сейчас, что поможет поднять личный капитал до небес. В этом вопросе нужна хорошая армия. Не сомневаюсь, что в последствии найдутся государства, которые меня подвинут с тех мест. Та же Британия или Франция. Но я успею набить свои закрома по самую крышечку. Второй вариант, двинуть на территории Российской империи. Например, Сибирь или дальний Восток. Сейчас там никто и ничего не развивает, может что-то есть, но всё по мелочи. В Россию можно прибыть инкогнито и начать там свою игру. А будет лучше, если к этому времени у меня будут присутствовать серьёзные капиталы. Безусловно самый приятный вариант договориться с Екатериной. Я в этом направлении уже начал думать. Решил написать Катьке письмо. Случайно вспомнил, как казаки писали письмо турецкому султану, даже развеселился. Ведь, по сути, казаки нецензурно оскорбляли султана, ну или почти нецензурно. Вот и я хотел написать что-то подобное Екатерине. Но хорошо подумав, отказался от такого шага. Мне надо найти компромисс с властью России. Я по-прежнему не хочу на престол, уж больно там хлопотно. Вот рулить каким-нибудь средним по величине княжеством было самое оно. Может купить у кого-то такое княжество? А что? Наверняка сейчас найдутся продавцы. Или купить большой остров? Организовать там республику, а меня бессменным президентом или монархом с конституцией. Чем не вариант? В общем пока раздумывал, что написать в письме русской императрице, чего только в голову не приходило. Честное слово, я бы даже женился на ней, хоть и шалавистая Катька в плане мужской ласки. Ну да мне-то какое дело. Пусть бы гуляла с гвардейцами, а я бы с её фрейлинами, княгинями да разными графинями. Красота! Я даже сплюнул после таких мыслей. Последний раз Копытов отправлял письмо графу Шувалову. Но я не дурак и понимаю, что граф держит меня, как козырную карту, чтобы провести переворот в стране. Оно мне надо, вставать под дворян, которые будут мной помыкать? Нет, такого счастья точно не хочу. Сразу после нового года, по моим измерениям из прошлой жизни, я решил вернуть себе имя. Вообще в Индии новый год наступает в марте, таковы традиции. Но не об этом речь. Имя тела мне требуется официально, то есть Иоанна Антоновича. Посоветовался на эту тему с Копытовым. Не знаю, что на меня тогда нашло. Может помутнение разума? А может просто минута слабости.

— Иван Миронович, что думаешь о том, что раскрою я своё имя настоящее?

Копытов молчал минуты три, раскрыв рот и вытаращив на меня глаза.

— Дак это… не боишься боле преследования от властей российских? — наконец-то смог спросить он.

— Как тебе сказать? Надоело бегать, как зайцу, чужими именами пользоваться. У меня у самого по роду племени родословная такая, что лучше не придумаешь.

— Так и есть, ибо ты, государь, царского рода и стесняться тебе нечего, — тут же подхватил Копытов.

— Только не знаю, как своим людям о том сказать. Верили они мне, а тут чистый обман получился.

— То не беда, сам всем расскажу, я в языках поднаторел. Что поделать, коли злым умыслом тебя ребёнком в тюрьму упрятали. У нас в отряде народ достойный подобрался, хоть и неруси.

Мы помолчали, выдерживая паузу и думая каждый о своём.

— Мне, государь, тоже своё имя раскрыть надо. А то Педры всякие, тьфу, чисто напасть какая.

— Естественно. В общем ты придумай, как такое преподнести парням, — свалил я заботу на своего теперь уже соратника.

— Придумаем, за нами не заржавеет. Государь, а может тебе и за престол побороться? — сразу задал вопрос Копытов.

— Нет. Не хочу пока, даже думать о том не хочу, — резко ответил я, а Копытов спорить и убеждать не стал.

Не знаю, чего и как рассказывал Иван Копытов, но результат моей минутной слабости сказался на третий день. Ко мне в штабной домик заявились оба кузнеца, все казаки и трое из армейских. Бухнулись передо мной на колени, но говорил за всех Степан Поруба.

— Служить тебе будем, не жалея живота своего. Прими, государь, ещё раз присягу на верность. Вот ведь как судьба повернулась. Сам наследник из полона нас вытащил, не иначе, как божье благословение, — с совершенно серьёзным лицом выпалил Степан.

Я разуверять их не стал. Сказал, что присягу принимаю. А ещё через два дня поляки пришли мне клятву верности давать, по-военному преклонили колено и поклялись в службе верной. Как относиться стали